Глава четырнадцатая
ПОСЛЕДУЮЩАЯ БЕСЕДА С ЖЕЛЕЗНОЙ ОРХИДЕЕЙ
Первое, что почувствовал Джерек, когда пришел в сознание – что у него очень болят голова и горло.
Он хотел коснуться шеи, но его руки все еще были связаны за спиной. Джерек распылил веревки и освободил руки и ноги. Его шея была натерта, а в некоторых местах содрана кожа. Он открыл глаза и посмотрел в помятое многоцветное лицо Браннарта Морфейла.
Браннарт зло усмехнулся.
– Я говорил тебе, Джерек, я говорил тебе это! И машина времени не вернулась вместе с тобой, это означает, что ты потерял ценное оборудование.
Джерек огляделся.
Лаборатория была точно такой же, какой он оставил ее.
– Может быть, она сломалась, – предположил он. – Вы знаете, она была сделана из дерева.
– Дерево? Дерево! Чепуха. Почему ты так охрип?
– Там была веревка. В принципе, очень примитивная машина. Все же я вернулся. Лорд Джеггед не навещал вас, когда я отправился в прошлое? Он не брал взаймы другую машину времени?
– Лорд Джеггед?
В комнату вплыла Миледи Шарлотина. На ней была та же самая лиловая накидка, которую она надела раньше.
– Лорд Джеггед не был здесь, мой милый Джерек. В конце концов, вы исчезли совсем ненадолго.
– Это подтверждает эффект Морфейла, – сказал Браннарт с удовольствием, – если кто-нибудь отправляется в эпоху, которой не принадлежит, создается столько парадоксов, что время просто выплевывает пришельца, как человек выплевывает гранатовое зернышко, застрявшее у него в горле.
Джерек снова потрогал свою шею.
– Тем не менее, ему потребовалось некоторое время, чтобы выплюнуть меня, – сказал он с чувством. – Я пробыл там около шестидесяти дней.
– О, перестаньте, – Браннарт злобно сверкнул на него глазками.
– Лорд Джеггед Канари был там тоже. И миссис Амелия. У них, кажется не было никаких трудностей с пребыванием в том времени, – упорствовал Джерек.
На нем все еще был надет серый костюм с широкими черными стрелами.
– И посмотрите на это! Они дали мне этот костюм.
– Прекрасный костюм, Джерек, – сказала Миледи Шарлотина. – Но вы же знаете, что могли сделать его сами.
– Кольца Власти не действуют в прошлом. Энергия не передается назад во времени, – объяснил ей Джерек.
Браннарт нахмурился.
– А что Джеггед делает в прошлом?
– Какие-то его собственные дела, я думаю, вряд ли связанные со мной. Я считал, что он уже здесь.
Джерек осмотрел лабораторию, заглядывая в каждый уголок.
– Они сказали, что миссис Андервуд присоединится ко мне.
– Пока ее здесь нет, – кушетка Миледи Шарлотины подплыла ближе. – Вам понравилось в эпохе Рассвета?
– Довольно интересно, – признался Джерек, – хотя были моменты изрядно скучные. И даже такие… – Он в третий раз потрогал пальцем свое горло. – Вы знаете, Миледи Шарлотина, что многое в их жизни делается отнюдь не по их желанию?
– Что вы имеете в виду? – она наклонилась вперед, рассматривая его шею.
– Ну, мне это трудно объяснить, а вам представить. Я сам не сразу понял. Они становятся старыми, разрушаются. У них нет контроля над телом и над мышлением. Словно они вечно грезят, движимые импульсом, о котором не имеют объективного понятия. Конечно, это может быть ложным впечатлением от их культуры, но так мне кажется.
Миледи Шарлотина рассмеялась:
– Вам никогда не удастся объяснить это мне, Джерек. У меня нет ума. Есть лишь капелька воображения. И, к тому же, хорошее чувство драмы.
– Да… – Джерек забыл об участии, которое она принимала в недавних событиях его жизни. Но для него прошло так много времени, что он не мог чувствовать какой-либо обиды на нее.
– Интересно, когда появится миссис Амелия Андервуд?
– Она сказала, что вернется?
– Я понял так, что Лорд Джеггед привезет ее обратно.
– Ты уверен, что Лорд Джеггед там? – настойчиво спросил Браннарт. – Приборы не показывают ни прибытия, ни ухода машины времени.
– Должна быть запись об одном прибытии, – рассудительно сказал Джерек – Ведь я вернулся, не правда ли?
– Тебе не нужно было использовать машину, эффект Морфейла сделал эту работу за нее.
– Но я был уверен, что послан в машине, – Джерек нахмурился.
Он начал перебирать в уме все последние события своего недавнего пребывания в прошлом.
– По крайней мере, я думаю, что это была машина времени. Может быть, я неправильно понял то, что они пытались объяснить мне?
– Вполне возможно, – вставила Миледи Шарлотина, – ведь ты сам сказал, как трудно усвоить их концепцию даже в элементарных вопросах.
Лицо Джерека приобрело задумчивый вид.
– Но одно несомненно, – он достал из кармана письмо миссис Амелии Андервуд, вспоминая слова, прочитанные ему мистером Гриффитсом. – Я люблю вас, мне не хватает вас, я всегда буду помнить о вас, – он приложил смятую бумагу к губам. – Она хочет вернуться ко мне.
– Все говорит в пользу ее возвращения, – сказал Браннарт Морфейл, – хочет она этого или нет. Эффект Морфейла, он не делает исключения, – Браннарт засмеялся. – Но она не обязательно снова попадет в наше время. Тебе придется искать ее во всех прошедших миллионоле-тиях. Я, конечно, не советую этого делать. Ты погибнешь. Помни, что тебе очень повезло на сей раз.
– Она найдет меня, – сказал с надеждой Джерек. – Я знаю, она найдет меня. И когда она придет, я построю ей красивую копию ее собственного века, чтобы она никогда не грустила о доме, – Джерек продолжал доверительно излагать свои планы Браннарту Морфейлу. – Вы видите, я провел значительное время в эпохе Рассвета, близко познакомился с их архитектурой и многими обычаями. Наш мир никогда не видел того, что я создам. Мои творения увидят все, все!
– О, Джерек, – воскликнула с восхищением Миледи Шарлотина. – Ты начинаешь говорить, как раньше. Ура!
Через несколько дней Джерек почти завершил свой обширный замысел. Сооружение простиралось на несколько миль через неглубокую долину, по которой бежала сверкающая река, названная им Темзой. Светящиеся белые мосты нависали над водой через равные интервалы. Вода была глубокого синего цвета, одинакового с цветом роз, украшающих колонны мостов.
По обеим сторонам реки стояли копии Кухни Джонса, кофейни, тюрем, уголовного суда и отеля. Ряд за рядом они заполняли улицы из сияющего мрамора, золота и хрусталя. На каждом перекрестке стояла высокая статуя, обычно лошадь или кэб. Действительно, все было очень красиво. Джерек решил немного увеличить здания для разнообразия.
Таким образом, кофейня в тысячу футов высотой нависала над пятисотфутовым отелем. Чуть поодаль приютился небольшой Центральный Уголовный суд.
Джерек добавлял последние штрихи к своему творению, которое он назвал просто «Лондон: 1896 год», когда его окликнул знакомый апатичный голос.
