Дружно покрутив пальцами у висков, они поправили дыбом вставшие нимбы и степенно отправились по заданному курсу в трубу того особнячка, из которого мы только что ушли.
Вот тебе еще одно совпадение.
– Пятый! – гаркнул куратор под рев заводимого мотора.– Что там у вас творится? На экране какие-то перья!
– Природный катаклизм, – хмуро отозвался я, выкручивая руль.– Ангелы разлетались – сил нет. Над первым домом четверо, над вторым трое. Как вы думаете: может, это к дождю?
– Это, сынок, к выговору от начальства, – мудрым тоном деревенского старейшины поведал куратор.– Только что я посмотрел на экран внимательно, и у меня родился один маленький вопрос. Звучит он так: если обычный полевой работник начального ранга может выполнить задание за час, то сколько потребуется времени на то же самое задание трем полевым работникам рангом выше четвертого при условии, что их наглость значительно превышает их же добросовестность?
– Мы старались, – буркнул я.
– Плохо старались, – вздохнул куратор.– Такими темпами вы полгода колупаться станете. Тебе это надо, Пятый?
Вспомнив о шикарном номере и карманных деньгах, я ненатурально понурился и, старательно пряча радость, выдавил из себя:
– Мы с напарниками готовы работать по делу столько, сколько потребуется. Прикажете лететь к следующему подозреваемому?
– Следующий подозреваемый пока неизвестен, – хмуро сказал куратор.– Возвращайтесь в гостиницу. Выспитесь, отдохните – возможно, придется работать ночью. Заодно гляньте, как себя чувствует пересмешник. Все-таки до сегодняшнего дня нам не приходилось держать их в фиксированном состоянии так долго. Операция непредсказуемо затягивается…
Пересмешник чувствовал себя прекрасно. В отличие от уборщика, который, проигнорировав табличку «не беспокоить», поперся наводить в номере чистоту и нарвался в гардеробной на нечто крылатое с нимбом и сальными кудрями.
Судя по напряженности позы, несчастный работник метелки как пал ниц, так в этом «нице» и оставался до нашего возвращения.
Легким щелчком по красному лбу я погрузил смертного в блаженное беспамятство и цапнул за край одеяния издевательски хохочущего пересмешника.
– Чего лапаешь? Жрать давай! – нагло заявило похищенное дитя тонкого мира и, получив отказ, разразилось тирадой такого уровня безнравственности, что у меня начали чесаться руки.
Вдарить бы ему сейчас по нимбу – а нельзя. Но хочется… сил нет!
Выпустив пар популярным в народе методом: пинанием подручных предметов с последующим их затаптыванием, я вынес в коридор все еще беспамятного уборщика, отдышался и уже почти спокойно начал готовиться ко сну.
Игры в прятки с сексуально озабоченными бегемотиками сегодня меня не вдохновляли. Не знаю, как Третий, но лично я возлагал на эту ночь большие надежды. В конце концов, мы взрослые черти и знаем жизнь.
Главная хитрость в романтическом ухаживании – отсечь предмету страсти пути к отступлению. Дама, стоящая на увитом плющом балконе, еще может немного поломаться, но дама, делящая с ухажером одну кровать на двоих, – практически никогда. Это нонсенс, даже если кровать по размерам не намного уступает городской площади. Опять же адреналин нельзя сбрасывать со счетов. Ученые давно выяснили, что в минуту опасности у всех живых существ резко обостряется инстинкт продолжения рода. Грубо говоря, попавшие в тяжелую ситуацию самки бросаются в объятия даже самого завалящего самца.
Себя я завалящим отнюдь не считал – уже плюс в активе. Что же касается тяжелой ситуации, то тут я целиком полагался на куратора. Наш администратор – прирожденный паникер и видит опасность даже там, где ее отродясь не бывало. Часа не проходит, чтобы он не бился в истерике лбом об микрофон. В таких нервных условиях вообще непонятно, как мы умудряемся работать. Другие черти на нашем месте размножались бы непрерывно.
Хотя нет – вношу небольшую поправку: Третий как рьяный поклонник языческого бога Обжоруса непременно делал бы перерывы на обед. Шесть раз в день по два часа.
Итак, приступим.
Перво-наперво нужно обезвредить конкурента.
– Поди сюда, дружище! – тихо, но значительно позвал я.– Есть проблема. Я тут пораскинул мозгами и пришел к интересному выводу: из всей нашей бригады ты самый смекалистый.
Третий зарделся как красна девица.
– Да ладно тебе, – смущенно сказал он.
– В связи с этим решение проблемы я поручаю именно тебе, друг.
– Серьезно? – недоверчиво спросил Третий, заливаясь краской еще гуще.– А что от меня требуется?
– От тебя требуется следующее, друг. Немедленно идти в гардеробную…
Третий кивнул.
– Проверить там целостность и надежность пут пересмешника…
– Угу! – с готовностью отозвался толстяк.– И?
– И сторожить этого сквернослова до утра, – суровым тоном закончил я.– Никто лучше тебя не справится с этим поручением. Заранее огромное спасибо, друг.
Некоторое время выражение лица Третьего колебалось между угрюмым отчаянием и горькой обидой. Потом он одарил меня тяжелым взглядом и ушел.
– Можешь взять из спальни пару подушек для себя! Чтобы сторожить было удобнее! – крикнул я вслед, чувствуя себя немного подлецом.
Однако угрызения совести мучили меня недолго. Буквально через несколько минут Третий вернулся.
– Что-то ты рано, друг! – удивился я.– Утро еще не наступило.
Посмотрев сквозь меня с выражением превосходства, толстяк непринужденно почесал рога и доложил:
– Все в полном ажуре, друг. Я его так стреножил, что до утра поганец даже чихнуть не сможет.
Заподозрив худшее, я рванул со всех копыт в гардеробную и нашел там остолбеневшего пересмешника, выглядевшего так, словно ему сначала злодейски оторвали все возможные части тела, а потом приделали их обратно, но уже в совершенно не предусмотренном природой произвольном порядке. Выкрученные шея-крылья-уши-руки-ноги для пущей надежности были умело переплетены веревками и закреплены крючками от одежных плечиков. С опаской тронув пленника за лодыжку, я убедился, что импровизированные путы удивительно крепки.
– Как тебе это только в голову пришло, друг? – выдавил я, уже понимая, что избавиться от конкуренции этой ночью не удастся.
– Я же самый смекалистый из бригады, друг, – безмятежно улыбнулся толстяк, потягиваясь и буквально лучась превосходством.
Ладно, попробуем по-другому.
Немного магии – и все, кроме одной, думочки на кровати для роты молодоженов приобретают веселый красный цвет. Еще немного магии – и во второй спальне мы повторяем тот же цветовой прием.
Из ванной показалась розовая Вторая с влажными после мытья платиновыми кудряшками.
