Три громких удара эхом прокатились по расселине. На каждом ударе я надавливал на лом, пытаясь поднять оконную раму, а во время пауз замирал.
Тук! Тук! Тук!
И снова я трудился над окном, и снова без толку. Интересно, насколько хватит Эндрю, пока нервы у него сдадут? Быть может, шпингалет оказался крепче, чем я предполагал. Сколько времени нам отпущено? А вдруг Мэг в конце концов откроет дверь? Если да, не хотел бы я оказаться на месте Эндрю.
Тук! Тук! Тук!
Наконец окно начало подаваться; расширив щель в достаточной мере, дальше я поднял его обеими руками.
Тук! Тук! Тук!
Глянув вниз, я мог бы увидеть Эндрю, но мне было не до того. Не сводя взгляда с карниза, я подтянулся, пролез в окно и сунул ломик обратно в карман куртки. Алиса протянула мне посох и перешла по доске, причем куда быстрее меня. Оказавшись внутри, мы втащили доску за собой на тот случай, если Мэг вдруг выйдет во двор и посмотрит вверх. И закрыли окно.
Потом мы уселись на полу и настороженно прислушались. Больше стука не было. Дверь вроде бы не открывали, и я понадеялся, что Эндрю благополучно убрался прочь. Сейчас я боялся одного — шагов Мэг на лестнице. Вдруг она услышала, как мы ломились в окно?
Еще раньше мы договорились с Алисой, что, оказавшись внутри, выждем с четверть часа, прежде чем двинуться дальше. Сначала нужно было забрать из кабинета Ведьмака мой мешок — с серебряной цепью у нас будет гораздо больше шансов.
Однако я не рассказал Алисе, чего добивался от меня Морган. Потому что знал — она отругает меня за то, что я собираюсь отдать ему книгу. Ей-то легко говорить — не ее же отец может пострадать! Меня до сих пор преследовал его доносящийся из мрака умоляющий голос. Это было невыносимо.
Если мне удастся спасти Ведьмака и связать Мэг, я твердо решил вернуться на чердак. Это было предательством по отношению к Ведьмаку, но я не мог допустить, чтобы папа страдал и дальше.
Мы с Алисой все ждали, ждали, тревожно прислушиваясь к каждому скрипу старого дома.
Когда прошло примерно четверть часа, я легонько похлопал Алису по плечу, встал, взял посох и осторожно направился к двери спальни.
Она оказалась не заперта. Я открыл ее и вышел на лестничную площадку. Здесь было еще темнее, чем в комнате, а внизу нас вообще ждал полный мрак. Я начал спускаться по лестнице, после каждого шага останавливаясь и прислушиваясь. Так и шел: шагнул, остановился, прислушался; шагнул, остановился, прислушался. В одном месте ступенька под моими ногами скрипнула. Мы замерли и ждали минут пять, не меньше — вдруг Мэг проснулась? И когда под ногами Алисы та же ступенька заскрипела, мы замерли снова! Спуск длился долго, но в конце концов мы добрались до первого этажа.
Несколько мгновений спустя мы проникли в кабинет Ведьмака. Тут было светлее, мой мешок лежал там, где я его оставил, однако мешка Ведьмака нигде видно не было. Я достал серебряную цепь и намотал ее на левое запястье — так, чтобы легко было бросить. Я всегда бросаю левой рукой; тренируясь в саду Ведьмака, я в девяти случаях из десяти набрасывал цепь на столб с расстояния в восемь футов. Так что теперь я и правда мог одолеть Мэг или дикую ламию.
Потом я наклонился к самому уху Алисы и прошептал:
— Посмотри, лежит ли ключ на книжной полке.
Мэг, конечно, могла держать ключ где-нибудь под рукой, но Ведьмак как-то говорил мне, что она человек очень аккуратный и всегда кладет вещи на место. Он тогда имел в виду горшки и сковородки, ножи и вилки. А как она поступит с ключом? Во всяком случае, проверить стоило.
