От облегчения у меня аж голова закружилась. Кира с кем-то общается в доме. Окно открыто.
— А то я сделаю тебе больно, — раздельно и холодно проговорила Кира.
— Отшлепаешь меня, да? — парень засмеялся, как будто чем-то подавился. Вместе с ним засмеялись еще двое. — Я был непослушным мальчиком... Хочешь поиграть с моим малышом? Он у меня хороший, девкам нравится. Давай уже, распахни халатик, я же вижу как твои сиськи торчком встали...
Что-то произошло, и смех превратился в тихое подвывание. Чтобы не путаться в этих героях, я мысленно присвоил этому кличку «Фубля».
— Надеюсь, это было доступной демонстрацией? — издевательски спросила Кира.
Фубля что-то проныл в ответ.
— Отвечай четче, я не расслышала, — сказала Кира.
— Да! — выкрикнул Фубля.
— Отлично, тогда я продолжу, с вашего позволения, юноши, — по звуку ее голоса было слышно, что Кира улыбается. — Итак, о дальнейшей вашей судьбе. Вы отправитесь в «Дикую Пустынь» под присмотром отца Викентия. С ним вы уже знакомы, и знаете, что шутить с ним не менее больно, чем со мной. Вы еще раз пройдете тестирование, на более точном приборе, который откалибрует ваши способности. И каждый из вас получит наставника, который будет тщательно следить за вашими успехами. И поощрять за них. Как думете, что он будет делать в случае результатов, противоположных успехам?
— Наказывать? — сказал другой голос. Еще совсем мальчишеский, типичный такой Заучка.
— Все верно, юноша, — сказала Кира. — Учиться будет трудно, это я обещаю. И совсем не факт, что каждый из вас доживет до конца курса. Но те, кто справятся...
Повисло молчание, которое нарушил один сдавленный полувсхлип-полустон.
— Ну как, вам нравится?
Что они ответили, слышно не было. Видимо, хором закивали или наоборот, замотали головами.
— И имперский паспорт дадут? — спросил третий, которого я тут же назвал Зяблик. Не знаю, почему. Просто услышал голос и понял, что принадлежать он может только пацану по кличке «Зяблик».
— Не сразу, — сказала Кира. — Сначала вам придется доказать свою полезность.
— Кого надо будет убить? — снова заговорил Фубля. И опять этот смех, как будто ему требуется срочный прием Геймлиха, чтобы выбить что-то застрявшее в дыхательном горле.
— Кого скажут, — ответила Кира. — Что за удивление я вижу на ваших лицах? Да, именно так. Если вы с честью пройдете испытание и обучение, то вы станете тайным оружием Ее Величества. Ее карающей дланью. Мечом правосудия. Теми, кто не побоится запачкать свои руки в крови.
— А если я не захочу? — спросил Заучка.
— С одной стороны, я могу ответить, что от вашего желания теперь уже мало что зависит, — сказала Кира очень серьезным тоном. — Но вы уже не дети, поэтому я покажу вам кое-что. Видите? Вам знаком этот предмет?
Снова молчание, похоже, опять жестовый ответ.
— После калибровки каждому из вас наденут такую штуку, — сказала Кира. — Вот сюда. Называется это «алая буква послушника». Послушник — от слова «послушание», надеюсь, это понятно?
— Да, понятно, — сказал Заучка. Тон его звучал довольно уныло.
— Теперь посмотрите вот сюда, — сказала Кира. Интересно, что она им там показывает? Слайды презентации? Или журнал с цветными картинками? Возникло навязчивое желание подняться и заглянуть в комнату, но я врезал себе мысленный подзатыльник и остался лежать на месте. Вообще неплохо было бы уже двигаться дальше, чтобы через пару метров метнуться к забору и быстренько его перескочить. Но любопытство пока перевешивало.
Изнутри раздалось чье-то ойканье, потом все трое вздохнули. Вряд ли от восхищения.
— И так до самой смерти? — спросил Зяблик. — Ничего изменить будет нельзя?
— Вот видите, какой вы умный юноша, — сказала Кира. — Есть еще вопросы?
— А где эта «Дикая Пустынь»? — спросил Заучка.
— Когда будет нужно, тогда и узнаете, — сказала Кира. — До темноты вы этот дом не покинете. А всю дорогу до Дикой Пустыни на ваших глазах будут повязки. Когда ваше обучение закончится, вы таким же путем покинете это место. Чтобы никогда, даже случайно, никому не рассказать, где именно оно находится.
