— Нет… — Я ещё сильнее прижалась к могильному холму, точно прося у него защиты. Кривоплечему амэнцу я не верила — ни единому слову… А он, услышав отказ, лишь усилил давление и так же спокойно и уверенно, как и раньше, заметил: «Возвращайся… Я не хочу тебя ломать…»
Может быть, и так, но именно это он и делает, когда требует моего возвращения, а я не хочу… Не стану!.. Последние искры моей силы влились в покорёженный щит, но это не помогло: стальная, всё подавляющая воля колдуна усилилась ещё больше. Теперь Олдер почти полностью подчинил меня себе — ещё немного, и он выиграет этот поединок, а я безвольной куклой покорно побреду обратно…
«Я приказываю!» — Петля стянулась до предела, в глазах потемнело, и я, уже почти теряя сознание, простонала: «Ирко!» — хоть и понимала, что теперь он бесконечно далёк от меня и вряд ли услышит…
Боль!.. Мгновенная, острая белая вспышка — точно раскалённая спица впилась в затылок!.. А потом распалась на тысячи огненных ручейков и побежала по всему телу!.. Я вспыхнула, словно лучина… А потом моё сознание погасло…
Теперь мне было уже не больно — просто холодно и очень сыро… Сырость от мокрой травы пропитала рубашку и волосы, глубоко впившиеся в мокрую землю пальцы занемели… Но это не важно, потому что охватившей мне горло петли и чужой воли больше нет, а есть сырой, остро пахнущий землёю и травой воздух, влага на щеке и чья-то рука, которая бережно гладит мне волосы… Легко, почти неуловимо, но от этого призрачного присутствия мне хорошо и покойно даже здесь, среди ночного, мокрого сумрака… Я под защитой, а всё остальное неважно…
— Ирко… — Я узнала это прикосновение и, судорожно сглотнув, продолжила, всем своим существом чувствуя, что через несколько мгновений смертная грань снова разделит нас с мужем непреодолимой стеной: — Я не смогла сберечь Мали… Не помогла тебе, а теперь должна уйти… Может быть — навсегда…
Новый, горячий, подкативший к горлу ком пролился брызнувшими из глаз слезами, но присутствие мужа в этот миг стало осязаемым и даже тёплым — его ладонь на моих волосах словно бы обрела плоть, а сам Ирко очень тихо прошептал…
— Нет, это я не сберёг… Но Прародитель принял меня… И Мали… Просто живи…
Шёпот оборвался так же внезапно, как и возник. Ощущение присутствия исчезло. Я медленно поднялась, села, прислушиваясь к хороводу собственных непонятных ощущений… Меня не на шутку трясло, перемазанные землёю пальцы мелко дрожали, но вот слабости я не чувствовала, хотя и истратила на противостояние колдуну все силы… Только голова легко кружилась, точно я выпила немного васкана… Похоже, мое столкновение с колдуном не только ненадолго вызвало из небытия Ирко, но и бесповоротно изменило что-то во мне самой, но суть этих изменений я ещё не могла понять… Впрочем, сейчас это было не столь важно… Я встала, поправила пояс и сумку на плече, кое-как заплела растрепавшиеся пряди волос… Теперь пора уходить — плакать и раздумывать я буду потом, а пока надо скорее добраться до Выселок и проверить свою догадку насчёт кораблей…
Окружающий лес словно бы проникся моими желаниями и устремлениями — я не чувствовала ни сырости, ни усталости, тропы сами ложились под ноги, а зацепившийся за одежду сучок указывал на едва не пропущенный поворот… Все эти изменения я воспринимала как должное, шла вперёд не задумываясь и не сомневаясь — точно стрела, пущенная в цель. Память подсказывала, что такое состояние бывало у меня и прежде: стоило мне полностью погрузиться в вышивание или сосредоточиться на смешении трав для зелий, как откуда-то приходило уверенное, не знающее сомнений знание, и работа делалась словно бы сама собой — легко, почти без всякого вмешательства с моей стороны…
Правда, прежде в таком состоянии я никогда не пребывала слишком долго — достигнув пика, оно резко шло на спад, оставляя после себя ощутимую усталость, но теперь всё было иначе. Время шло, спада не было, лишь где-то в глубине души рождалось знание, что только так теперь и будет… Я не противилась ему и летела, точно на крыльях: даже если амэнскому колдуну поначалу досталось не меньше, чем мне, долго бездействовать он не будет — не та у кривоплечего натура!..
Тропа вывела меня к южной стороне деревеньки — к счастью, амэнцы были здесь чужаками, так что выставленный дозор я благополучно обошла, а первым, что смогла толком рассмотреть, были чёрные, хищные обводы стоящих у берега кораблей. Что бы ни мнили о себе и о своем уме амэнцы, их предназначенные для хождения по рекам суда не сильно отличались от таких же наших или астарских: мелкая посадка, низкие бока, одна мачта да высоко задранные нос с кормой…
Я приблизилась к кораблям насколько это было возможно и затаилась в густом ивняке — теперь я видела и выставленные у кораблей патрули, и опущенные мачты с подобранными парусами… Часть кораблей, насколько я могла судить, была не самой вместительной — в них могло переправляться от восьмидесяти до ста воинов. Зато самих кораблей было не меньше десятка… Я медленно двинулась вперёд, подсчитывая количество судов, — с пятнадцатым кораблем закончились прятавшие меня заросли, и я буквально уткнулась в брусья наскоро устроенного загона для коней… Вот, значит, как… Я, беззвучно шевеля губами, ещё раз всмотрелась в залитые неровным светом звёзд силуэты речных судов. Наскоро посчитала оставшиеся… По всем прикидкам получалось, что амэнцы умудрились протащить вверх по течению Лерии тысячу-полторы воинов и приличный табун лошадей — Владыка Астара, похоже, неплохо нагрел руки на такой сделке!.. Двурушник!..
Поймав себя на гневном фырканье, я тут же горько улыбнулась и покачала головой. Чего ещё можно ждать от Владыки, происходящего из рода, девизом которого всегда была выгода. Даже на гербе у них — гора с льющимся из её недр золотом!.. Ну а по-прежнему здравствующий Лезмет… Впрочем, сейчас речь была даже не о нём, а о самом Крейге и тех, кто продолжал защищать свою землю вне зависимости от того, какой слабодушный подлец восседает на княжеском троне. На Владыках свет клином не сошёлся, как бы они ни кичились своим происхождением!..
Закончив с подсчётами, я медленно прокралась обратно — темнота, конечно, скрадывала почти всё, тем не менее мне казалось, что деревенька не сильно пострадала. Дома стояли так же, как и прежде, запаха гари не чувствовалось, кое-где из окошек лился слабый свет. Тихо пробравшись к одной из изб, я осторожно заглянула в приоткрытое слуховое оконце — светёлка была полна дремлющими на лавках и полу амэнцами. Только двое из воинов бодрствовали: один сидел подле стола и менял ремешки и пряжки на нагруднике, второй, устроившись на корточках, чесал за ухом большую брюхатую кошку, которая лакала из подставленной ей плошки молоко. Внезапная смена хозяев её совсем не волновала…
