А ведь их совсем мало…»
Над головой снова послышался стук копыт. Он вспомнил, как выглядит конь. Дикие глаза, голубоватый пар вырывается из ноздрей, огромные зубы…
Габриэл еще больше скорчился в своем убежище.
Таргенор и его союзники не знали, что это за жуткие создания возвышаются на вершинах гор.
От них теперь исходила главная угроза, которую ничем уже нельзя предотвратить.
— Нет смысла продолжать борьбу, — сказал он остальным. — Мы попросту загубим свою духовную жизнь. К сожалению, мы не можем больше ничем помочь избранным.
— Ты прав, — сказала Лилит. — Я тоже не знаю их. Я предлагаю всем вернуться на Гору Демонов и там решить, что делать дальше. Здесь мы только зря погубим себя.
Дида кивнула.
— Думаю, Натаниель и его друзья пришли бы к такому же решению. Нам надо отступить.
— А не можем ли мы позвать на помощь черных ангелов? — спросила Ингрид.
— Нет, — ответил Таргенор. — Они помогают только своим, Марко и Натаниелю, и к тому же они не должны показываться никому на глаза.
— А, собственно, почему? Нам всем это интересно узнать.
— Потому что, если Тенгель Злой узнает, кто такие они и кто такой Марко, он снимет колдовские чары, которыми опутана долина и которые мешают ему проникнуть туда. К тому же он подчинит их своей власти. Хотя, может быть, это и не так, мы этого точно не знаем, но допускать этого никак нельзя. Пока они скрыты от его глаз, они ужасающе сильны.
— Да, конечно, я понимаю.
Таргенор окинул всех взглядом. Пока двое всадников спускались со склона горы, он горячо поблагодарил всех за участие в борьбе.
— Вы сражались сегодня, как герои, все до одного, — сказал он. — Без вашей помощи Натаниель и его спутники не смогли бы продвинуться так далеко вперед. Мы потеряли многих наших друзей, и мы отдадим им дань памяти на Горе. Но мы доставили много хлопот Тенгелю Злому, и он потерял всех своих приспешников. Благодарю вас за это, друзья!
Он сделал знак рукой, и все исчезли. В тот же миг они оказались на Горе Демонов.
Так что когда последнее подразделение Тан-гиля и два огромных призрачных всадника появились на поле боя, там было пусто. Они завыли от разочарования, и эхо их воплей гулко отдавалось среди скал. И тогда оба всадника поскакали к третьему, подстерегающему избранных.
В голубоватом ночном свете они выделялись на фоне неба — три фигуры из неведомого мира.
Глаза Тенгеля Злого светились желтизной от триумфа.
— Хотел бы я увидеть того, кто посмел бы сразиться с ними! — хохотал он. — Никому еще не удавалось победить время!
Линкс воздержался от замечания по поводу того, что многие родственники Тенгеля Злого фактически нарушили ход времени, не говоря уже о нем самом.
— Они обнаружили их! — воскликнул Тенгель Злой, указывая своим длинным ногтем в сторону склона, на котором стояли трое всадников. — Давай понаблюдаем за их поисками, они скоро схватят их!
Всадники рыскали вокруг, словно какие-то бесформенные громады. Они были теперь на горе, граничившей с долиной, так что враги Тенгеля Злого продвинулись намного дальше, чем он того желал. Но что это дало им? Через ледник эти жалкие твари все равно не могли перебраться, путь им преграждали трое его верных рабов!
Властелины Времени рыскали повсюду, злобно глядя по сторонам.
Избранники были теперь одни. Никакие духи и никакие демоны больше не защищали их.
Габриэл совсем измучился. «Я замерз, как собака», — подумал он и тут же вспомнил о своей любимой собаке, оставшейся дома, и у него защемило сердце.
Он никак не мог заснуть. Но другие спали. Во всяком случае, те, кому требовался сон.
Он огляделся по сторонам. Лед отсвечивал фантастическими, холодными красками; рядом возвышались черные скалы. Из своего укрытия он мог видеть только узкую, очень-очень узкую полоску неба. День обещал, кажется, быть сухим, но пасмурным, судя по высоким, светлым облакам.
Он подумал, что уже рассвет, возможно, раннее утро.
Властители Времени?..
Воспоминание о них вызвало в нем приступ страха. Однако он давно уже не слышал гулкого топота коней. И все остальные спокойно спали…
Он сел и оглянулся назад. Руне и Халькатла сидели, обхватив руками колени, и улыбались ему. Габриэл тут же подсел к ним.
— Они ушли? — прошептал он.
— Надеемся, — ответил Руне. — Но мы не стали вас будить, зная, что вам необходим сон.
Марко проснулся от их шепота и тоже подсел поближе. Хотя никто не был уверен в том, что Марко вообще требовался сон. Он оставался для всех загадкой.
— Как хорошо было немного отдохнуть, — признался Габриэл. — Теперь я в хорошей форме.
— Прекрасно, — ответил Марко. — А как твои ноги?
— Я не успел еще посмотреть.
— Очень сожалею, но тебе снова придется надеть резиновые сапоги. Тебе нельзя идти по льду в сандалиях. У тебя нет с собой кожаных сапог или ботинок?
— У меня была пара прочных ботинок, — жалобно ответил Габриэл. — Но один соскочил с ноги, когда я упал со скалы в Гудбрандсдалене, а другой я забыл в больнице.
— Понятно. Это было глупо с нашей стороны, что мы не купили тебе пару новых ботинок в Оппланде.
— Я и сам об этом не подумал.
— И мы тоже, — дружелюбно сказал Марко. — Так что надевай свои резиновые сапоги!
Марко продезинфицировал рану и снова перевязал ее. И все вместе они принялись надевать ему на ноги сапоги. Стиснув зубы, Габриэл терпел боль. Теперь можно было идти дальше.
Когда все немного перекусили, Натаниель попросил Халькатлу сделаться невидимой и подняться на ледник.
— Посмотри, не видно ли где-нибудь Властителей Времени, — попросил он ее.
— Уж я-то хорошо посмотрю по сторонам, — ответила Халькатла, гордясь оказанным ей доверием. — Я дам знать, если путь свободен.
С этими словами она исчезла. Габриэл съежился от испуга. Он нередко забывал о том, что Халькатла была духом из 1300-х годов. Он привык уже считать ее одной из избранных, привык считать живой. Но… он слышал ее жалобы накануне вечером. О том, что она не сможет попасть вместе с ними в долину. О том, что ее время истекает. Он не задумывался тогда над ее словами — слишком устал.
Теперь же он лучше понимал ее. Ему стало грустно. Ему не хотелось терять такого друга, как Халькатла.
— Будь осторожна! — крикнул он ей вслед.
Она посмотрела на него и подняла вверх большой палец — в знак того, что высоко ценит его заботу.
Халькатла растаяла в солнечном свете. Небо было покрыто тонкой пеленой облаков, но солнечный свет от этого становился еще более резким. Идущей по льду Халькатле приходилось щурить глаза, прежде чем они привыкли к такому яркому освещению.
Белое и голубое — повсюду. А по краям — черные громады скал.