— А девки там будут? — спросил Фубля.
Кира не ответила, но, судя по тому, что все облегченно засмеялись, включая Фублю, кивнула. Скрипнул пол под ее шагами.
— Ох я бы этой стерве засадил бы за щеку, — вполголоса сказал Фубля. Похоже, она вышла. Уже прямо не просто пора убираться отсюда, а жизненно-необходимо. Я прополз еще полметра и поднялся. И не смог удержаться от соблазна заглянуть все-таки в окно и посмотреть на тех, с кем разговаривала Кира.
Они сидели спинами — белобрысый мелкий пацан, наверное, заучка, и два русоволосых недоросля с длинными мосластыми руками. Один стриженый совсем коротко, у другого растрепанные волосы закрывают шею. Волосатый встрепенулся и быстро повернул голову. И на долю секунды, прежде чем скрыться, я встретился с ним взглядом. Ох и злобный же это был взгляд, как у настоящего волчонка! Интересно, кто это? Фубля или Зяблик?
В два длинных скачка я достиг забора, схватился за него и перемахнул на другую сторону. В куст крапивы высотой с меня, разумеется. Больно же она здесь жжется, зараза такая!
Не дожидаясь, сообщит ли чертов маленький колдун, что видел за окном молчаливого наблюдателя, Кире, я помчался вдоль берега ручья, перескакивая кусты, кочки и кучи мусора. Ппямо, до поваленной старой опоры электропередач, а потом налево и вниз. К незаметной тропинке на берег, где меня должен дожидаться Гиена. И лодка.
Нам все же пришлось поработать немного веслами. Слабенький мотор плоховато справлялся с течением, а под конец пути и вовсе заглох.
На берег мы выбрались уже на закате. У причала никого не было. Как и в прошлый раз, он выглядел практически заброшенным. Но это только казалось, конечно. Пока Гиена прилаживал на место цепь с замком, я стоял на месте, отгоняя очередные дурные предчувствия. Впрочем, совершенно неудивительно. Такое впечатление, что стоило отвлечься, и все тут же начинало идти наперекосяк. Вот и сейчас... Тревожиться, вроде, не о чем, но что, если Беки решили вернуться и проверить, не появились ли мы в доме Епифана снова? Или, например, кто-то из соседей мог стукануть Матонину, что видел во дворе фермы Пырьева рыжую девку с вот такенной косищей. А он...
В общем, к ферме я почти бежал. Ворвался в дом, быстро огляделся, сжимая в руках дробовик.
От моего бешеного взгляда Кузьма скукожился и крепко прижал к себе очередную бутылку с мутным содержимым. Откуда он их берет вообще? Они у него по всей территории что ли заныканы?
Натаха стояла у плиты в своем синем платье и фартуке и мешала деревянной ложкой на длинной ручке что-то в большой чугунной сковороде. Зрелище было настолько неожиданным, что я даже закашлялся.
— У вас все получилось? — невозмутимо спросила Натаха.
— Конечно, — я поставил дробовик у стены и стал выкладывать на стол добычу. — Кстати, Гиена, а это что за патроны?
— Дракошки-то? — он взял в руки коробку. — Да бесполезная фигня оказалась. Мне их Кержевич в свое время впарил, сказал что прожигают насквозь, и вообще не заряды — мечта! А они фигней сплошной оказались. Пыхают ярко, но поджечь разве что сеновал могут. Зато красиво, да. Ты, такой, бабах! — а из ружья струя огня!
— У вас тут никаких неожиданностей не было? — спросил я у Натахи.
— Да так, пришлось одному сердобольному соседу в глаз дать, — сказала Натаха, отворачиваясь от плиты. — Очень уж он переживал, что имущество Епифана бесхозным осталось, а он ничем поживиться не успел. Между прочим, еда готова.
Кулинарные способности Натахи оказались не сказать, чтобы какими-то особенными. Практичная девушка соорудила нечто среднее между рагу и похлебкой, жирное, с мясом, разваренной крупой и овощами. Щедро сдобренное специями. Но жрать мне хотелось уже так сильно, что ни о каких капризах речи уже не шло. Смолотил миску еды, затребовал добавки, а потом хотел сорваться хоронить тех девок, про которых Кузьма говорил, но Натаха меня остановила и сообщила, что делать ей полдня было нечего, так что тела бедных девочек она упокоила неподалеку с могилой хозяина фермы.
