— Одинаковых не бывает. Наверное. Оно так: где прямая тропа есть, там есть и промежутки, попадаются. И всякие они, есть простые, как наш, есть глубокие — несколько промежутков вместе слеплено, идешь по одному, до края доходишь, и уже в другом оказываешься. И так вечно можно бродить, пока колдун какой не выведет. Ну, есть широкие промежутки, это целый мир, считай, и из любого места можно обратно вернуться, если колдовать умеешь.
— Целый мир?! — не сдержался Рес.
— Да, целый, однако толку с них нет, с миров этих. То пустыня сплошь, то море, то темень все время, то холод. А то и заняты миры, да такими тварями, что фоликсы нестрашными кажутся. А то и настоящий целый мир, навроде нашего. Но такое редко бывает, пара мест на всю Колдунью.
У Реса пересохло во рту. Сразу вспомнились сказки про горячие реки, про серный ветер, про страну тьмы и страну холода, про всевозможных чудовищ.
А средняк спокойно рассказывает, скучающе даже. Вырос с этими знаниями, потому и не поражается. Рес же так впечатлился, что нужные вопросы задавать забыл, и беседа сползла на достоинства кленовой браги, ее преимущества перед медовухой.
Рес сидел в полуоборот ко входу и увидел, как в кабак зашел служитель всех богов. Почему-то никто не посмотрел на него, не то, чтобы почтение выказать какое-то. Кажется, вовсе не заметили, даже кабатчик, хотя колдун прошел совсем рядом с ним, едва не задел. Странные здесь обычаи. Но лучше их соблюдать, чем нарушать — Рес перевел глаза на средняка, за колдуном краем глаза присматривал. И скоро с огромным удивлением обнаружил, что и сам от служителя отвлекся, хотя тот бродил между столов, прислушивался, присматривался, чуть ли не во рты заглядывал. А Ресу важнее кажутся рассуждения средняка о том, что брагу и медовуху нельзя смешивать ни при каких условиях, едва ли не яд получается. Аж поперхнулся брагой от удивления, закашлялся — и как раз, когда средняк доказывал, что брагу лучше смешивать с молоком, чем с медовухой. Средняк, видимо, так и понял, что Рес ему не верит, возмутился:
— Да точно тебе говорю! От браги с медовухой помереть можно, а от браги с молоком чего будет?!
— Живот скрутит. А от этого тоже помереть можно.
Колдун, между прочим, стоял уже рядом — совершенно незаметно подкрался, — пристально смотрел на Леск. Бросил взгляд на Реса — тяжелый, такие спиной чувствуются, от таких спящие просыпаются, а Рес едва заметил. И почти сразу опять забыл про колдуна, даже не запомнил, как тот ушел. Однако вспомнил сразу после этого, испугался малость.
— Это было колдовство? — тихо спросил Рес на искаженном языке побережников.
— Да, — ответила Леск ровным голосом, насколько Рес знал жену, это значило, что она напугана.
Кувшин опустел, у средняка заплетался язык, да и темнело уже, потому побережники вышли из кабака. По дороге к большому дому тихо обсуждали:
— Это было скрывающее заклинание, — объясняла Леск.
— Вроде того, вместо которого у тебя огненный столб получился?
— Да, это было оно. Эти два заклинания очень легко перепутать. А здесь… выходит, здесь действует и волшебство разума, и огненное волшебство, и прямые тропы.
— И волшебство зеркал еще.
— Это тоже волшебство разума.
— Ага… Ты бы разобъяснила мне про колдовство побольше. А почему мы его видели? То есть, плохо видели, отвлекались, но местные вообще не видели его.
— Не знаю. Может быть, дело в том, что мы побережники, нам наша чувствительность помогает. А может — в чем-то другом дело.
— Чувствительность нам здорово помогает. А тот огненный столб, который тут был, которым дом чей-то сожгли — тоже ошибка, как думаешь?
— Наверняка.
— А как ты не заметила, что здесь любое волшебство действует? Ты же всегда проверяешь, вроде бы.
— Я не могла поверить. Это… почти невозможно, скрытые силы просто… разошлись бы в разные стороны. Рассеялись.
— Так мы же в промежутке, может тут не так?
— Наверняка. Наверняка потому и расположили колдуны город прямо здесь.
— Ну, я бы сказал, что прячутся они. От фоликсов или от драконов.
— Нет, фоликсы им не страшны — оберег, как у Шелтака, сделать легко. А драконы… от них вряд ли спрячешься в промежутке. Я думаю, они сами в промежутках живут, иначе бы встречались гораздо чаще. В своей-то стране.
— Надо было еще про промежутки порасспрашивать. А может и не надо, может опасно это — колдуны, видишь, как за всем тут присматривают. Им же не понравится, что мы тут вынюхиваем. А крепко они тут узду держат — за всем сразу следят. От власти пьяные, что ли. И не взбунтуешься. Прямо как в старину, когда колдуны правителями были.
— Из колдунов получаются плохие правители, чтобы управлять множеством людей, умения колдовать мало… оно вообще не нужно. С небольшой общиной колдун управится легко — удержит людей страхом или заработает уважение. Но на целый народ, даже на большое селение, колдовства мало, колдун не может уследить за всеми подданными сразу в одиночку. И обязательно будет свергнут. Так и происходило с шаманами десяти племен. Правителю необходимы помощники — сторонники, сподвижники, дворяне, гвардия. Доносчики нужны. А шаманы пытались править в одиночку, потому и утратили власть. Одно время правители набирали колдунов в свиту, но быстро перестали им доверять — колдуны слишком часто участвовали в заговорах. В Холодной Степи казалось, что не обойтись без шаманов, ведь они водили войска прямыми тропами. Однако слишком шаманы много за это требовали. Все время помогали то заговорщикам, то бунтовщикам, а то и вовсе врагам — как-то войска лунников провели к Синей горе. Шаманов и прогнали.
— Ага, всех сразу, чтобы никого не пропустить. И хорошо же вышло — степняцкие набеги на нет сошли, да и у степняков никто стад не угоняет. А сейчас, похоже, заново все началось. Мы же видели. Причем колдун-то из наших оказался.
— Может быть, началось, а может быть, и не прекращалось. Я сегодня пыталась разглядеть императорский дворец в зеркале — и ничего не увидела, дворец защищен особым колдовством. Есть заклинания от подглядывания, я читала… правда, не запомнила.
— Выходит, на службе Императора есть колдуны?
— Может быть. А может быть, дворец защищен старым оберегом. Всего лишь.
На следующий день Леск так торопилась в книгохранилище, что это могло показаться подозрительным. Рес даже нарочно задержал жену, изобразил нежную улыбку, взял за руку, посмотрел в глаза, сказал нежно, тихо, на искаженном языке побережников:
— Не суетись слишком, а то заподозрят колдуны.
Ученики уже ждали Реса, и не просто сидели, а махали палками — повторяли вчерашние уроки. Однако видно, что рано приступать к учебным поединкам, толку не будет. Дети еще даже не привыкли к мысли, что в поединке можно уворачиваться, уклоняться, играть расстоянием.
