Яростные крики «Жги их!» становились все тише и слабее. Еще минута — и факельщики дрогнули бы, расползлись бы по своим деревням, постарались бы забыться, лакая хмельной напиток. Ведь даже этот напиток когда-то подарили боги!
— Что же вы стоите, ротозеи?! Вы перестали быть мужчинами?! Что ж, мы одни сожжем лгунов! Они слабы, но вы слабее их!
Яростный крик одного из вождей раздался над притихшей толпой.
— Кто пойдет со мной, возьмет без счета красивых вещей!
Даже счету обучили их боги, но кто теперь о том вспомнит?
— И их женщин, и их напитков! Вы будете бессмертными, как они сами!
Боги смертны, и о том отлично знали вожди. Но разве сейчас надо заботиться о правде? Нужно направить толпу на город богов — иначе все усилия окажутся напрасными.
Толпа молчала. А через мгновение разразилась воплем:
— Мы идем!
Неясно, что именно подвигло их — то ли упоминание об утерянной мужественности, то ли обещание хмельных напитков. Пожалуй, что и последнее — кто разберет?
Люди издали рык и ринулись вперед.
Теперь можно было не сомневаться — они выполнят то, чего от них так долго добивались. Поселения богов не будет.
…Их было четверо — воспитанников богов, отлично знавших: в поселении живут такие же люди, как они сами. Просто они умели и знали гораздо больше, ибо были старше. Только-то и всего.
Один из странников держал клетку с несколькими кошками — животные притихли, словно понимали, что сейчас нельзя подавать голос. Другой нес на себе две огромные сумки, набитые книгами. Пришлось отобрать самое важное — но сколько книг осталось в городе, все это богатство наверняка уничтожит бешеная пьяная толпа.
У остальных было еще несколько мешков — книги, книги…
Один из них, самый младший, которому едва сравнялось пятнадцать, плакал — и не скрывал слез. Остальные молчали — никто не упрекнул бы своего товарища. Они и сами были готовы плакать, кричать, даже кинуться на этих ничего уже не соображающих людей, беснующихся в отдалении.
Но делать этого было нельзя. Таков был приказ — уходить. Уходить, что бы ни случилось! Уходить как можно дальше.
А потом постараться обосноваться среди людей других краев. И попробовать учить их, постараться начать все заново — и не повторяя ошибок.
…Вожди толпы могли радоваться — богов не стало. Правда, пограбить не удалось: первые факельщики еще только лишь подходили к городским стенам, когда город запылал. Боги жгли себя сами.
С обещанными женщинами богов тоже как-то не сложилось. Оставалось разве что разгребать пепелище в поисках драгоценных камней и оплавившегося желтого металла. И многие, многие вернулись домой после той ночи с обожженными руками…
Но зато у долины появились теперь настоящие хозяева.
И правили ею и глупым народом, кричавшим когда-то «Жги!».
Правили долго — некоторые секреты долголетия богов вожди все же успели перенять.
Хватило и на их потомков. И на потомков их потомков…
А потом пришла пустыня.
Неторопливо пожирала она долину, год за годом мельчали и пересыхали реки. Женщины перестали рожать новых рабов для вождей. Да и сами вожди, забывшие секреты долгой жизни, умирали теперь быстро — кто в усобице с подобными себе, кто от морового поветрия, от которого теперь не было спасения, а кто и от хмельных напитков, выпиваемых не в меру.
Жизнь в долине подходила к завершению.
А где-то на Востоке расцветали новые, невиданные страны — с башнями и пирамидами, на которые нынешние истощенные жители нескольких грязных деревень около пересохшей реки посмотрели бы как на творение всесильных богов.
* * *
Вит проснулся резко и внезапно. Жутковатый сон испарился, зато события вчерашнего дня вспомнились слишком ярко.
Он резко сел и стукнулся головой о потолок кабины.
Откуда-то снизу послышался возмущенный мяв — оказывается, он случайно неловким движением сбросил на пол кошку.
Что-то напугало его, и это был не сон…
Ну, конечно же — в кабине больше никого не было! Ни Ируатту, ни остальных. Что с ними случилось?!
Он рывком открыл дверцу гирокоптера и высунулся наружу.
— Вы опоздали к завтраку, сэр!
Голос Джеймса раздался прямо над его ухом. Американец рассмеялся, а вслед за ним и Ируатту.
— Фу, Джимми, напугал-то как! — Вит попытался протереть глаза.
— Да не напугали — просто решили не будить, — пояснил Ируатту. — Ты ворочался и стонал во сне — вот и решили дать отдохнуть как следует.
— А я уж решил, что с вами что-нибудь случилось.
— Что нас кто-то утащил? — Джеймс хмыкнул. — Нет. Пока что. Но нам надо позавтракать и решать, что будем делать. Можешь поглядеть, кто нас ночью навестил.
Вит вылез из кабины, слегка пошатываясь спросонья. Его проводили к небольшим деревьям, стоявшим метрах в пятидесяти от гирокоптера (Джеймс на всякий случай остался около машины). Теперь Виталий шел осторожно, хотя особой нужды в том не было — «стреляющих деревьев» в этом направлении не встречалось.
— Вот, — Ируатту указал куда-то на землю. — Если бы не Алекс, мы бы этого не обнаружили.
— Кто-то смотрел на нас. Я почувствовал ночью… — сказал сохранявший до сей поры молчание Алекс. — Мы замерли. Он долго смотрел, потом ушел.
Охотнику явно не хватало слов, чтобы рассказать о произошедшем: «телепатия» или «интуиция» пока что в его словарь не входили, хотя он неплохо владел и тем и другим.
На не успевшей просохнуть после вчерашнего дождя земле виднелся след человеческой ноги.
То есть Виту показалось, что ступня была человеческой, только в следующую секунду он понял, что это не совсем так. Такая нога могла быть у человека в два с половиной метра ростом.
И еще что-то кольнуло глаз. Вит сделал пару шагов, вгляделся… Ступня была явно шестипалой!
Он повернулся к Ируатту:
— Кто это?
— Если бы знать. Я же говорил — район принадлежит Клану, но он не контролируется. А племена мутантов здесь могут быть.
Бывший «шаман» слегка поморщился.
— Ничего хорошего такая встреча не сулит.
— Но он не стал нападать, — возразил Вит. — Почему?
— Тут могло быть что угодно. Может быть, он вообще не агрессивен, а просто любопытен. Но я на это не стал бы сильно надеяться. Может, он понял, что у гирокоптера — двое человек, а один из них точно почувствовал его присутствие. Или он даже знаком с огнестрельным оружием — и этого я не исключаю.
