Так и происходит — река уносит Четвертого Сына к водопаду, протащив по всем камням, скалам и валунам, какие только встречаются на пути, а потом сбрасывает его вниз, туда, где река, падая с большой высоты в спокойные воды фиорда, дробит их на мельчайшие капельки, которые радужным туманом висят в воздухе.
Пятый Сын стоит на скале и всматривается в воду, выискивая своего врага.
Вот он! Над волнами появляется голова, светлая коса плывет по воде, как змея. Израненный, окровавленный, Четвертый Сын еще жив.
Впрочем, Пятый этого и ожидал.
Но он знает, что произойдет дальше.
Далеко в спокойных водах фиорда что-то движется. На поверхности показывается гладкая блестящая спина. Черезмгновение она вновь скрывается под водой, лишь круги на поверхности напоминают о живом существе, только что появившемся здесь.
Волны выносят Четвертого Сына на берег. Он, разумеется, жив, но это не важно. Важно то, что он ослабел и истекает кровью.
Волны швыряют его, как щепку, о камни, а потом снова утаскивают за собой. Слишком поздно Четвертый Сын осознает опасность — он пытается вцепиться в камни и удержаться на берегу, но тщетно. Вода намного сильнее. Но вот перед Четвертым Сыном появилась страшная черная голова одного из обитателей глубин, защищаясь, тот взмахнул когтистой рукой, и напавший на него зверь выгнулся дугой и погрузился под воду, оставив на поверхности пузыри и черные разводы. Четвертый Сын издал победный клич, но тут же с головой ушел под воду — зверь схватил его за ноги и утянул на глубину. Вода бурлит, взбиваясь в пену под ударами рук Четвертого Сына. Но вскоре все стихло, и поверхность фиорда вновь стала невозмутимой, сокрыв все тайны. Только пятна ржаво-красной крови и черной жидкости, вытекшей из тела помощника Пятого Сына, еще напоминали о том, что здесь произошло.
Вновь из воды показалась темная спина — обитатель глубин плыл к берегу. Пятый Сын ждал. Вот воды расступились, и показалось лицо страшного создания — огромные рыбьи глаза горели красноватым огнем, вместо носа — две щели, челюсти украшены острыми как бритва зубами. Волосы, свитые в жгуты, больше всего напоминали угрей, присосавшихся к голове и шее создания, на мускулистых руках виднелись похожие на кинжалы когти. Со своего места Пятый Сын видел длинный мощный хвост, черно-серебристый, покрытый чешуей. Плеск воды эхом отозвался в скалах.
Существо подплыло к берегу и выложило на камень две косы: одну — аккуратно отрезанную, а другую со следами крови. Обитатели глубин — не просто животные, они разумны ничуть не меньше людей. Не стоит их недооценивать — Пятый Сын всегда придерживался такой точки зрения. Они знают о состязании и о его правилах. Хороший генерал никогда не упустит случая использовать помощь союзника, кем бы он ни был.
Существо выгнулось и скользнуло в глубину, взмахнув напоследок хвостом.
И снова все стихло. Пятый Сын осторожно спустился по грубым ступеням, вырубленным в скале возле водопада. Там, в укрытой от посторонних глаз пещере, жрец спрятал в потайном ящичке свое сердце. Пятый Сын сумел выяснить это, потому что терпеливо выслеживал жреца. Он смотрел и слушал, и однажды его терпение было вознаграждено — жрец проговорился о спрятанном сердце. Кто-то не принял бы бормотание сумасшедшего старика всерьез, но Пятый Сын твердо знал, что слова жрецов не стоит оставлять без внимания. И когда ночью, укрываясь в тени, жрец отправился к водопаду, за ним по пятам неотступно следовал Пятый Сын.
Теперь сердце жреца оказалось у него в руках, а вместе с ним и повиновение старика.
На мгновение Пятый Сын вспомнил о проклятии Кровавого Сердца. По словам жреца, он сумел отвратить его от себя, но на кого оно в таком случае пало? Кого отравит яд ненависти Кровавого Сердца?
Ненависть — худшее из зол, ибо она ослепляет.
Пятый Сын смотрит вниз — поверхность фиорда спокойна как зеркало, ничто не тревожит ее, нет ничего, что напоминало бы о недавней схватке. Вода быстро смывает все следы, заставляя забыть о случившемся, нет ничего изменчивей и непостоянней, чем волны.
Но капля камень точит, и со временем вода превратит твердые скалы в песок. Так говорят Мудроматери.
Над водопадом сияла радуга.
Ему показалось, что что-то шевельнулось внизу. Или это лишь игра света?
Пятый Сын встает на колени и подбирает обе косы. Потом завязывает их, как браслеты, на запястьях. Три брата мертвы. Он дотрагивается до собственной косы, ставшей для него чем-то вроде талисмана.Осталось убить еще двоих… Среди сыновей Кровавого Сердца они — самые сильные и умные, за исключением Пятого Сына, разумеется. Для них он приготовил самую опасную ловушку — даже он не смог бы выбраться из нее.
Ярость зарычала на бабочку, и прекрасное создание упорхнуло, сверкнув в ярком солнечном свете.
Алан одиноко стоял у засыпанной могилы. К его ногам жались Ярость и Горе, а на почтительном расстоянии молодого лорда ожидал единственный слуга. Все остальные ушли. Алан опустился на колени у свежей могилы и дотронулся до земли рукой: к своему изумлению, он обнаружил, что ничего не чувствует — дух Ревности, как и ее тело, исчез. Самая храбрая из стаи малиновок вернулась и теперь, склонив головку, внимательно наблюдала за Аланом, ожидая, когда же он наконец уйдет.
— Мой господин? — озабоченно произнес тихо подошедший слуга.
Алан вздохнул и встал. Теперь Ревность останется одна.
— А где остальные?
— Господин граф пошел готовиться к отъезду. Священники сказали, что завтра — благоприятный день для начала долгого путешествия.
— Я должен узнать, в чем заключается это проклятие, — прошептал Алан, вспомнив видение.
— Прошу прощения, милорд?
— Я должен поговорить с принцем Санглантом.
Алан свистнул собакам и отправился искать принца.
Во дворе перед замком царила суматоха: седлали лошадей, грузили повозки; принцесса Сапиентия нетерпеливо посматривала по сторонам, перебирая в руках поводья лошади, которая переступала с ноги на ногу, словно ей передавалось нетерпение хозяйки. Принцесса и ее отряд ждали отца Хью, не решаясь отправиться без него, а он слушал королевского «орла» — девушка только что прискакала в замок с последними новостями. Люди, собравшиеся вокруг них, быстро расступились, давая дорогу Алану с собаками. Но не успел он добраться до «орлицы», как дверь распахнулась, и на пороге появился сам король Генрих, одетый в костюм для верховой езды, легкий плащ, скрепленный на плече узорной брошью, и высокие кожаные сапоги. Он махнул рукой, отсылая поданную лошадь обратно, и повернулся к бледному слуге, который следовал за ним ни жив ни мертв от страха.
