— Добро пожаловать в Алкетч, моя дорогая.
Нечего и говорить, что первая реакция Скелы Хогширер на реальности обучения колдовскому искусству была в точности такой же, как у самого Руди, когда он осознал, что именно этой девчонке суждено стать его первой ученицей...
— Фу! Вот глупости! Я это делать не буду!
— Вот и отлично. — Руди взял фолиант, который Скела только что с грохотом захлопнула. Это была «Черная Книга Списков», ради которой Ингольд рисковал жизнью в Кво. — И не надо. До свидания. — И отвернулся.
— Ты не имеешь права! — Она ухватила Руди за руку, и он сразу вспомнил одну девчонку, с которой учился в школе, дочь хозяина самой большой автосвалки в Сан-Бернадино. У нее вечно была самая модная одежда, которая ей совершенно не шла, и самая красная губная помада на надутых губах.
— Папа говорит, что ты обязан меня учить, — со злобным удовольствием объявила она. — Он говорит, что весь Совет проголосовал, чтобы я училась у тебя магии. Ты обязан со мной заниматься.
Горячая волна злости накатила на Руди. Ох уж этот Совет с его самодовольными голосованиями! Руди очень хотелось послать их всех куда подальше, — он сам будет решать, кого ему учить. Но затем он заметил, как самодовольно потирает руки Хогширер, как бледна и сурова Альда, и осознал, какой опасности подверг их всех Ингольд своим отъездом.
Эта девчонка обладала магическими способностями. Убежищу без нее не обойтись.
В один прекрасный день ее колдовство может спасти жизнь Альды.
И все же он не сразу смог совладать с собой и заставить свой голос звучать ровно.
— Отлично. — Он подтолкнул к ней книгу. — Тогда зубри.
— Я хочу научиться чему-то стоящему! — Она опять отшвырнула тяжелый фолиант, выпятив с досадой розовые губки. — Я хочу научиться чему-то такому, что смогу использовать.
— Для чего? — Он прекрасно сознавал, что она бесится, поскольку не может вывести его из себя. — Чтобы подглядывать за Лалой Тинпельд или Милеттой Троуб, когда те развлекаются со своими приятелями? Чтобы рассказать обо всем их родителям, и девочек наказали?
— Они гадкие!
— Да, и это вполне тебя оправдывает, не так ли?
Она смерила Руди ненавидящим взглядом.
— Они жадины. Они не дают мне свои бусы. И они лгуньи, все время говорят про меня неправду. — Теперь она уже не смотрела на своего наставника и толстым пальцем возила по столу. — Но я им отомстила. Папа Милетты побил ее, когда я ему рассказала, чем они занимались с Эйтом Брауном. Он задрал ей платье и выпорол ремнем.
— А ты за ними следила, да?
Скела опять подняла на него свои злые глазки. Даже когда он увидел ее впервые, пять лет назад, она уже была скверным ребенком: воровала еду на складах Убежища и выпрашивала у людей их вещи, невзирая на все богатство своего отца... Теперь ясно, откуда Хогширер прошлой весной узнал о приближении единственного торговца. Вот уже много лет ростовщик всем вокруг хвалился, что его единственная дочь вырастет не только красавицей, но и умницей.
— И как ты это делаешь? — спросил Руди, скрестив руки и невозмутимо взирая на девчонку. — С помощью огня? Воды? Или осколка стекла?
Она посмотрела на него с таким видом, словно хотела ответить: «А тебе какое дело!», но затем все же опомнилась.
— Через огонь, — неохотно признала Скела. — Мне достаточно посмотреть в огонь, и я могу увидеть кого угодно в Убежище, да и во всем свете.
— Огонь — это самое простое, — заметил Руди. В глубине души он сознавал, что ему просто хотелось унизить эту наглую паршивку.
— Неправда!
— Ладно, — невозмутимо согласился молодой маг. — Может, ты в этом разбираешься лучше меня, но вот что я скажу тебе, Скела: учиться магии — это прежде всего запоминать списки. Учить Истинные Имена, тайные названия всего-всего на свете, каждого растения и листка, камешка и животного... У них у всех есть имена, присущие лишь им одним. Выучить суть всех этих вещей, выучить, кто они на самом деле, — это дает тебе власть Призвать их, власть управлять ими. Я до сих пор учу свои списки. Даже Ингольд еще делает это. Пока ты ничего не запомнишь, ты будешь не лучше обычных людей.
Спустя несколько часов после этого разговора Варкис Хогширер зажал Руди в угол, у одной из лестниц на четвертом уровне.
— Не смейте так шутить со мной, господин маг! — проскрежетал он, потрясая костлявым пальцем перед лицом Руди. — Вы настроены против моей девочки, потому что она отстаивает свои права, а не кланяется и не вылизывает вам сапоги! Так вот, скажу сразу: я этого не потерплю! Хотите сохранить все знания при себе, да?
— Мастер Хогширер, — напряженным тоном ответил Руди. — Если я и имею какие-то предубеждения против Скелы, — и это чистая правда, — то лишь потому, что она ленивая, хитрая лгунья и доносчица. Потому что она любит причинять людям боль просто ради развлечения и не хочет трудиться. Вот почему она никудышная ученица.
— Вы не имеете права так говорить о моей девочке, — взревел торговец. — Если бы в Убежище нашелся против вас какой-то закон, я бы заставил вас поплатиться за такие слова! Вас всех настраивает против меня королева. Она думает, что может управлять всем и вся! Она просто мне завидует! Ну что ж, теперь у моей дочери есть то, что вам нужно, и вам не удастся навязать ей свою волю!
И, не дожидаясь ответа, он потопал обратно, в свое роскошное пятикомнатное жилище, где обитал в комфорте со своей женой и дочерью, среди груд горшков и мисок, иголок и булавок, подков и инструментов, скупленных у нуждавшихся бедняков.
Руди со вздохом привалился к стене и даже несколько раз ударился об нее затылком.
«Ингольд, — подумал он, — надеюсь, ты все же сможешь спасти мир, иначе ради чего мне такие мучения?..
Проклятье! Я мог бы сейчас сидеть у себя в Фонтэйне, в мастерской Дикого Дэвида. Может, он уже допустил бы меня торговать за прилавком... К этому времени у меня уже наверняка была бы жена и детишки...»
Но он не был бы счастлив, и даже сам бы не понимал, отчего так тоскует. Ведь та единственная, кого он мог полюбить по-настоящему, его вторая половинка, обитала бы совсем в другом мире.
У него сжалось сердце при мысли о холодном гневе Минальды. «И она права», — в отчаянии подумал он. Альда лучше всех понимала, в какой ужасной ситуации они находятся в этом враждебном мире, где им угрожает голодная смерть. Должно быть, она часы считала до возвращения старого мага.
А Руди вновь помог тому сбежать.
«Но у меня не было выбора! — начал спорить он сам с собой. — Ингольд вынужден был уехать...»
Да, конечно, видите ли, там три чародея сидят под ледяной горой, и они уничтожат мир через пару лет, если их не остановить... Ха!
