— Начальная цена тысяча! — гаркнул аукционист.
— Тысяча сто, — хихикнул старик в первом ряду.
Гаор на мгновение с ненавистью посмотрел на него и заставил себя поднять голову.
— Тысяча двести, — откликнулись из задних рядов.
— Да вы что?! — изумился аукционист, — за такое и столько?! Это ж вам не дикарь из дальнего посёлка. Водит машину, разбирается в любой технике, доступной, — аукционист хихикнул, — пониманию сержанта. И даже, — он похабно подмигнул залу, — не очень волосатый.
— Тысяча пятьсот…
— Две тысячи…
— Это мне начинает нравиться, — подбодрил зал аукционист. — Он же и на расплод годится. Вы только подумайте, какое рыжее потомство он даст! Да такие детёныши влёт уйдут!
— Так когда они ещё будут? — задумчиво спросили из зала.
— А это когда на случку отправите, — парировал аукционист. — Да хоть сегодня вечером. У сержанта оружие всегда при себе!
Он залился жеребячьим хохотом, успев шепнуть Гаору.
— Тряпку сними.
Стиснув зубы, Гаор выполнил приказание.
Старички в первом ряду упоённо захихикали. Генеральша томно вздохнула, колыхнув грудью и зазвенев драгоценностями.
— Пусть так и стоит, — попросил один из стариков. — Ну, пожалуйста, это так волнующе.
Аукционист покачал головой.
— Я не решаюсь подвергать вашу нравственность такому испытанию.
Теперь захохотали и в зале.
— Но я не вижу, что его оружие готово к бою, — заявил второй старик.
— Оно просто не видит мишени, достойной своего калибра, — быстро ответил аукционист.
Теперь хохотали так, что Гаор, несмотря на своё положение, с трудом удержался от улыбки. Хорошо сказано, чёрт возьми! Аукционист горделиво раскланялся и бросил ему.
— Прикройся.
Онемевшими от напряжения пальцами Гаор завязал полотенце.
— Не правда ли, уникум! Уникум дорого стоит. Парень уникален во всём!
— А в чём конкретнее? — поинтересовался тот же голос, что спрашивал про приплод, — а впрочем… две пятьсот.
— Три, — откликнулись из другого конца зала.
Возникла пауза, в которую немедленно вклинился аукционист.
— Вы спрашивали, чем он уникален? Отвечаю! Всем! От происхождения до причины обращения!
Вытянув вбок руку, он ловко ухватил Гаора за волосы, открывая ему лоб.
— Смотрите же! Кто-нибудь видел такой знак?! Бастард продан отцом за долги наследника рода! О благословенные времена легенд, когда, спасая род, отцы жертвовали сыновьями! Ожившая древность в вашем доме! Ощутите себя властителем древних времён. Вы владелец раба лучших кровей!
— А точнее? — требовательно спросил кто-то.
Аукционист отпустил его волосы.
Ну-ка — стало интересно Гаору — хватит ли трепачу смелости прилюдно произнести то, что написано в его карте, а значит, и в каталоге. Он даже перестал злиться на этого остряка. Здесь-то тот как вывернется?
Аукционист если колебался, то не больше половины мгновения.
— Ну, кто, кроме известного своим мужеством отважного генерала, кто, кроме блюстителя традиций и офицерской чести, генерала спецвойск Яржанга Юрденала, мог совершить такое?!
И тут впервые Гаор подумал, что этот торг — не его позор, а отца: с такими интонациями аукционист громоздил восхваления, а в зале слушали их, откровенно смеясь.
— Три пятьсот, — одобрили старания аукциониста.
— Четыре.
— Разумно, — одобрил аукционист, — но вы посмотрите на его мускулы, — и опять ему, — покажи.
Гаор послушно принял нужную позу.
— Четыре пятьсот, — откликнулись из зала.
Определить, выделить из массы лиц называвших цены, Гаор не мог. Он опять чувствовал приближение обморока от перенапряжения. Последние контузии и Чёрное Ущелье так ему добавили к Валсским, что подолгу держать стойку он теперь мог только спокойно, а не психуя. Потому и сразу согласился на дембель, хотя контракт предлагали ему тогда не самый плохой. Он стал думать об этом, чтоб совсем не замечать зала, и даже случайно не встретиться опять взглядом с адъютантом.
Ему разрешили расслабиться, и он перевёл дыхание. Чёрт, когда же это кончится, решали бы уже. Аукционист опять отмочил что-то такое, что зал с упоением захохотал.
— Пять тысяч, — заявивший еле говорил от смеха.
— Первоклассный балаган, — одобрил ещё кто-то.
— Согласен, — вступил сочный бас уверенного в себе и своих правах человека. — Но у меня больше нет времени. Семь тысяч, и закончим.
Наступила тишина. И в этой тишине аукционист, мгновенно понявший, что нового повышения цены не будет, приступил к последней процедуре.
— Семь тысяч, раз! Кто больше? Семь тысяч, два! Кто больше? Семь тысяч, три! Продано!!
И короткий властный жест приказал Гаору сойти с помоста и пойти к небольшой малозаметной двери за кафедрой аукциониста. Разглядеть купившего его он не успел.
В небольшой комнате Гаор по команде надзирателя сбросил в ящик полотенце. Теперь-то дадут одежду? Нет, новая дверь. Опять комната без окон, у дальней двери стоит надзиратель, а вдоль стен на корточках или прямо на полу сидят голые рабы. Гаор с радостью увидел знакомую бороду Бурнаша и быстро, пока надзиратель не указал ему другое место, подошёл и сел рядом. Бурнаш покосился на него и ухмыльнулся.
— За сколь продали? — спросил он шёпотом.
— За семь тысяч, — так же шёпотом ответил Гаор.
— Ну, теперя поживёшь, — хмыкнул Бурнаш и пояснил, — пока цену свою не оправдаешь, хозяин тебя поберегёт. А меня за три с половиной. Тебя кому продали?
— Не разглядел.
— По первости всегда так, — кивнул Бурнаш.
Надзиратель перешёптываться не мешал. И Гаор рискнул продолжить разговор.
— Чего ждём?
— А пока хозяин бумаги все сделает, с кассой рассчитается, одёжу тебе оплатит. А мой, видно, ещё кого покупать собрался. Хорошо б бабу. Так, пока до места везут, и сговориться можно по-быстрому, — Бурнаш подмигнул. — Не боись, паря, у первой категории торги последними не бывают. Ишшо встретимся.
Иногда открывалась дверь, и выкликали номер. Надзиратель взмахивал дубинкой и вызванный уходил.
— Седого куда, не знаешь? — с замирающим сердцем спросил Гаор.
Бурнаш мотнул бородой.
— Их сразу увезли. Они, грят, только и были тута, что сесть не успели. Думаю, не пропадут. За них, грят, чуть не полусотню отвалили. Умственность, она, знашь, сколь стоит. Вона тебя за сколь, а меня…
— Тоже не хило, — хмыкнул Гаор. — У меня за год такой зарплаты не было.
— Может и так, — кивнул, принимая утешение, Бурнаш.
— Сто тридцать второй, — сказали от двери.
Гаор встал, успев получить от Бурнаша незаметный со стороны и явно дружеский пинок пониже спины, и пошёл к двери. Надзиратель проверил его номерок и выпустил.
