– Литографию может сделать кто угодно, – поджала губы нагесса. – Три гуналя за ш-ш-штуку. Нужно просто подойти, передать литографу мыслеобраз, прокрутить колесо – пластинка и появится. Никакой Дэлии я не помню. Ты нару-ш-ш-шила режим ти-ш-ш-шины. Уходи!
– Может, вы все-таки вспомните? – взмолилась я. – Это важно! Вот эта девушка – это молодая ректоресса Готени. Ее вы тоже не помните? А кто этот юноша – не знаете его?
– Вон!
– Это очень-очень важно! Вы должны вспомнить, фэсса Брюн! Я помогу с зелеными насаждениями в библиотеке, а то они у вас какими-то чахлыми выглядят! Растения очень положительно влияют на качество хранения книг!
– Если ты сейчас же не уйде-ш-шь, дриада, уку-ш-шу!
Укушенной нагессой мне быть, разумеется, не хотелось. Поэтому несолоно хлебавши я пошла прочь.
Хотя, как прочь...
Голова тотчас сгенерировала план, а ноги понесли меня к одному очень прекрасному, но очень вредному эльфу…
– Даже не надейся, дриада! Я на это не пойду!
– Пожалуйста!
– Не трать понапрасну свое время, не уговаривай, – пренебрежительно помахал изящной рукой он.
– Ну, Павианчик, ну миленький, очень надо!
Мы с эльфом сидели на трибуне стадиона, лениво потягивая лимонад из одуванчика и лопуха, и наблюдали за тренировкой группы боевых магов. Сурию Рендал совсем недавно допустили до обожаемых занятий, чтобы было дня нее настоящим счастьем и чистым наслаждением. Большинство студентов были в истинном обличье драконов, и Аэлмар тоже – красивый крупный дракон, отливающий обсидианом и золотом. А вот Сурия находилась в промежуточной фазе – небольшой с крыльями женский силуэт среди огромных клыкастых чудовищ.
Сегодня они отрабатывали «Ледовые Копья», и проректор ее явно щадил, задвигая назад. Это Рендал не нравилось, поэтому она, наоборот, изо всех сил стремилась доказать свои способности.
Ее нелепые попытки выделиться выглядели немного... жалко.
Самое удивительное, что впервые я испытала в отношении нее это чувство.
Она из кожи вон лезла перед проректором, а он не обращал на нее никакого внимания. Она чувствовала, что между нами что-то происходит, но ничего не могла с этим поделать.
Я сама ничего не могла с этим поделать. Да и вообще, еще Сурию Рендал я не жалела!
Меня бы кто пожалел? В частности, Павиан…
Я отставила лимонад в сторону и умоляюще сложила руки на груди.
– Лично мне – оно не надо! – высокомерно отрезал эльф и тряхнул роскошной блондинистой шевелюрой.
– Мне нужно узнать, кто это, – я достала литографию и показала на бабушкиного поклонника (вероятного поклонника!) в центре. – Вопрос жизни и смерти!
– Странная ты какая-то, – осудил эльф, громко потянув лимонад через трубочку. – Кому нужна эта заплесневелая карточка? Я бы на твоем месте выяснил, кто карикатуру на вас с Сурькой накатал. Вот где интрига!
– Потом, – отмахнулась я.
Королевский бал в честь дня одоления должен был состояться уже послезавтра. Любые увертки – бесполезны. Вероятность найти монету, на которую указала мне бабуля, за оставшееся время стремится к нулю. А вместе с ней тает на глазах надежда послать Туни с его помолвкой и леприконскими национальными костюмами.
Значит, посылать придется Иссаволя. И не только его. А вообще всю мою свободную, независимую и счастливую жизнь. И Академию Крылатых, к которой я успела привыкнуть, тоже…
Но дриады просто так не сдаются! Даже когда все почти пропало и времени в обрез!
– Я обещаю годовой запас лунных лепешек, – попробовала зайти с другой стороны я. – Лунные блины, пончики, пироги с солнечным светом! Что угодно!
– Абсолютно невыгодная и даже губительная сделка, – перебил эльф. – У меня при мысли об этой змеюке до сих пор мурашки по коже. Мне вон вообще трибуну подправить надо – на прошлой неделе кто-то зачаровал сиденья, они теперь коричневым мажутся… Как будто я должен этим заниматься!
