Выйдя на открытое место, они заметили, что Шипохвоста уже увели. Гарри наконец увидел судей, сидевших по другую сторону от трибун на возвышении. Они, без сомнения, ожидали его.
— Десять баллов — максимальная оценка, — заметил Рон.
Первой была мадам Максим. Она подняла палочку, и из нее вырвалась лента, сложившаяся в воздухе в цифру девять. Трибуны зааплодировали. Мистер Крауч тоже поставил девять. Профессор Дамблдор дал Гарри третью девятку. Крики стали громче. Бэгмен поставил десять, и трибуны взвыли еще громче. Профессор Каркаров был последним. Он поднял палочку, и в воздухе появилась цифра шесть. На трибунах стали раздаваться крики недовольных итоговой оценкой, но Гарри было все равно. У него получилось даже лучше, чем он ожидал.
Чарли Уизли подбежал к Гарри.
— Ты на первом месте! — прокричал он и затряс руку Гарри. — Мама не может в это поверить! Я бы сам с трудом в это поверил, но я видел все своими глазами. Ах, да. Тебе нужно пройти в палатку чемпионов для следующих инструкций.
И он побежал дальше.
Гарри попрощался с Роном и Гермионой и поспешил к палатке, по пути заглянув в медицинскую палатку, чтобы захватить Молнию и золотое яйцо. Зайдя в палатку чемпионов, Гарри обнаружил, что Флер, Седрик и Виктор уже его дожидаются. Лицо Седрика, покрытое оранжевой пастой, выглядело ужасно, но едва Гарри вошел, Седрик улыбнулся и поспешил к нему.
— Это было потрясающе! — радостно воскликнул он.
— Спасибо, — с улыбкой поблагодарил Гарри. — Поздравляю.
Посмотрев на обожженное лицо Седрика, он перестал улыбаться. Он не знал, что еще добавить.
— Ты в порядке? Ожоги выглядят ужасно.
Седрик невольно дотронулся да обожженной части лица, покрытой пастой.
— Намного лучше, чем было, — честно ответил он. — Мадам Помфри сказала, что ожог пройдет завтра.
— Поздравляю всех! — радостно произнес Бэгмен, входя в палатку. — Следующее испытание состоится двадцать четвертого февраля в девять часов тридцать минут утра. И главное, золотые яйца, которые вы добыли, это ключ к вашему следующему испытанию. Если посмотрите внимательнее, то увидите, что они открываются. Всем удачи. Можете идти!
Выйдя из палатки, Гарри невольно улыбнулся, увидев рядом с Роном и Гермионой еще двух человек. Там стояли Сириус и Ремус. Первым очнулся Сириус, заключив Гарри в крепкие объятия, секундой позже к нему присоединился Ремус. Никто из опекунов не обращал внимание на взгляды, бросаемые на них другими выходившими чемпионами. Глаза Седрика полезли на лоб, когда он увидел, что его прежний учитель и Сириус Блэк обнимают Гарри. Виктор ограничился мимолетным взглядом. Флер же, заметив Сириуса, улыбнулась. Но тот был настолько занят своим крестником, что не заметил этого.
— Замечательный полет, Сохатик, — с улыбкой произнес Сириус и подмигнул Гарри. — Ты чего, хотел нас в могилу свести? Старого Лунатика чуть удар не хватил.
Ремус взглянул на Сириуса.
— Чего ты меня старым‑то называешь? — резко ответил он. — Я не единственный вцепился в сидение, будто вот–вот помру. Бродяга, помню, всегда встречал опасность со смехом. Сейчас у него появились морщины. Если на то пошло, это ты у нас старый.
Глаза Сириуса сузились.
— Бродяга должен напомнить Лунатику, что затрагивание вопроса о возрасте перед его крестником расценивается как воинственный шаг, — проговорил он сквозь зубы и зло усмехнулся, затем вновь посмотрел на Гарри. — Возможно, мы должны доверить решение Сохатику. Кто, по–твоему мнению, старый, Гарри?
Гарри нервно переводил взгляд с Сириуса на Ремуса и обратно. Чтобы он не ответил, он все равно кого‑нибудь обидит. Внезапно он вспомнил ответ Сириуса об анимагии и улыбнулся. Это, наверное, лучшее решение.
— Сохатик предпочитает уклониться от ответа, так как этот благоразумный шаг не приведет к смерти Сохатика, — уверенно произнес он.
Ремус начал хихикать.
— Бродяга, тебя перехитрил четырнадцатилетний, — прокомментировал он. — Отлично, Гарри. Слышу, в гриффиндорской башне началась праздничная вечеринка, на которой тебя не хватает. Мы лишь хотели поздравить тебя. Мы гордимся тобой. Не думаю, чтобы кто‑нибудь из нас придумал такой способ пройти мимо дракона.
Гарри улыбнулся.
— Спасибо, Ремус, — произнес он и взглянул на Сириуса. — Я бы ничего этого не смог, если бы не занятия с тобой этим летом, Сириус. Та успокаивающая техника действительно помогла. Иначе я бы умер от ожидания…
Сириус еще раз крепко обнял Гарри.
— Пожалуйста, сынок, — радостно ответил он. — Просто помни, если тебе что‑нибудь понадобится… что угодно, то ты знаешь, как с нами связаться. У нас всегда найдется для тебя время. Знаю, нам не провести тебя через испытания, но ты ведь можешь советоваться с нами.
Гарри посмотрел на Сириуса и кивнул. Он понял крестного. Они не могут все за него сделать, но ничто не мешает им посоветовать Гарри лучший путь решения. Соблазнительное предложение, но Гарри хотел пройти испытания самостоятельно. И хоть Хагрид помог ему с первой задачей, Гарри теперь был намерен обойтись без обмана. Возможно, Седрик прав, и он слишком благороден.
Гарри попрощался с опекунами, заверив их, что сразу же пришлет Хедвигу, если ему что‑нибудь понадобится. Сириус вновь посоветовал Гарри держаться подальше от профессора Каркарова. Гарри понял, что это не просто дружеский совет, но распрашивать крестного в присутствии Рона и Гермионы не стал. Это могло подождать и до Рождества.
Оказавшись в гостиной Гриффиндора, Гарри понял, что Ремус не ошибся. Вся гостиная была увешана плакатами в исполнении Дина Томаса. Повсюду стояли блюда с едой и кружки с тыквенным соком и сливочным пивом. Едва гриффиндорцы заметили "гордость" своего факультета, как гостиную моментально наполнили крики и возгласы. Рон взялся отнести Молнию в спальню, ибо Гарри был моментально окружен: все хотели пожать ему руку или похлопать по спине. Все говорили одновременно, и разобрать что‑либо было невозможно.
Продравшись сквозь толпу, Гарри буквально свалился в кресло. Рон с Гермионой сели по обе стороны от него. Положив золотое яйцо рядом с собой, Гарри машинально схватил тыквенный пирожок, откусил и стал медленно жевать. Парень не мог вспомнить, когда в последний раз нормально ел. Сейчас желудок отзывался болью. Он также не помнил, когда нормально спал, не просыпаясь раз десять среди ночи.
Гарри отключился от происходящего вокруг, поэтому не сразу заметил, как Ли Джордан взял его яйцо. Голос Ли вывел его из задумчивости.
— А оно тяжелое, Гарри, — удивленно произнес он. — Ты уже открывал его?
Гарри покачал головой и улыбнулся.