Пока Алиса подтаскивала стул к шкафу, я стоял на страже у двери с цепью наготове. Алиса забралась на стул, зашарила рукой поверху шкафа и широко улыбнулась, высоко подняв ключ.
Я оказался прав! Ключ от ворот был у нас!
Сжимая цепь, другой рукой я взял посох, осторожно вышел из кабинета и двинулся к лестнице в подвал. Мэг так и не проснулась — я слышал, как она тихонько похрапывает-посвистывает на кухне. Она крепко спала. Пока что удача была на нашей стороне.
Можно было пойти прямиком на кухню и, пока Мэг спит, набросить на нее цепь. Но что я без цепи стану делать при встрече с дикой ламией? Мы начали медленно спускаться по лестнице, Алиса теперь шла впереди. Наконец мы добрались до ворот. Это был очень опасный момент: я уже объяснял, какой лязг, отдающийся по всему дому, могли издать ворота. Однако Алиса очень осторожно вставила ключ в замок и без единого звука повернула его. И так же бесшумно сумела открыть ворота, оставив их распахнутыми на случай, если нам придется быстро удирать.
Внизу было очень темно. Я похлопал Алису по плечу, чтобы она остановилась. Сунул цепь в карман, осторожно прислонил посох к стене, с помощью трутницы зажег свечу и отдал ее Алисе. Снова намотал цепь на руку, взял посох и пошел следом за Алисой. Свеча — это, конечно, было рискованно, поскольку, хотя лестница вилась спиралью, дикая ламия в подвале могла заметить мерцание. Однако совсем без света мы обойтись не могли: надо же было посмотреть, что с Ведьмаком, прежде чем выводить его из камеры, а то вдруг он идти не сможет… И как вскоре оказалось, я был прав, когда зажег свечу.
Внезапно Алиса тяжело задышала, остановилась и кивком указала вниз — оттуда потянуло холодом, пламя свечи заколебалось, и в ее неверном свете я разглядел быстро поднимающуюся к нам темную фигуру. Сердце мое бешено заколотилось: дикая ламия! Я вскинул левую руку, готовясь бросить серебряную цепь.
Однако потом сквозняк утих, пламя свечи выровнялось, и я понял, что стремительная темная фигура просто померещилась мне в неверном свете. Кто-то и правда поднимался по ступеням, но ползком, очень медленно — так до ворот придется целую вечность добираться.
Это оказалась Бесси Хилл, вторая живая ведьма, сидевшая в соседней с дикой ламией яме. Ее длинные сальные седые волосы кишели черными насекомыми, рваное платье покрывали пятна плесени и грязи. Она медленно ползла по ступеням. Пусть ей и удалось выбраться из своей могилы, годы жизни на диете из личинок, червей и других мерзких тварей не прошли даром, она совершенно обессилела. Конечно, наткнись мы на нее в темноте, неизвестно, чем бы это обернулось.
Пришлось нам остановиться — стоит ей вцепиться кому-нибудь из нас в щиколотку, и вырваться будет совсем непросто. Ведьма отчаянно жаждала крови и, конечно, вонзила бы зубы в любую оказавшуюся поблизости живую плоть. Даже глоток крови тут же придал бы ей сил, сделав еще более опасной. Думать об этом было жутко, но нам необходимо было как-то пройти мимо нее.
Преодолевая страх, я пошел дальше, жестом показав Алисе, чтобы она следовала за мной. Ступени были достаточно широки, чтобы мы могли разойтись с ведьмой. Я ломал голову, как ей удалось выбраться из ямы. Может, Мэг выпустила ее? Когда мы проходили мимо, я бросил на нее быстрый взгляд. Голова ведьмы была повернута в нашу сторону, но глаза плотно зажмурены, рот, напротив, открыт, и длинный фиолетовый язык высунут — она водила им по ступеньке, как будто слизывая что-то с влажного камня. Вдруг она начала принюхиваться, фыркнула, вскинула голову, попыталась поднять руку… и наконец открыла глаза — словно две огненные точки во тьме вспыхнули.