Я с испугом вскочила, пытаясь рассмотреть, что у меня там теперь сзади на любимом светленьком платье, но Пав с ухмылкой дернул меня обратно: «Не боись, дриада, эту скамейку я уже привел в порядок».
– Тебе ж не надо жениться на библиотекарше! – горячо воззвала я. – Просто пригласи на свидание и узнай все, что она помнит. А она помнит, ты же сам сказал, она древняя.
– Тем более! – ужаснулся Павиан. – Мне – приглашать на свидание Брюнгильду Брюн? Эту пожилую женщину, которая старше меня на сто пятьдесят лет? Ты точно рехнулась и вообще не тем занимаешься!
– Во-первых, не на сто, а всего на пятьдесят, если я не ошибаюсь, – скромненько вставила я. – А во-вторых, она очень даже хорошо сохранилась, да и фигура у нее ничего.
– И еще хвост змеиный! Нет, я этого не переживу! – с пафосом воскликнул Павиан. – Ты сведешь меня в могилу, дриада! Ты хочешь поплясать на моих костях.
– Тебе нужно просто выяснить, помнит ли она что-то об этих созданиях! Дриада, драконесса и этот… вампир, если я не ошибаюсь. Просто спросить ее – и все! – не выдержала я. – Что сложного-то?
– Если они тебе так сдались, спроси у кого-то другого! Магию примени, заклятье быстрого воспоминания, еще чего-нибудь…
– Ты знаешь кого-то, кто находится в академии столь же долго, как и она?
– Ректоресса Готени, – не задумываясь, сказал Павиан. – Вы с ней на дружеской ноге, несмотря на терки с внученькой. Вот у нее и спроси.
– У нее – нельзя, – тихо сказала я. – Смотри… Это она здесь, с краю… Только молодая…
– Хм, а и правда, Готени, – протянул Павиан, приглядываясь к изображению. – Только стиль у нее не очень… Вряд ли она пользовалась популярностью. Вот эта девочка – очень даже... Несмотря на то, что волосы уложены немного старомодно…
И показал в центр нижнего ряда.
– Это бабушка моя. Но сейчас я не могу у нее спросить, – сказала я негромко и заглянула ему в глаза. – Пожалуйста. Мне очень надо выяснить, какие отношения у нее были с ректорессой. И с этим парнем.
– Ладно, шеликуны с тобой, дриада. Только один раз и только для тебя. Давай сюда свою пластинку, – смягчился эльф.
Я радостно протянула ему литографию, совершенно не ожидая, что он добавит:
– Я сделаю это за символическую плату всего в один поцелуй.
И лукаво ухмыльнется.
– Поцелуй? Как поцелуй? Почему? – всполошилась я. – Давай банку лепешек или еще чего-нибудь…
– Хочу поцелуй! Нормальный такой, настоящий поцелуй! С чувством, с толком, с расстановкой, – капризно перебил эльф. – Либо так – либо никак! Вот прямо здесь и сейчас!
– Зачем тебе это нужно? – спросила я и посмотрела в небесную высь, где парил черный с золотом красавец-дракон.
Странно. До этого драконы не казались мне такими красивыми. Чуждыми, пугающими, опасными, отталкивающими. Но не красивыми, такими мощными и великолепными…
М-да, тяжелый случай…
– До того, как ты появилась в академии, я был искренне уверен, что нашего проректора невозможно вывести из себя. Совершенно, – откинувшись на трибуне, ответил Павиан и проследил за моим взглядом. – Вернее, сначала я посчитал наоборот, и имел неосторожность поспорить, что его можно пробить. В итоге спор я проиграл. Так что считай это актом некоего самоудовлетворения.
Последнее предложение прозвучало так двусмысленно, что я хихикнула.
Ну а что, мне вообще-то не привыкать целоваться с посторонними мужчинами на глазах у всех?
Между прочим, целовался Павиан здорово. Технически безупречно, можно сказать. Но в полной мере оценить его выверенную технику мне не удалось.
Послышался страшный скрежет, и трибуна пошатнулась – буквально в полушаге от нас, слева, обдав морозным воздухом, от которого заломило зубы, в скамейку вонзилось огромное ледяное копье. Разумеется, несчастное дерево не выдержало одного из сильнейших заклинаний боевой магии и раскололось надвое.
Мы с Павианом сделали выпад вправо, но еще одно копье, метко пущенное с небесных высот, преградило путь к отступлению, превращая трибуну в щепки и заливая все вокруг опасной магией холода. После чего копья полетели с невиданной быстротой и меткостью.
