Но самая интересное — крытый аквапарк «Солнечный пляж», самый роскошный в Москве водный развлекательный комплекс, полностью пустой. В выходной. В разгар дождливой осени.
— Так, Аяно, — подзываю японку. — Не знаешь, кому принадлежит этот аквапарк? Нас же сюда твой Маня Крабик отправил.
— Моне Кобе-сан. А аквапарк принадлежит роду Кимура.
— Правда?! Зачем делать такие вложения?
— Как зачем? Чтобы получать прибыль. Наверное, — теряется Аяно. — Ладно, не знаю, вкладывался Моне-сан.
— Так он у тебя дворецкий, или финансист, или дружинный командир? — припоминаю, как старикан приструнил Ниса за излишнюю любовь к «чудану», что бы это ни было.
— Что за вопросы? Конечно, Моне Кобе-сан всего лишь дворецкий, — фыркает Аяно. — Просто совмещает со своими обязанностями некоторые другие функции.
Я скептически на нее смотрю.
— Ага, как, например, управление активами рода.
— Ладно, Перун. Скажу тебе. Только чур никому — это дела рода Кимура, — вздыхает японка. — Раньше, при отце, и потом уже дяде, Моне-сан был доверенным лицом. Незаменимым, полезным. Моне-сан не знал, что дядя убил отца и маму, поэтому, только когда я вернула власть над родом, он понял, что годами служил братоубийце и предателю. Расстроенный Моне-сан хотел сделать сэппуку, тем самым смыв позор. Но одна бы я не справилась с делами Кимуру. Ради меня Моне-сан пришлось продолжить жить с позором. В наказание он понизил себя в должности до слуги. Жалование теперь тоже у него копеечное.
— Японский городовой, — офигеваю от новой порции истории клана Кимура.
Все-таки нам не понять менталитет сушеедов. «Пришлось жить с позором». Бедный-несчастный Моне. Не дали зарезаться, попросили еще немножко помучаться. А он и уступил, лишь из жалости к убогим.
Но то, что Аяно меня в свои родовые тайны посвящает, многое говорит. Доверяет, значит.
— Вот вы где! — раздается радостный крик из коридора.
— Аднака, прива!
Подходит четверка «зорь». У меня опять глаза чуть не выпадают.
— Охренеть, — вырывается непроизвольно.
Ну, конечно, я глазею не на тощего Кота и сейфоподобного Али. На девочек. Только на девочек.
— Что такое, Перун? — хлопает ресницами Ясна. — Я подобрала неправильную спецформу на задание?
— На задание? — приподнимает брови Аяно.
— Штормовой гребень, кажется, — подмигивает мне рыжая, намекая на мой бугор в плавках.
— Скорее уж «Штормовые валы», — хихикает Бестия, поглядывая на подругу.
Рыжая спецназовка в дерзком экстрим-бикини красного цвета одним своим видом свалит с ног любого мужчину. Ну, разве что, кроме Кота — он слепой. Ну еще исключается Али — крокодилу, кроме «куряцы», женский пол не интересен. Вот я и залип на пикантные вырезы на чашечках бикини. Еще и успеваю зацепить краем взгляда стринги в форме «галочки». Интересно, а что сзади? Так и тянет попросить рыжую повернуться, но сдерживаюсь. Перевожу взгляд на раздельный купальник Бестии. Слава Сварогу, у нее бикини поскромнее. Но подтянутое тело от этого не стало менее безупречным. К тому же, на губах легкая помада, в волосах шелковая лента, под лиловый цвет купальника.
— Идите купаться уже, — ворчит Аяно, замечая разброс моего внимания.
Никто не смеет ослушаться. Особенно Али — мутант срывается в сторону водных горок и поливалок с криком:
— Ура, водочка, аднака!
Ясна удаляется, повиливая обнаженными ягодицами, с веревкой стринг посередине. Аяно тоже решается поплавать в «ленивой реке», протекающей между аттракционами. Остается одна Бестия:
— По телефону ты обещал сделать что-то со мной, — толкает она меня кулаком в грудь. Конечно, не со зла — это лишь повод коснуться.
— Ох, я бы с тобой столько всего бы сделал, — усмехаюсь, обнимая девушку за талию.
Но спецназовка не об этом, конечно. Зазывая Бестию, пообещал ей, что она никого ненароком не убьет прикосновением. У девушки есть доспех, но держать его все время проблематично. В любой момент можно потерять концентрацию внимания, и барьер потухнет. К тому же, ментальный доспех твердый, как бетон, неудобно в нем развлекаться.
