Прежде чем я смогла заговорить, раздался голос Мэтта:
— Кто это?
Я попыталась собраться, но мой голос срывался из-за сбивчивого дыхания.
— М-М-Мэтт...
— Несс?
Я глупо закивала.
Но он не мог этого слышать.
Лукас зарычал и выдернул телефон из моих неумелых рук. Пока он говорил, я дотронулась до шеи Лиама. Я нащупала пальцами лёгкую пульсацию.
Я разгладила шерсть на его щеке.
— Он…он жив.
— Едва ли, — пробормотал Лукас. — Этот ублюдок, скорее всего, использовал серебряную пулю.
Он развернулся и посмотрел на Эйдана, который не двигался.
Его грудь всё ещё вздымалась, но он был в отключке.
— Если Лиам умрёт, я разорву тело Эйдана Майклза своими собственными когтями, потом выгрызу клыками его сонную артерию и буду наблюдать за тем, как он истекает кровью.
Сейчас это не имело значения, но меня задело то, что в стае были двойные стандарты.
— Чёрт. Я не могу остановить эту долбаную кровь.
— Вот.
Я сняла с себя топик, скомкала его и протянула Лукасу.
Он прижал его к ране.
— Выходное отверстие есть?
Лукас моргнул, а потом, сжав мой топик в руках, приподнял ногу своего друга и начал на ощупь искать вторую дырку.
— Я ничего не вижу, чёрт возьми!
Я придвинулась и начала ощупывать мягкую плоть в поисках углублений. Я ничего не нашла. Пуля была всё ещё в плоти Лиама.
И если она была из серебра...
Я вздрогнула, затем снова обратила внимание на голову Лиама и осторожно прижала ладонь к его носу. Он был мокрым и холодным, но его слабое дыхание пульсировало, обдавая мою липкую ладонь.
Именно моя нога должна была сейчас истекать кровью.
Это должна была быть я.
Зачем ты это сделал?
Я погладила его шерсть, как вдруг раздался рёв двигателя и визг шин.
Серебристый седан сверкнул в темноте.
Мэтт был здесь.
ГЛАВА 32
Мэтт, должно быть, резко нажал на педаль тормоза, потому что раздался визг шин, и его "Додж" остановился. Он открыл дверь, и я увидела, что его лицо было таким же бледным, как облака, окутавшие луну. Он открыл багажник, достал оттуда тяжелое одеяло и побежал к нам. Не сказав ни слова, он расстелил тяжёлую ткань на каменных плитах, залитых кровью, затем оттолкнул меня в сторону, завёл руку под шею Лиама и подхватил его передние лапы.
— Несс, держи его!
Лукас кивнул головой на мой топик, который был прижат к всё ещё кровоточащей ране.
Я вскочила на ноги и схватила мокрую ткань.
Лукас схватился за крестец Лиама, и по сигналу Мэтта они переложили своего друга на одеяло. Затем они крепко схватились за края одеяла так, что костяшки их пальцев побелели, и подняли Лиама. Я встала вместе с ними, продолжая прижимать ткань к боку Лиама.
Я отпустила её только тогда, когда Мэтт крикнул мне открыть пассажирскую дверь. Он засунул часть тела Лиама внутрь, затем обежал машину и забрался на заднее сидение. Прерывисто дыша, он потянул за одеяло, пока Лиам не оказался полностью на заднем сидении. После этого он захлопнул дверь.
Я забралась внутрь и села вместе с Лиамом. Я положила его голову на свои холодные ноги, кожа которых покрылась гусиной кожей. Затем я снова надавила на его рану. Двери машины с грохотом захлопнулись, раздался визг шин, а белый прожигающий свет фар осветил дорогу впереди нас.
Пока мы неслись сквозь темноту, я слышала обрывки разговора Лукаса и Мэтта: "он пытался пристрелить её"... "в отключке, но не мёртв"... "думаю, серебряная пуля"... "Грег едет".
— Эта дорога не ведёт в больницу, — сказала я, когда Мэтт свернул налево, а не направо.
Он развернулся почти всем телом и уставился на меня.
— А мы и не едем в больницу. И даже не к ветеринару, — в тоне его голоса не было ни грамма юмора. Только злость.
Он был зол на меня. Интересно, было ли это связано с тем, что случилось сегодня, или были иные причины его враждебного поведения — например, тот факт, что я была на помолвочной вечеринке под руку с Альфой вражеской стаи.
