— А народ тогда где?
— Обычно позже подтягивается, так что поспеши, если не хочешь купаться в компании.
— Я по любому пойду за перегородку, — сказав это, направилась к декорированной стене. Вернее за нее.
Огороженный закуток был куда уютней остальной территории. Здесь даже полотенца на скамьях лежали. И куст какой-то в кадке рос. Причем не только рос, а еще и цвел вовсю, несмотря на отсутствие дневного света.
— Выбирай себе "лужу" пока, а я мыло принесу и для волос что-нибудь тебе подберу, — сказал Эйдар. — Подожду потом за перегородкой, пока ты тут булькаться будешь.
— Погоди, — остановила его, тронув рукой воду в ближайшей купальне. — Холодная!
— Сейчас нагреют, — пообещал парень. — Раздевайся, я быстро, — и сбежал, бросив меня одну.
Наверное, где-то рядом располагалось что-то вроде каморки дежурного, где коротали свободное время элементали и хранился запасной набор банных принадлежностей. Потому что как-то по-другому объяснить скорое явление Эйда с кучей одинаковых флаконов в руках и в компании трех призрачных "солнышек" я не могла.
— На вот, выбирай, — сгрузив добычу на широкую скамью, пропыхтел норд. — У нас вообще-то каждый своим пользуется, но если вдруг забывают, есть эти. Открой, понюхай. Что глянется, оставь, остальное верну на место.
Я села и принялась поочередно откручивать крышечки у продолговатых бутылочек и вдыхать аромат их содержимого. Элементали тем временем готовили мне ванну. Все, кроме белого, который, по словам Эйдара, должен будет высушить меня после купания. Голубой заставлял воду двигаться, распределяя тепло, а рыжий, так похожий на Лааша, распластался на дне и, вместо того, чтобы затухнуть, расправил свои огненные лучики во все стороны. Я так мысленно и прозвала эту троицу: фен, фильтр и кипятильник.
— Слушай, Эйд, — спросила между делом парня, присевшего рядом, — а у твоего духа какая стихия?
— Свет.
— Как у Керр-сая?
— Не-е-е, — протянул норд. — У него вредный Рил, а у меня спокойная Свейла.
— Девочка? — почему-то обрадовалась я. — А покажешь?
— Потом. Давай уже, выбирай! А то закопалась в эти Итировы тюбики и сидишь тут, как какая-нибудь… — он не договорил, отвернувшись.
— Кто? — прищурившись, спросила я.
— Аманта! — отчего-то зло "выплюнул" Эйдар.
— Ну, хорошо хоть не вивьера! — криво усмехнулась я, вспомнив о своем клейме. Его, кстати, мой временный учитель демонстративно не замечал, что приятно радовало. — Не любишь амант вообще или одна конкретная так насолила? — выбрав настой с ароматом, похожим на мятный, я принялась закручивать остальные.
— Не важно, — буркнул светловолосый бука.
— Отказала тебе, да? — не унималась вредная я.
— Что-о-о?! — возмущенно воскликнул мальчишка и, уставившись на меня чуть раскосыми зелеными глазищами, прошипел: — Как раз наоборот. Она жаж-ш-ш-ш-ждала моего внимания, — я недоверчиво вскинула бровь, а он продолжил: — А заодно и внимания всех остальных особей мужского пола в общине старше семнадцати лет. Ну, или почти всех. И особенно привлекали ее почему-то женатые.
— И как на это реагировали жены?
— Нормально реагировали… пару раз разнимать пришлось, чтобы потом не обивать порог Илиса и не просить Скила лечить их расцарапанные лица.
— Это из-за нее аманты и жены Стортхэма не ладят? — предположила я.
— Как тебе сказать… они всегда прохладно относились друг к другу, но Агира играла не последнюю роль в том, чтобы периодически доводить прохладные отношения до точки кипения, это да.
Услышав имя бывшей аманты Йена, я как-то вся подобралась, села прямо, и даже плечи расправила. Потом медленно отставила в сторону последний закрытый флакон и, внимательно глядя на собеседника, проговорила:
— Ты ее поэтому вчера шлюхой назвал?
— Да.
— Но разве аманты не могут менять таманов по своему желанию? — голос мой почти не дрогнул, но кто бы знал — скольких усилий мне это стоило!
— В том-то и суть, Ильва! — запустив пальцы в свои светлые волосы, парень чуть взлохматил их, потом зачем-то дернул за короткую прядь на виске, и только потом произнес: — Она не хотела менять тамана. Эту стерву более чем устраивал Йен-ри. Но при этом она без конца изменяла ему, как последняя шлюха. Просто для удовольствия, понимаешь? А потом возвращалась к покровителю клянчить деньги и подарки. Твар-р-рь! — рыкнул Эйдар и замолчал.
— И за это он ее убил? — шепотом спросила я, нарушая повисшую паузу.
— Нет!
— А…
— Не убивал он ее, кто бы что там не говорил, понятно тебе, нар-р-р-ученица? — завелась моя "нянька" не на шутку, и мне бы заткнуться пока он меня в "лужу" для этой цели не макнул, да где там! Любопытство так и подмывало задать еще один, но очень важный вопрос:
— А любил?
Эйдар растерялся. Он моргнул, потом еще раз и еще. Пожевал губами, снова дернул себя за волосы, и только потом расщедрился на ответ:
— Без понятия. Но терпел он ее точно.
— Красивая была? — видя, что парень успокаивается, поинтересовалась я.
— Очень. Безумно красивая и молодая тварь. И соблазнять умела не хуже обученной вивьеры. А еще подливать мужикам в напитки настой гильяна, чтобы башку сносило наверняка. И, сколько не пытались ее на подобном подловить, эта скользкая гадина всегда выкручивалась. Хотя ловили тоже не очень-то усердно. Многих услуги бесплатной шлюхи очень даже устраивали. А у некоторых и лишний повод поддеть всегда спокойного ри появлялся. Агира ведь его на десять лет моложе была. Вот и намекали, что он ее типа не удовлетворяет. Козлы! — парень сплюнул, получив за это неодобрительный взгляд белого элементаля и его тихое шипение:
— Не с-с-сори, эйд. Не у себя в комнате. — Но никто не обратил на него внимание.
— И Йен терпел? — ужаснулась я.
— Терпел, — мрачно подтвердил Эйд. — Он вообще мужик терпеливый. Несколько раз пытался ее послать, правда, так эта притворщица такие сцены закатывала… Пол Стортхэма собирала на свои слезливые завывания и заверения в вечной любви к учителю. Мне кажется, он соглашался с ней остаться больше для того, чтобы прекратить ее жуткие концерты, нежели из жалости. Хотя… сама его спросишь, когда вернется, — давая понять, что разговор на эту тему закончен, норд встал, шустро сгреб ненужные флаконы в охапку и, уточник у вынырнувших элементалей, что все готово, велел мне лезть в воду. Сам же пообещал посторожить снаружи, чтобы меня не потревожили.
Забавно, но купание в Стортхэме, несмотря на странный интерьер и прочие характерные для этого мира моменты, очень напомнило мне мытье в ванной. Только более большой и комфортной. Впрочем, разлеживаться в каменной чаше я не стала. Вдруг народ набежит за водными процедурами? Оно мне надо?
