— А ттттыы?
Черт, я от таких переживаний заикой скоро стану.
В общем, разобрались мы, что это никакой не монстр, а демон. Обычный чистокровный демон. А вот то, что это тот самый демон, из несчастной семерки, мне совсем не понравилось.
Руфус Ёзер, четверокурсник и будущий некромант, оказался мировым парнем, если на него не глядеть. А то как гляну, так вздрогну. Не приведи господь с таким ночью встретиться. Правда, оказалось, что только я так и реагирую, его вторую ипостась вижу. На самом деле, маги видят обычного слегка крупноватого человека.
— И никаких рогов? — решила уточнить я.
— Никаких рогов, — подтвердил он.
А в этом ужасном месте Руф, как он просил себя называть, заканчивал свою практическую курсовую.
— Ты не представляешь, какие экземпляры ночью привезли. Закачаешься. Хочешь глянуть? — восторженно проговорил он и кинулся в мертвецкую, где эти… под простынкой лежали, а я лежала на диванчике, в небольшой каморке рядом и в мертвецкую возвращаться не жаждала, пока в голову мысль не закралась, что трупы эти могут быть теми самыми нападавшими из моего дома. А это уже интересно. Так что слезла я с кушетки и пошла вслед за Руфусом.
— Вампиры, — констатировала я, когда он откинул покрывало. Как и ожидалось, те самые. Теперь и не знаю, что думать. Или это невероятная удача, что я здесь оказалась, или прихоть судьбы. И как реагировать, тоже не знала. Слишком странно и неправильно все это.
— Это не просто вампиры. Куклы. Ты представляешь, какая это редкость, — продолжал восторгаться Руфус.
— А что за куклы такие?
— А ты не чувствуешь? — удивился он, а потом хлопнул себя по лбу. — Ах, да. Ты же искра, ауру смерти не видишь.
Он прав, ничего я не видела. Только труп с выпученными кроваво-красными глазами.
— Кукла — это мертвяк, поднятый магией смерти и выполняющий команды хозяина. Очень сильная магия. Не каждый некромант на такое способен, тем более удерживать пять кукол одновременно. Здесь требуется огромная мощь или артефакт.
— Артефакт? — заинтересовалась я.
— Ну, да. Раньше были такие. Правда, сейчас все это под строжайшим запретом. Но кого из темных это интересует, — хмыкнул он. — Наверняка, в закромах большинства семей спрятано и не такое.
— Думаешь, это темные постарались?
— А кто ж еще? Все-таки некроманты хоть и сильны, но по следу магии легко обнаружимы. А зачем так рисковать свободой, если только ты не уверен, что тебя не поймают? Но если у тебя есть артефакт…
— Тебя не отследить.
— Точно. Так что придется нашим инквизиторам попотеть, разыскивая темного.
— Думаешь, найдут?
— Естественно, не зря же их у нас так муштруют.
— У нас? Ты хочешь сказать, что инквизиторы у нас учатся?
— Ну да, а по кой новую школу создавать, если здесь места полно? Наш МЭСИ, единственный институт, который находится на изнанке. Ни один другой подобным похвастать не может. А ты как думала? Да многие семьи готовы полсостояния отвалить за то, чтобы их отпрыски здесь обучались.
Если бы не было Горгоны, высшие в момент бы институт к рукам прибрали.
— Горгона? — удивилась я. — Это еще кто?
— Так ректор наш. Через пару дней познакомишься.
Ох, и ни фига себе у бабули прозвище. Кажется, Горгона — это тетка со змеиным гнездом на голове и взглядом, обращающим в камень. Блин, даже обидно как-то.
— А почему Горгона-то?
— А ты ее взгляд видела? Она как посмотрит, если чего натворишь, так кровь в жилах стынет. Все боятся с ней связываться, даже мой дед. Схарчит и не подавится.
Взгляд? Нормальный у нее взгляд. Бабушкин. И не стынет у меня кровь, даже когда она на меня злится. Может, Руф что-то путает, или я не так поняла.
— А директор у нас Алевтина Георгиевна Углич, так? — решила все-таки уточнить я. А то мало ли. Ну, не вяжется у меня образ моей светлой, доброй бабушки с мифической злодейкой.
— Ну, ты даешь, подруга, — хмыкнул в ответ Руф. — Не знаешь, кто наш ректор. Видимо, ты недавно искра.
Я ни подтверждать, ни отрицать не стала, а вместо этого спросила:
— Скажи, а чем некроманты вообще занимаются? Кроме того, что зомбиков создают.
— Все зависит от того, кто ты. Темным большинство направлений некромантии использовать запрещено. Максимум — это исследования, да помощь инквизиторам в допросах умерших. А вот если ты демон, то тут чем хочешь занимайся. Хоть скелетов поднимай, хоть зомби, хоть запретных животных разводи, главное — лицензию получить.
— Опять лицензия. Похоже, ничего в этом мире без них не обходится.
— Так это правильно. Иначе в мире наступит хаос, — назидательно проговорил Руф.
Логично, но сложно. А вот с допросами довольно интересно.
— Руф, скажи, а этих… их можно допросить?
— Хм, что-то я об этом не подумал. Сейчас глянем.
Демон подошел к одному из трупов, сдернул покрывало и понюхал его. Я скривилась от отвращения. Бее!
— Не, бесполезно, — махнул он рукой, вернул простынь на место и проделал те же манипуляции с остальными четырьмя трупами. — Странно. На всех запрет стоит, — почесал он макушку, аккурат между рогами. Я вздрогнула, но на этот раз не отвернулась. Привыкаю что ли?
— Запрет?
— Печать запрета. Сложная штука. Простой темный не сотворит.
— А если это не темный? Демон?
— Исключено, — уверенно опроверг Руф. — Мы без лицензии никого не поднимаем. Дед знаешь, какой суровый. Узнает, отправит в нижний мир.
— Нижний мир? Это еще что такое?
— Что-то типа людского чистилища. Жуткое место. Там такие гады водятся. Бррр. Те, кто оттуда возвращаются, другими становятся. Холодными. Это место реально ломает. Так что ни один демон, в здравом уме против закона не пойдет.
— Сурово у вас.
— Не то слово, — согласился демон. — Да даже если и можно было, их давно бы допросили, а повторно это делать глупо и опасно, особенно если знаниями не обладаешь.
— А ты не обладаешь?
— Нет. Общению с умершими как раз в этом году учить будут.
Жаль. Значит тупик. А я надеялась.
Внезапно кто-то постучал в каморку, и вошел большой мужик под два с лишним метра, с пудовыми руками, крупными чертами лица и маленькими глазками пуговками.
— Здрасти, — выдал гигант зычным голосом завидев меня, и неожиданно покраснел. — Я… это…
— Чего тебе Грент? — сурово спросил Руф и загородил меня собой.
— Да… это… труп привез.
— Новый? Не многовато ли за один день? Что за странный наплыв?
Демон поспешил в коридор, я было двинулась за ним, но гигант так и завис в дверях. Стоит и пялится, как на нечто чудесное, а уж когда руку свою пудовую протянул, стало очень не по себе. Такой сожмет, и превратятся косточки мои в пыль, только память и останется.