Но и на Машку бывает промашка.
Накрываю девушку Бригантиной. Теперь меняем структуру щита. Задаю фрактальной волшебной палочке Гиферу физические характеристики — такие, чтобы щит продержался ровно день, не затрачивая много моей энергии. Эластичность: высокая. Деформация: аморфная. Твердость/мягкость: мягкая. Прочность: средняя. Износостойкость: слабая. Пропускаемость: минимальная.
Всё, кожа Бестии покрыта энергетической пленкой. Аля эфирный гидрокостюм. Кстати, в моей защите можно погружаться в водоемы температурой около десяти градусов. Если усилить характеристику пропускаемости, то и подо льдом можно гулять с баллоном кислорода сутки напролет. Спецназу бы пригодилось. Ведь чем меньше воды мы греем кожей, тем дольше не замерзаем. А ментальный доспех непрактичен в том плане, что поглощает намного больше энергии, чем моя пленочка.
— Готова, родная, — трогаю бледное плечо Бестии — энергопленка поддается под пальцами. Мягкая. Ухмыляюсь. — Каждые два часа держись рядом со мной для подпитки. И только не вздумай зажиматься с парнями по углам. Я страшен в гневе.
— Это с кем же? — хихикает она. — Кот старый, Али страшный, а больше никого нет. Кстати, почему?
— Дворецкий Аяно выгнал всех.
— Тот старичок? Ничоси, — удивляется Бестия. Видимо, представила, как Моне Кобе веником под зад выгоняет сотни отдыхающих.
— Покатайся со мной, — просит девушка. — Тут же есть горки для двоих.
— Можно.
Поболтали и теперь идем кататься на аттракционы. Их куча. Посреди ангара устроили десятки разных бассейнов, над которыми громоздится конструкция из разноцветных водяных горок. Одни тянутся спиралями под потолком, другие сразу круто спускаются в бассейн. Часть трасс закрыта и выглядят как трубы, часть плоская. Вот Ясна с визгом скатывается со скоростной «Камикадзе», как ракета. Ножки подняты вверх, показывается промежность, самую малость прикрытая узкой тряпочкой, а ближе к ягодицам так вообще торчит шнурок. Прекрасное тело рыжей вонзается в бассейн, взрывая его фонтаном брызг. Ясна звонко смеется, махая мне рукой. Киваю на идущую впереди Бестию, мол, уже занят.
Надо сюда как-нибудь с поляницами сходить. Им понравится. И мне.
Вместе с Бестией усаживаемся на вершине закрытой горки слабой крутости. Скатываться надо на водяном матрасе с двумя местами. Я сажусь сзади, Бестия — спереди, у меня между ног. Девушка совсем близко, касаюсь коленями ее локтей. На время, пока вдвоем, снимаю Энергопленку. Теперь наша кожа соприкасается. Бестия начинает учащенно дышать. Для нее прикосновение к другому человеку — редкость.
Отталкиваюсь и струя воды уносит матрас в розовую трубу спуска. Проезжаем три секунды, когда Бестия резко разводит ногами, упираясь ими в стенки трассы.
Удивленно смотрю, как спецназовка поворачивается. Ее лицо оказывается совсем близко с моим.
— Перун, ты можешь меня поцеловать? — спрашивает она, пунцовая до ушей. Либо это игра света, преломленного сквозь розовые стенки?
— Запросто, — наклоняюсь к девушке. Но она кладет пальчик на мои губы.
— П-подожди — глаза ее блестят. — Т-ты женишься на мне?
Ого себе, вопросец. Нет, в бояр-России вполне нормальный, особенно среди дворян. Это в Страшном мире, до Вторжения, пока минимум полгода не пролежат бок о бок на одной кровати, о женитьбе обычно не спрашивали. Меня сейчас больше остаточная память затормозила. Сам считаю правильным жениться на девушке заблаговременно, а не год мотать ей нервы. Зачем месяцами тереться друг с другом? Пускай я накосячил с темными вымесами, Дарами Хаоса и мортидо, но хоть что-то в нашей стране стало делаться правильно. Тем более, Бестия проверенная Афганской войной, лучшую боевую подругу не сыскать.
— Медлишь, — расстраивается Бестия. — Не хочешь?
Хмыкаю и сжимаю ее сочное бедро.
— Если будешь во мне сомневаться, я тебя трахну прямо в этой трубе.
