— Нам пора идти, Джефф, — поторопил своего приятеля Холборн, с некоторым неодобрением наблюдавший за этой сценой.
— Да, конечно, — Стеффинс вернулся к своей обычной официальной манере. Он пожал руку Гарри, кивнул Гермионе, и они с Холборном удалились.
Гарри закрыл за ними дверь и повернулся к девушке.
— Ты просто невероятна. Никогда я не видел, чтобы Стеффинс так терял контроль над своей официальностью. Видно, ты ему приглянулась.
— Не говори глупостей! — отрезала Гермиона, вырывая у него из рук свои вещи. — Я пришла поговорить с Роном. Где он?
— Должен быть в гостиной, — пожал плечами Гарри. — Должен признаться, я удивлен, что он не вышел попрощаться с Холборном и Стеффинсом.
— Я, кажется, переел за ужином, и мне не захотелось лишний раз вставать, — прозвучал голос Рона, после чего он сам появился в дверном проеме гостиной. Гермиона бросила на него сердитый взгляд, который тот вернул ей сполна.
— Гермиона, мне отнести наверх твои вещи? — вежливо поинтересовался Гарри.
— Возможно, в этом не будет нужды, — холодно отозвалась та, и Рон скрестил руки на груди.
Гарри бочком протиснулся мимо них и поднялся к себе, дабы не портить себе настроение.
— В чем у них проблема? — недоуменно спросила Джинни, оторвавшись от книги, когда Гарри закончил свой короткий рассказ.
— А ты не знаешь? Разве Гермиона…
— Она стала очень нервной и замкнутой, перестала со мной делиться, — вздохнула Джинни, отложив свой фолиант в сторону. — Эта учеба ее доконает. Она, конечно, самая умная ведьма своего возраста, но кто когда‑либо это оспаривал?
— Вот именно, Джинни. Я не понимаю, кому она еще пытается что‑то там доказать.
— Может быть, ее просто что‑то не устраивает в их отношениях с моим братом, вот она и пытается отвлечься, выплеснуть свои чувства.
— В таком случае, сегодня она, похоже, переполнена ими до краев, — покачал головой Гарри. — Надеюсь, они не разнесут дом.
— Неужели все так уж плохо?
— Ну, может быть, все имеет шанс наладиться, если Гермиона потрудится объяснить Рону, в чем дело, потому что он совершенно не представляет, в чем его вина. Ты ведь знаешь его.
— О да, если его обвинить непонятно в чем, он может наговорить такого, о чем потом будет сожалеть, но прошлое, как известно, не воротишь.
Гарри поймал ее взгляд, но развивать тему не стал. Его стал тревожить исход беседы между Роном и Гермионой, и он не хотел отвлекаться «по мелочам».
— Мы должны будем явиться к Вестерсу в следующую пятницу. И это уже официально, — сказал он.
— Правда? — обрадовалась Джинни. — Это же чудесно! Теперь у тебя будет все, о чем ты так долго мечтал. Конечно, это не простая работа, опасная, непредсказуемая, но с тобой будет твой лучший друг, и коллеги у тебя замечательные, и начальник тоже… Гарри, ты как будто не рад?
— Нет, что ты, этим обстоятельствам, что ты перечислила, я очень рад. Но дело об артефактах меня тяготит. Ты была у Луны?
— Да, ее выпишут в среду.
— Ты передала ей мои слова?
— Да, но она сомневается. Говорит, что останется жить в больнице и спать в каморке со швабрами, пока ее отец не поправится.
— Но это же…
— Луна! Она подавлена, Гарри, не знает, куда себя деть. Вот и придумывает себе всякие новые нагрузки.
— О том, чтобы ей оставаться в больнице, и речи быть не может, — решил Гарри. — У нас семь комнат! Даже если у нас с тобой будет шестеро детей, все равно будет одна лишняя!
— Шестеро? — Джинни развеселилась. — Думаю, к тому времени мистер Лавгуд успеет отстроить новый дом, на этот раз в виде конуса.
— Просто я ненавижу пустой дом, — сказал Гарри, подходя к ней и обнимая ее за плечи. — Дому эта пустота тоже явно не по нутру, но что я могу поделать, коли Луна не торопится с решением?
— Дети — это не альтернатива, — полушутя, полусерьезно произнесла Джинни, освобождаясь от его рук. — С Луной мы поступим очень просто: приедем в среду в больницу и заберем ее, даже если она будет кусаться. Ее отец не хотел бы, чтобы его дочь спала и ела как попало, чтоб только он быстрее поправлялся.
— Мне жаль, что я не могу ее полностью утешить, — Гарри в раздумьях опустился на кровать. — А этого мне сейчас хотелось бы, правда.
— И это еще одна причина, по которой ты должен поговорить со Снейпом! — твердо заявила Джинни, сверкнув глазами в его сторону. — Можешь открыто сказать ему, что ты думаешь о его безобразном, с твоей точки зрения, поведении (к этому он уже, наверное, привык!), но при этом помни о том, что ты являешься той нитью, которая связывает Дрейко и Луну. Я не думаю, что Снейп, притом что он все прекрасно понимает, снизойдет до того, чтобы устроить как‑нибудь их встречу, к примеру. Гарри, ты обещал ей, помнишь? И обещал от сердца. В таких случаях ты всегда раньше шел до конца и помогал до конца.
— Я знаю, не надо читать мне мораль! — оборвал ее Гарри. Где‑то внизу громко хлопнула дверь, а затем раздался злобный крик Рона: «И можешь больше здесь не появляться, я обойдусь без тебя!»
— Какой ужас! — Джинни прижала руки ко рту, и Гарри стало стыдно за свои дурацкие вспышки. А сам недавно заявлял, что стал взрослым. Он вновь обнял Джинни, желая выразить этими объятиями свое раскаяние и намерение разобраться в самом себе раз и навсегда. Вероятно, она это почувствовала, потому что ответила на его объятия, и секунду спустя их губы слились для продолжительного и искреннего поцелуя.
— Это пройдет, — прошептал Гарри, когда Джинни, погладив его по щеке, уткнулась в его плечо. — Я говорю о Роне и Гермионе.
— Не знаю, у них никогда до такого не доходило.
— Это пройдет, — уверенно повторил Гарри, целуя волосы Джинни. — И у нас тоже. И ничто больше не помешает нам быть счастливыми. Я обещаю тебе больше не уходить от проблем, как бы мне этого ни хотелось. Ты мне веришь?
— Да, — чуть слышно ответила Джинни, не поднимая головы.
— Тогда мы начнем строить наше счастье очень скоро. Скажем, первое июля подойдет.
Джинни выпрямилась и непонимающе посмотрела на него.
— Но это же так скоро!
— У нас не будет никаких сверхдолгих приготовлений, иначе само событие потеряет все свое очарование в этой суете. Нам больше не стоит медлить, Джинни, мы никогда не сможем сказать: «Теперь мы готовы», потому что человек никогда не бывает полностью готов. «Подходящих моментов» не бывает.
— Ты прав, но… Почему в такой момент? Как же Гермиона и Рон? Я хочу сказать, нельзя же сейчас попытаться помирить их силой, позвав на одно и то же мероприятие?
— Это наверняка вправит мозги обоим. И дело не в них, Джинни, а в нас. Ты сама сказала, что моя работа опасна, да я и сам чувствую, что все это может кончиться плохо. Только не спрашивай меня ни о чем, я же не экстрасенс. Я должен успеть сделать что‑то важное.
