'Глас Древа, факториал', 'Око Деи, факторион…'
А вот это уже опаснее — вторая и третья пара произнесли заклинания одновременно. Но они никак не ожидали того, что произойдет в следующий миг.
— Извини! — Кальвин, прыгнув вперед, вырвал Предмет Залога из пальцев одного из инквизиторов. — Попробуем это, — и направил его на точно такой же в руках его товарища из другой пары. Режущий звук на миг оглушил его. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что ощутили оба инквизитора, когда одновременно получили отдачу от своих же заклинаний. По правде говоря, это была только догадка, Кальвин и не рассчитывал, что эти 'блюдца' можно использовать так. Предметы Залога просто разлетелись на осколки. А теперь…
Но в этот миг Кальвин ощутил, как что–то обвилось вокруг его ноги, и он ничком рухнул на землю. Ах черт, они ведь могли воспользоваться и обыкновенным оружием! Опустив взгляд, Кальвин заметил, что его левую ногу чуть ниже икры охватывает кольцо свитого хлыста, тянущегося из руки инквизитора из первой пары. С неохотой Кальвин поднял ладони:
- 'Созерцая бушующее пламя…', — Кальвин ухитрился извернуться и использовать хлыст как проводник своего заклинания. Ответом ему был неприятный крик, когда собственное оружие инквизитора обратилось в жалящего огненного змея. И вдогонку:
- 'В ожидании холодного рассвета'! — всю эту часть площади накрыло ослепляющее покрывало света, а впереди… Последние две пары, должно быть, были самыми умными, потому как решили не действовать разобщено. Кивнув друг другу, они начали читать заклинание, которое Кальвин раньше не слышал. Но то, как оно звучало, уже не понравилось ему: 'Отражение Симметрии, факторион', — оба воспользовались заклинанием высшего уровня. И одновременно двое их напарников из каждой пары бросились к нему. В их руках была натянутая сеть. Они, что собрались поймать его, как кролика? Не выйдет!
'Эй, слушай, это не то, что ты видишь? Куда ты смотришь, они позади тебя', — этот голос, тихий, спокойный голос, наполненный печалью, принадлежал Микалике. Ну конечно, теперь, когда он сказал… — 'Эти слова способны оказывать воздействие на твои органы чувств, ты видишь не то, что на самом деле, просто оглянись и убей их всех…'
Так вот оно что, 'Отражение симметрии' — заклинание, способное полностью менять видимое. А значит, ему нужно только обернуться. Хотя, нет, лучше сделать вид, что он поддался на их уловку. Но стоять спиной к противнику — хуже не придумаешь. Однако, теперь чтобы ошарашить противника, будет достаточно одного ослепляющего заклинания или чего–то вроде этого. Кальвин уже так и собрался поступить. Но внезапно обнаружил, что его руки и ноги были полностью обездвижены цепями. Цепи, перевитые побегами растений с шипами… Те цветы?! — глаза Кальвин распахнулись при том воспоминании.
— Ты ведь не думал, что все будет так просто? Эти цепи могут быть применены только к Детям Хаоса, — спокойно пояснил Райден, будто заставлял заучивать урок нерадивого школьника. — То, что ты каким–то образом узнал, что атака будет сзади — похвально, но это не сработало. Теперь ты не можешь двинуть и пальцем, чтобы не испытать боль на гране выносимого. Кстати, эти лозы были выведены путем скрещивания и селекции с теми образцами, что растут в Промежутке. Ну, как тебе? — с этими словами Райден отдал знак кому–то за пределами видимости Кальвина, и в следующий миг сильнейшая боль наискось пересекла его спину, как будто по ней стегнули раскаленными железным прутом. — Эти лозы, — продолжал пояснять Райден, — воздействуют на саму твою связь с кровью демонов. Будь ты человеком, то не испытал ничего подобного.
Закусив губу, Кальвин некоторое время просто боролся с болью, что грозила лишить его сознания. Но вслед за вторым ударом пришла вторая волна боли. Мир погрузился во тьму, но сама эта боль не позволяла надолго оставаться в беспамятстве. Каким–то образом, Кальвин заставил себя поднять голову и улыбнуться.
— И это ты называешь болью? Что–то слабоватые у тебя методы для великого инквизитора… — Кальвин закашлялся. И тут…
— Как вы смеете, как вы посмели… — губы Кальвина открылись сами собой, хотя он не желал того.
'Микалика, прекрати'! — закричал Кальвин. Но его тело уже не принадлежало ему.
— Как вы смеете? Как вы посмели причинить боль тому, кто связан со мной?!
В следующий миг цепи порвались, так, словно были сделаны из бумажных звеньев. Выбросив руку, Микалика указал в сторону инквизиторов, с которыми только что сражался Кальвин.
— За это вы лишаетесь права на существование. Не желаю видеть вас, — тихий и спокойный голос Микалики нес в себе страшный смысл. И, хотя Кальвин пытался воспротивиться, его некому было услышать. Под ногами беспомощных инквизиторов разверзлись небольшие озера воды цвета индиго. Словно жадные и хищные звери, царапая и притягивая к себе, они засосали отчаянно кричащих людей. А затем тело Кальвина развернулось, и он уставился на Райдена, выглядевшего скорее озадаченным, чем испуганным.
— Не знаю, как ты это сделал, и что это за фокус… но этот купол тебе не пробить, он создан при помощи 'Смерти Создателя…' Тебе не разрушить его.
— Ты в этом так уверен? — улыбка на губах Микалики превратилась в оскал. Подойдя вплотную к куполу, он положил ладонь на его сферу. Сфера замерцала, замерцала, замерцала… по ней потекли цвета, превратившиеся в цветы. И в следующий миг купол треснул, рассыпавшись на хрустальные осколки. Райден отшатнулся, но рука Микалики сомкнулась на запястье инквизитора. — Меняю фактор Ренье на фактор Райдена, — произнес он. Раздался крик, когда кровь внезапно захлестала из левой глазницы инквизитора, упавшего на колени. В то же время, ошеломленный Ренье в неверии ощупывал свой совершенно целый глаз. Подхватив падающих из рук Райдена детей, Микалика осторожно передал их отцу и слегка оттолкнул его назад. — Береги их и тех, кто тебе дорог. Этого хотел Кальвин.
Ренье нахмурился, прижимая близняшек к груди.
— Кальвин? Нет, ты не Кальвин, но все равно…
— Не благодари меня. Я сделал это не ради тебя. Скажи спасибо своему другу за то, что он заботится о тебе. Все равно ты обо всем забудешь через несколько секунд… Стираю фактор Кальвина Рейвена из этого здесь и сейчас! — с этими словами Микалика схватил Райдена за руку. Цвета окружающего заменились 'Цветами', словно мозаика. Каждый цветок занял одну из ее деталей, пока, наконец, весь мир не исчез.
Кальвин рухнул на колени. Боль в спине никуда не исчезла.
— Ч… что? — он ошеломленно захлопал глазами. Контраст был слишком силен. Он обнаружил себя на поле, полном невероятно ярких цветов. Небо было такого же нереально яркого оттенка. Равнина до горизонта изрезана небольшими холмками, поросшими травой и цветами, между которыми плескались небольшие озерца. Это место… Услышав стон возле себя, Кальвин опустил взгляд. Рядом с ним сжимая свою пустую глазницу, стоял на коленях Райден. Второй его глаз яростно прожигал Кальвина. Так значит, Микалике удалось, как бы это ни произошло.
