Один из таких кристаллов Руди без малейшего стеснения забрал себе, — магического света и так не хватало, чтобы использовать его в качестве лампадок, — и в этом слабом сиянии принялся внимательно разглядывать добродушное лицо святого и изображенные рядом плоды, круги сыра, яйца и прочую снедь.
— Тебе ничего здесь не кажется странным, детка?
— С точки зрения теологии или эстетики?
Альда задумалась, склонив голову.
— Раньше я никогда не слышала ни о каком Святом Изобилии. Это значит, что он не настоящий святой. Что касается изображения, то даже Тир смог бы вылепить его получше и разрисовать удачнее.
Снедь и впрямь была раскрашена самыми ядовитыми цветами, как фотографии в поваренной книге, а щеки Святого Изобилия выглядели подозрительно красными. Должно быть, именно это и имела в виду Джил.
— Может, он святой покровитель макияжа, как святая Мэйбеллин в моем мире? А на чем это он сидит? На овечьей шкуре?
— Должно быть, — кивнула Альда. — Вряд ли кто-то стал бы изображать святого на тарелке со свиными внутренностями.
Руди печально покачал головой.
— Не торопись с выводами, детка. Это вполне могут оказаться и спагетти. Давай свернем здесь. Думаю, нам удастся выйти к наружной стене. — И он двинулся вперед, погрузившись в легкий магический полутранс, а Минальда последовала за ним, доверчивая, как дитя.
Магический свет озарял грязные коридоры, в которых никто и никогда не убирал. Запах казался всепроникающим. Во многих комнатах здесь имелись двери, причем очень крепкие, надежно запертые и совершенно новые.
Руди попытался вызвать более яркий свет, но почему-то не сумел. Повсюду вокруг копошились крысы и насекомые, и у него было странное чувство, что кто-то следит за ними; что вот-вот должно произойти что-то ужасное. Руди толкнул одну из дверей и ничуть не удивился, обнаружив, что она заперта.
— Здесь живут бедняки, — тихонько заметила Альда. — Наверняка, процветает воровство.
— Да. Именно на этом уровне я видел габугу.
И Руди вновь пошел вперед, прислушиваясь, стараясь прочувствовать сознанием...
И обнаружил Парня с Кошками.
Не в буквальном смысле, конечно, не физически и даже не в виде иллюзии или образа.
Но он был абсолютно уверен, что Парень с Кошками бывал тут и пользовался какой-то сильной магией. Это ощущение было таким сильным, словно все произошло только вчера.
Руди застыл в неподвижности, коснулся стены с закрытыми глазами, вызывая в памяти образ древнего мага... И внезапно осознал, что почти в каждой из комнат в округе находились люди.
Альда попыталась что-то сказать, но Руди предупреждающе вскинул руку. Он сконцентрировался на чужом дыхании, прислушался к шумам, шорохам, шелесту одежд за запертыми деревянными дверями. До слуха донесся крысиный писк; чей-то голос что-то спросил про ребенка Тейпы.
Время близилось к вечеру. На полях было полно работы, — да и кому пришло бы в голову оставаться здесь, взаперти, в темноте?
— Корам Биггар говорил, что на этом ярусе многие заболели после ледяной бури, — промолвила Альда. Когда они двинулись назад по коридору, на стенах Руди оставлял незримые метки, чтобы потом найти сюда дорогу.
Внезапно королева нахмурилась и привалилась к стене, хватаясь за живот. Руди чуть не умер от страха. «О, Боже! У нее схватки. Что делать?..»
— Мне не нравится этот запах, — извиняющимся тоном промолвила Минальда, а затем, распрямившись, пошла дальше. Руди нагнал ее. Ему было стыдно за свою глупость, но в то же время он гордился, что сумел сдержаться и не понесся вперед с воплями, требуя чистых полотенец и кипящей воды. — И дело даже не в том, что здесь пахнет, как в уборной, — с застенчивой улыбкой добавила Альда. — Я чувствую и какой-то другой запах. Он неправильный, незнакомый.
Руди нахмурился.
— Я и не заметил, — смущенно признал он. — Я просто думал о том, как мерзко здесь воняет. Постараюсь разобраться, в чем дело, когда вернусь сюда с Цилиндром.
— А он тебе что-то покажет? — Минальда отпустила его руку. Они шли уже по второму уровню по направлению к Королевскому Залу, и здесь их могли увидеть слишком много посторонних глаз.
— Не знаю.
Руди пожал плечами.
— Но попытаться стоит. У Ингольда есть целый список странных слов из одного древнего манускрипта, в которых якобы таится какая-то магия. Но их записывали со слуха, и никто уже не знает, что они означают. Он говорит, что они могут относиться к древним механизмам.
— Вроде гидропонных баков? — с надеждой спросила она.
Руди покачал головой. Это был один из первых экспериментов, которые он провел с Цилиндром. Стеклянный жезл не произвел никаких изменений. Цистерны по-прежнему оставались неэффективными. «Что поделать, — с печальной усмешкой сказал себе Руди. — Машины на месте, но кто-то потерял инструкцию. Досадно будет ее отыскать и обнаружить, что она написана по-японски...»
— А, может, брат Венд и Илайя сумеют помочь? — Они двинулись по центральному проходу, где толпились занятые повседневной работой прачки, швеи и свечники.
— Все может быть, — неуверенно согласился Руди.
С Вендом он связывался накануне через магический кристалл. Юный священник как раз остановился на привал где-то в горах Хребта Господня. В глазах его читалась тревога.
— Не знаю, что это такое, — сказал он, поднося кристалл к самым губам, — но оно преследует нас уже целых три дня. Мы с Илайей попытались его отыскать, но не сумели. — Он обернулся через плечо, и Руди увидел худощавую рыжеволосую девушку, испуганно озирающуюся среди деревьев.
— Всю прошлую ночь мы не спали, — негромко продолжил Венд. — Ничего не слышали, не чувствовали... И все же тут был кто-то чужой.
Белые Всадники? Так Руди подумал в тот момент, но в глубине души догадывался, что все не так просто.
— Не стоит питать напрасных надежд, — сказал он Альде, когда они проходили мимо полупустой комнаты гвардейцев. Большой тренировочный зал оказался погружен во тьму: за последнее время участились кражи световых кристаллов, и все свои запасы Янус запер на ключ. — К тому же Венд и Илайя сами, в общем-то, новички в магии. Если...
На пороге своего рабочего кабинета он застыл, точно громом пораженный. Вспышка ярости пронзила его, как электрический разряд. На миг Руди даже утратил дар речи.
— Чертова дрянь, — прошептал он. — Гнусная лживая гадина!.. — Он ворвался в комнату и подбежал к столу, на котором, по-прежнему лежала «Черная Книга Списков». Из середины было вырвано несколько страниц, и в жаровне до сих пор пахло золой. Руди провел по фолианту рукой, хотя в этом не было никакой нужды. Отголоски злобы Скелы Хогширер пятнали все вокруг, точно выплески рвоты. Голос Руди сорвался на крик: — Я сверну этой размалеванной шлюхе шею!