Я опустила глаза на Лиама и осторожно провела пальцами по длинным шелковистым чёрным прядям на его шее. Его шерсть начала укорачиваться и исчезать в порах кожи. Затем его морда тоже укоротилась, а уши сместились ниже и оказались по бокам от его лица.
— Ребята, он перевоплощается, — чёрные очертания головы, лежащей на моих ногах, превратились в человеческое лицо землистого цвета с побледневшими приоткрытыми губами.
— Чёрт, — сказал Лукас.
Я поняла, что это был плохой знак. Но почему, я не з...
Моя рука остановилась на лбу Лиама.
Мой папа перевоплотился в человека, когда серебро проникло ему в сердце, высосав всю его волчью магию и жизненные силы.
Всё поплыло у меня перед глазами, а мои пальцы, сжимающие скомканный и пропитанный кровью топик, так сильно напряглись, что по гладкой поверхности бедра Лиама потекли струйки крови.
Лиам умирал.
ГЛАВА 33
Пока мы ехали к дому Лиама, пошел дождь. Лёгкие капли начали ударять в лобовое стекло, а тело Лиама теперь было укутано в голубое покрывало.
Мой голый живот был усеян мурашками, и не из-за погоды, а из-за опасного состояния Лиама. Я вспомнила о том, как другая серебряная пуля пронзила плоть другого волка. Я скрестила руки перед собой, желая прикрыть себя и унять дрожь в теле.
Сразу же после того, как мы приехали, мужчина средних лет, одетый в резиновые тапки и голубой медицинский халат постучал в дверь.
— Где Лиам?
Как я поняла, это и был Грег, доктор, о котором Мэтт упомянул в машине. Он не был членом стаи, он даже не пах волком. Судя по тому, как он был одет, он был самым настоящим доктором. Он быстро вошёл внутрь, сжимая в одной руке чёрную нейлоновую сумку. Я провела его в тёмную комнату Лиама, стараясь не смотреть на мертвецки бледное тело, лежащее под коричневым флисовым одеялом.
И хотя я не сводила глаз с картины с изображением огромного пера павлина под стеклом, висевшей над камином, я внимательно прислушивалась к тихому разговору, вращавшемуся вокруг Лиама.
— Тебе надо будет помочь мне, Мэтт, — сказал Грег. — Подержи его.
Я стиснула зубы, услышав звон металла — вероятно, хирургические инструменты.
— Готов? — спросил Грег.
Должно быть, Мэтт кивнул, потому что следующее, что я услышала, это хриплый крик, который сотряс комнату. Лиам определённо не был мёртв. Крик стих так же неожиданно, и комната погрузилась в тишину.
Полнейшую тишину.
— Я её вижу, — сказал Грег. — Подержи его ещё раз.
Я крепко зажмурилась.
На этот раз крик был приглушённым, словно способность Лиама издавать звуки потонула в липкой паутине его прерывистого дыхания.
Снова раздался звон металла о металл. Шаги. Полилась вода. Неужели всё закончилось? Может, это Грег мыл руки? Достал ли он пулю?
Я покосилась на Лиама, который лежал без сознания. Его лицо было бледным и блестело от пота, точно таявшая свечка. Такие же блестящие капли пота выступили на широком нахмуренном лбу Мэтта. Он что-то тихо и размеренно говорил, используя нежные слова и их общие воспоминания, чтобы вернуть своего друга к жизни.
Лукас стоял на страже с другой стороны. На нём были джинсы с низкой посадкой, которые он, очевидно, одолжил у Лиама. Когда его мрачный взгляд встретился с моим, я опустила глаза на свой голый окровавленный живот.
Я была здесь лишней... Я не имела права здесь находиться.
Поэтому я вышла.
В гостиной было светло. Слишком светло. Я потёрла глаза, желая стереть ужас этой ночи. В ожидании новостей, я уселась на край дивана. Я попыталась помолиться так, как это делала Эвелин, когда я ходила с ней на мессу, но потом вспомнила, как много я молилась за маму и какой оглушительной была тишина в ответ.
Звуки мужских голосов в гостиной заставили меня поднять голову. Их разговор был всё ещё приглушённым, но я заметила, что он оживился. Должно быть, Грег достал пулю... Либо она не была сделана из серебра.
