Начальник отдела кадров поглядел на вошедшего человека. Тот развел руками и благодушно улыбнулся.
— Позвольте, я объясню, — сказал он низким тяжелым голосом, — все мы стали жертвой одного большого недоразумения. Я поспешу снять все вопросы.
— Что ж, Морок. Я даю тебе такую возможность, — сказал Кондратий и, обойдя стол, уселся в кресло. Он щелкнул пальцами, Ивор обмяк на полу и тут же вскочил. Руки и ноги за то время, пока был в столбняке, затекли, едва не упал обратно.
— Я должен прояснить кое-что, — обратился Морок к друзьям. — Я представитель Мануфактуры Магии. Знаете такую?
Он вопросительно поглядел на ребят и вздохнул.
— Я так и знал. Фабрика волшебства гремит на все Государство. Конечно же, она была первой. Ее создал сам Первый Волшебник, используя магию третьего порядка. Но зато мы все сделали своими собственными руками. Наша мануфактура — это чистой воды человеческое предприятие.
Друзья переглянулись.
— Мануфактура магии? — удивленно переспросил Ивор.
— Именно, — сказал Кондратий, — странно, что вы так хорошо прошли испытания. Вы даже не знаете истории развития магии, куда вам до высокого звания — работник фабрики волшебства.
— Полноте, Кондратий, — вступился за них Морок. — Ребята не виноваты, с некоторых пор, как ты знаешь, деятельность мануфактуры засекречена. Ведь мы будем подменять вас, если что-то случится…
— А что вы делали так поздно один у ворот Маговой башни? — напрямую задал вопрос Ивор.
— Все очень просто, — с улыбкой сказал Морок, пристально глядя в глаза Ивору, — я осматривал защитные заклинания башни. Я же приехал учиться. А в Кривом переулке я просто узнавал дорогу к фабрике, как вы понимаете, на нее так просто не попадешь. Бармен мой давний знакомый, не моя вина, что его жизнь так неудачно сложилась. Но теперь он вполне порядочный и благополучный житель Фабричного города.
Взгляд Морока завораживал. Ивор вдруг почувствовал раскаяние. Мы зря обидели такого славного человека. Обязательно надо будет попросить прощения.
— А зачем же вы натравили мусорного монстра на Ивора? — воскликнул Рудольф. Ивор вздрогнул, совершенно забыл об этом подозрительном факте.
— Хватит! — прервал их Кондратий. — Устроили форменный допрос нашему гостю, а между тем сами в двух шагах от увольнения.
— Уважаемый Кондратий, — сказал Морок, — не наказывайте мальцов слишком строго. Я не держу на них зла, напротив, они напомнили мне меня в молодости. Такие же смелые и бдительные.
Морок посмотрел на Ивора и вновь улыбнулся. От этой улыбки холодок бежал по спине. Подозрения вернулись с новой силой, но теперь все казалось еще более запутанным.
— А чтобы окончательно развеять все подозрения…
Морок сунул руку в карман, достал пакетик из прозрачной тянучки и небрежно бросил на стол. Внутри лежала серая звезда фабрики волшебства.
— Ведь на фабрику невозможно попасть, не имея звезды. А если ее украсть, она начнет мигать всеми цветами радуги.
Он с улыбкой поглядел на Рудольфа. Ивор понял, что Морок дословно повторил слова рыжепрядого, сказанные им в переулке. Это означало лишь одно — Морок не только обнаружил их в полутьме, но еще и умудрился подслушать. Это говорило о небывалом уровне магии. Но тогда почему его звезда серая?
Рудольф хмуро кивнул.
— Простите нас. Теперь я вижу, что был не прав.
Кондратий возвел глаза к потолку.
— Откуда берутся такие дурни? Без звезды попасть на фабрику невозможно. Понимаете меня? Не-воз-мож-но!
Ребята стояли, понурив головы.
— Объявляю вам выговор! — сказал Кондратий. Его монокль блеснул, Ивор почувствовал, как его толкнуло в грудь. Он скосил глаза и ахнул. На серой гладкой поверхности звезды прямо на одном из лучей белела безобразная нашлепка.
— Эй! Что это?! Ты испачкал мою звезду! — вскричал Рудольф.
— Это выговор! — сказал Кондратий. — Если вы получите подобные отметины на все четыре луча звезды — считайте, что вас не взяли ни в один уважающий себя отдел. А теперь марш в общежитие, Бондарь скажет вам, что делать.
Ивор с Рудольфом вышли из кабинета и какое-то время молчали.
— Но ведь он не ответил про монстра, — сказал Ивор упрямо. Ногтем он попытался отколупнуть нашлепку, но не тут-то было. Она накрепко приклеилась к серой поверхности. Выглядело это настолько отвратительно, что юноша предпочел спрятать звезду под безрукавкой.
— У него есть звезда, — проговорил Рудольф. — Он не может быть злоумышленником. Мы ошиблись.
Он развернулся и зашагал по коридору. Ивор настолько удивился, что даже не стал спорить. Впервые за время их долгой дружбы Рудольф усомнился в его словах. И это было неожиданно больно.
— Нет! — прошептал юноша, упрямо сжав зубы. — Тут явно что-то не так. И я докопаюсь до сути!
Когда ребята вышли, Морок добродушно улыбнулся и пророкотал:
— Славные парни! Может переманить их к себе, на Мануфактуру Магии!
И он захохотал, довольный своей грубой шуткой. Толстый живот прыгал и колыхался, словно в нем находились несколько пинт лимонада.
Кондратий хмуро взглянул на гостя.
— Эти люди принадлежат фабрике волшебства и на данном этапе карьеры не могут позволить себе куда-либо перейти.
— А! Понимаю! — хитро улыбнулся Морок. — Не себе, не людям! Все ясно!
Начальник отдела кадров поморщился. Гость с Мануфактуры ему не очень нравился. Но что поделать, он обязан улыбаться и всячески способствовать его миссии. Так записано в уставе фабрики, а нарушать устав не разрешается даже самому бывалому сотруднику. Даже директор не волен нарушать устав, ибо так положил Первый Волшебник.
Кондратий сел за стол и задумчиво сложил пальцы двух рук, образуя между ними шарообразную клетку.
— Вы можете быть свободным. И прошу вас — воздержитесь от повторных ночных прогулок. Режим фабрики это не поощряет.
— Как скажете! — улыбнулся Морок. В глазах его блестела насмешка. Кондратия раздражала эта самоуверенность, доходящая до наглости. Но придраться было не к чему. Представитель Мануфактуры вел себя безупречно.
Когда он вышел, Кондратий прикрыл глаза и проговорил в пространство:
— Фокс, подготовь запрос на Мануфактуру Магии об их сотруднике. Пусть пришлют нам его данные. Да! Магические и… слепок внешности…
Кондратий открыл глаза.
— В одном эти двое юнцов правы. Проверить этого человека нужно в полной мере!
По пальцам прошла волна, они попеременно разъединялись и соединялись вновь. И ни один из них не сбился. Начальник отдела кадров во всем любил полный и безоговорочный порядок.
