Даже сам Руди понимал, насколько безумно это звучит. Ничем не лучше россказней тех чокнутых, которые носят на голове жестяные колпаки, чтобы не давать марсианам читать свои мысли.
Неудивительно, что Альда сердится...
Внезапно нежный голосок окликнул его:
— Руди!
Он открыл глаза. Она стояла совсем рядом, у подножия лестницы, в простом домашнем платье и цветастой шали, которая ей совершенно не шла.
Она была прекрасна, как солнечный свет.
И она сказала:
— Прости меня.
Руди вздохнул, чувствуя, как гора упала у него с плеч.
— Ну что ты... — Он нежно обнял Минальду и, прижимая ее к себе, ощутил ни с чем не сравнимое блаженство. Теперь ему было наплевать и на Хогширеров, и на габугу, и на Вечную Зиму.
— Господи, ты была права, что злилась на меня. У тебя и без того полно проблем, а я помог Ингольду, который так тебя подвел. Я рад, что ты больше на меня не сердишься, но, ради Бога, не извиняйся. Я это заслужил.
Тревога исчезла из ее взора, и Минальда лбом уперлась Руди в грудь.
— Нет, даже Ингольд этого не заслуживает.
Их окружало безмолвие. Руди успел навести легкие чары, чтобы никто не мог пройти в эту часть Убежища.
От ее волос пахло сандаловым деревом и еще какими-то травами. Она крепче прижалась к Руди.
— Эти существа подо льдом, о которых ты говорил... Они действительно существуют?
— Не помню, чтобы Ингольд хоть раз ошибался, — ответил молодой маг. — И никто другой такого не вспомнит. Должно быть, это записано у него в контракте.
Альда тихонько засмеялась.
— Эльдор как-то сказал мне, что Ингольду правда причиняет больше бед, чем другим людям — их ложь и ошибки.
Наконец, спустя столько лет, она смогла вот так запросто упомянуть имя своего покойного мужа, которого некогда любила и уважала.
— В ту пору я еще не была знакома с Ингольдом. Его считали безумцем.
— Должен признать, — заметил Руди, — его рассказ и впрямь звучит как статейка в желтой прессе... В нашем мире это нечто вроде уличных баллад, — пояснил он.
— Таков уж Ингольд. — Альда философски кивнула. — Я слышала о нем самые поразительные вещи. Он прожил при дворе три недели после моего замужества, пока я, наконец, не сообразила, кто он такой. Мы заговорили о розах в моем саду... Я думала, что он — дядя нашего садовника. Мне казалось, что Ингольд Инглорион должен быть шести с половиной футов росту, с горящими красными глазами в черной тени капюшона...
Она чуть заметно улыбнулась, вспоминая ту застенчивую шестнадцатилетнюю девушку и ее залитый солнцем цветущий сад. Руди взял Минальду за руку, и они вместе двинулись вверх по ступеням, слегка поскрипывавшим под их шагами.
— Я лишь жалею... Мне хотелось бы послать с ним кого-то еще. Отряд гвардейцев, а не одну только Джил. С ней творится что-то скверное, Руди. Ты видел эту рану, которую она получила в Пенамбре? Что-то с ней не так...
«Я скорее умру, чем причиню тебе боль», — говорила Джил. Но кто охранит Ингольда от нее самой?
Руди постарался прогнать эту мысль.
— У меня такое чувство, что без гвардейцев нам не обойтись и здесь, — промолвил он негромко.
Мимо них прошла Гаруна Браун со своей золовкой Меллекой. Руди тотчас навел на них легкие чары, и Меллека воскликнула:
— Клянусь Святым Изобилием! Я совсем забыла рассказать тебе про Тремута Фаррера и приемную дочку старика Гатсона... — И женщины так увлеклись сплетнями, что даже не заметили Руди и Альду.
— Кроме того, — продолжал размышлять Руди, — если кто-то способен повлиять на сознание Джил, то почему бы не на Ледяного Сокола? Или на Мелантрис? Или на Сейю, Яра и кого угодно еще? И только одной Джил любовь к Ингольду помешает поддаться этому безумию...
С другой стороны, к постороннему человеку Ингольд не питал бы столь безоговорочного доверия, он был бы более бдительным.
— Ты сделала то, что считала нужным, детка, — промолвил он негромко. — Должно быть, это просто наша карма, что именно Скела оказалась тем самым ребенком с магическими способностями, которого мы так долго искали.
— По крайней мере, мы теперь хоть знаем об этом, — резонно указала Минальда. — Иначе она просто превратилась бы в слепое орудие отцовских амбиций, как козырная карта в рукаве. Кстати, Тир, просил меня отыскать тебя.
Руди замер, как вкопанный, посреди коридора. В этой части южного четвертого яруса летом вечерами почти никого не было: все жители трудились в полях или в подземельях Убежища. Чтобы сберечь топливо, коридоры здесь почти не освещались, и Руди вызвал магический огонек, озарив усталое измученное лицо Альды.
Тир не разговаривал с Руди с того самого рокового дня. Он даже не желал встречаться с ним взглядом.
— Он сказал, — продолжила Альда, тщательно подбирая слова, — что думал насчет этих... этих земляных яблок. Кажется, их можно найти в северо-восточном углу пятого северного уровня. В самой глубине, как он сказал, почти у внешней стены Убежища. Доподлинно он не уверен, но проверить все же стоит.
— Он думает, это поможет? — Руди осекся, но злые слова уже сорвались у него с языка.
Минальда отвернулась, разрываясь между любовью к сыну и любовью к Руди. Наконец, она промолвила:
— Геппи был его другом. Тия была его другом. И все остальные пастушата.
— Ради всего святого, разве я этого не понимаю! — Руди сорвался на крик. Она не ответила.
Молодой маг склонил голову.
— Извини. Прости меня... Но даже если бы я был здесь, то ничего не смог бы поделать.
— Я знаю, — ласково ответила Альда. — Но ты для него почти как отец, и к тому же колдун. Ему кажется, что будь ты здесь, ты сумел бы все изменить. Уверена, со временем он поймет, что ошибался.
«Едва ли, если Линнет будет по-прежнему присматривать за ним, — мрачно подумал Руди, — и если родители погибших мальчишек будут настраивать его против меня». Он часто ловил на себе их взгляды в коридорах...
Несколько мгновений они постояли в полутьме, не зная, что сказать. Минальда обнимала Руди за пояс, а он положил руки ей на плечи, склонив голову так, чтобы их лбы соприкоснулись. Слова были бессмысленны... Вдалеке кто-то прокричал:
— Вринна? Вринна, ты дома? — И забарабанил в дверь.
В другом конце коридора заорали коты, сражаясь за территорию.
Руди со вздохом обнял Альду и поцеловал, наслаждаясь сладким вкусом ее губ.
— Ну что, хочешь отправиться со мной на охоту? — спросил он.
* * *
Даже если кто-то из дальних предков Тира хорошо знал западную часть северного пятого яруса, он ни за что не узнал бы ее теперь. За время долгого существования Убежища это место превратилось в лабиринт разделенных на части комнат и закутков, коридоров, переходящих в залы, и боковых ответвлений. Повсюду были возведены новые стены и перегородки; по полу и над головой бежали трубы, отводившие воду от источников. Повсюду воняло крысами и птичьим пометом и виднелись улыбающиеся статуи Святого Изобилия, украшенные ворованными световыми кристаллами.
