— Ваш конь погибнет, если вы останетесь в седле. Слезайте. Он повиновался, нарочно спрыгнув вперед, на более мелкое место. Вода доходила ему до талии.
— Бросьте свой меч на берег.
Он заколебался.
— Мы не станем стрелять в вас, сэр Родриго. Мы убьем вашего коня. Бросайте меч.
— За мной следуют около ста пятидесяти человек, — ровным голосом предупредил Родриго, но снял перевязь с мечом.
— Они отстали от вас на полночи.
Кажется, говоривший был очень хорошо информирован. Родриго бросил меч и пояс на траву, подальше от реки. Он заметил то место, куда упал меч, но кто-то уже поднял его, так что это не имело значения.
— Теперь идите к нам. Оставьте коня там, где он стоит. Кто-нибудь его заберет.
— Он неохотно подчиняется чужим рукам, — предупредил Родриго.
— Это наши трудности, — ответил говоривший с ним. — Мы привыкли иметь дело с лошадьми. Идите сюда.
Родриго выбрался из воды сквозь речные водоросли. Его повели дальше на восток, по его собственной земле, что было особенно оскорбительно. Однако здесь, на самой границе поместья, и среди ночи никого не было. Его заставили пройти несколько сотен шагов, постоянно держа под прицелом, правда, не его, а коня. Кто-то здесь действовал мудро.
Они подошли к какой-то пастушьей хижине. Как все хижины, она была маленькой, пустой, всего лишь примитивное укрытие для пастухов от дождя или снега, который иногда выпадал зимой.
Кто-то зажег факел. Его втолкнули внутрь. Шестеро вошли вслед за ним, пряча лица, не произнося ни слова. Говорил только предводитель. Они отобрали оба его ножа: тот, что за поясом, и тот, что в сапоге. Связали ему руки спереди, а потом вбили колышек в утоптанный земляной пол хижины; заставили его лечь на землю, завели связанные руки за голову и привязали их к колышку. Стянули с него сапоги и таким же образом связали его щиколотки. Вбили еще один колышек и обмотали веревку, стягивающую ноги, вокруг него. Он не мог двигаться с высоко поднятыми над головой руками и связанными ногами, пригвожденный к земле.
— Как вы думаете, что произойдет, — спросил Родриго, нарушив молчание, — когда мой отряд завтра прибудет на ранчо и узнает, что я не появился?
Вожак, который стоял в дверях и смотрел на действия своих подчиненных, лишь покачал головой. Потом сделал знак остальным. Длинный факел воткнули в землю, и они ушли, оставив его в хижине связанным, словно жертвенное животное.
Он услышал удаляющиеся шаги, потом приближающийся топот коней, потом удаляющийся стук копыт. Беспомощно пришпиленный к собственной земле, Родриго Бельмонте несколько мгновений лежал молча, прислушиваясь к удаляющемуся топоту всадников. А потом, столь же беспомощно, но уже по другой причине, он не смог удержаться и начал смеяться. Трудно было переводить дыхание с так высоко поднятыми руками; он кашлял и задыхался, из его глаз лились слезы.
— Да сожжет тебя бог, Родриго! — воскликнула его жена, врываясь в хижину. — Как ты узнал?
Он продолжал хохотать. Не мог остановиться. Как ни удивительно, Миранда держала в одной руке стрелу. Она была одета, как обычно на ранчо, в черную, похожую на мужскую одежду. Пока он заливался смехом, она в ярости смотрела на него. Потом подошла ближе и уколола его стрелой в бедро.
— Ай! — воскликнул Капитан Вальедо. Он опустил взгляд и увидел кровь, льющуюся сквозь дыру в штанах.
— Ненавижу, когда ты надо мной смеешься, — сказала она. — Так как ты узнал? Скажи мне, или я еще раз пущу тебе кровь.
— Не сомневаюсь, — ответил Родриго, пытаясь взять себя в руки. Он не виделся с ней почти полгода. Она выглядела до обидного прекрасно. И еще было очевидно, что она в большой ярости. Он сосредоточился, ради собственной безопасности, на ее вопросе.
— Мальчики прекрасно справились, собственно говоря. Всего несколько промахов. Коррадо услышал других лошадей, когда мы подъехали к реке. Я не услышал, они оставили коней достаточно далеко, но боевого коня можно научить предупреждать всадника.
— Что еще?
— Два человека позволили своим теням упасть на воду. При свете двух лун нужно быть осторожным.
— Что-нибудь еще? — Ее голос звучал все холоднее.
Он поразмыслил и решил, что двух замечаний достаточно. Он все еще оставался связанным, а она все еще держала в руках стрелу. Остальное могло подождать.
— Больше ничего, Миранда. Я же сказал, они очень неплохо справились.
Она снова вонзила в него стрелу, глубоко, во вторую ногу.
— Свет Джада! — ахнул он. — Миранда, пожалуйста…
— Говори правду. Что еще?
Он вздохнул.
— Я узнал ржание коня Фернана, когда его привели сюда. Они слишком хорошо знали, где находится в моем сапоге нож. Они были слишком деликатны, когда связывали меня. И вся эта засада слишком точно устроена вдоль реки, чтобы быть импровизацией. Должно быть, Диего увидел меня и знал, какой дорогой я поеду. Может быть, хватит, Миранда? Можно мне теперь встать? Можно поцеловать тебя?
— Да, нет и возможно, потом, — ответила его жена. — Ты имеешь представление о том, как я сердита, Родриго?
Связанный, истекающий кровью на земле, Родриго Бельмонте смог ответить вполне честно:
— Некоторое представление имею.
Наверное, выражение его лица ее позабавило, потому что на лице жены впервые появилось подобие улыбки. Но она быстро ее стерла.
— К нам нагрянули вооруженные люди, беспечный ты негодяй. Ты оставил меня с детьми и работниками, от которых уже тридцать лет назад не было никакой пользы.
— Это несправедливо, — возразил он. — Мне очень жаль, что ты испугалась. Ты это знаешь. Я не думал, что даже Гарсия де Рада совершит подобную глупость — нападет на ранчо, и я действительно считал тебя и мальчиков способными справиться с любой ситуацией. Я тебе об этом говорил.
— Я тебе об этом говорил, — передразнила она его. — Какой ты заботливый.
— Если мальчики собираются пойти по моим стопам, — ровным голосом произнес он, — им придется научиться справляться с подобными делами, Миранда. Ты это знаешь. На них будет стоять клеймо моих сыновей с той минуты, как оба поступят в отряд — мой или другой. Их будут доставать, будут ставить им трудные задачи. Я ничего не могу с этим поделать, могу лишь помочь им научиться достойно решать такие задачи. Если только ты не хочешь, чтобы они оба дали обеты и пошли в священники.
— На нас напали двадцать четыре всадника, Родриго. Что, если бы Диего их не заметил?
Капитан ничего не ответил. Правда заключалась в том, что ему снились кошмары с тех самых пор, как до него в Эстерен дошли слухи об этом налете. Он не хотел этого говорить, но, наверное, на его лице отразилось больше, чем он предполагал, потому что Миранда внезапно отбросила стрелу в сторону и опустилась на колени рядом с ним.
