Он попытался встать, рука оперлась о что-то твердое. Костыль. Алюминиевый, с черной гнутой ручкой. Уже понимая, что это теперь его костыль, взял его, кое-как поднялся. Постарался выпрямиться, тут же охнул от боли в спине. Огляделся: где же он?
Где-то неподалеку проехала машина. Илья медленно, переваливаясь, словно утка, с ноги на ногу, поковылял в ту сторону. Идти было невероятно трудно — ему казалось, что у него болело все, что может болеть. Спина, суставы, сердце. Вдобавок после двух десятков шагов начала мучить одышка.
Эту шутку с ним мог сыграть только Мастер. Идя к дороге, Илья с ужасом думал о том, как ему теперь жить. Уж лучше бы Виктор просто убил его...
Вот и трасса. Он вышел на обочину, остановился, тяжело опираясь на костыль. Метрах в двухстах что-то белело. Остановка...
Эти двести метров стали для него настоящим марафоном. Остановка была пуста. Добравшись до нее, Илья рухнул на скамейку и не меньше четверти часа приходил в себя. С трудом отдышавшись, встал и посмотрел на табличку с расписанием движения автобусов. Все верно, он за городом.
Покопавшись в карманах, он понял, что денег у него нет. Потом пришло понимание того, что они ему сейчас и не нужны — вряд ли кто спросит у него билет.
Автобус пришлось ждать больше получаса. Когда он подъезжал, Илья уже ждал у дороги. Автобус остановился, открылись двери. Он медленно, с трудом, начал взбираться в автобус. Опираясь на костыль и цепляясь свободной рукой за поручни, кое-как вскарабкался по ступенькам, чувствуя боль во всем теле.
— Садитесь, бабушка... — какая-то девчушка поднялась, уступая ему место.
— Спасибо... — выдавил Илья и тяжело опустился на сиденье. Перевел дух, со злостью думая о том, что Мастер подыскал для него самое жуткое тело, какое только смог найти. Затем пришла другая мысль — о том, что если старики и старухи так мучаются, то до старости лучше не доживать.
Автобус вез его в сторону города. Опираясь о костыль, Илья смотрел в пол и думал о том, куда он едет. В самом деле, куда? Домой? Но у него нет ключей от дома. Так куда ему ехать, кому он нужен?
Ситуация была жуткая. Илья проигрывал варианты и понимал, что это все уже пустое. Он лишился самого ценного, что у него было, — своего тела. Лишился молодости. Что-то изменить, вернуть назад он не сможет — на это способен только Виктор. Нужно идти к нему на поклон, что тоже абсолютно невозможно.
Илью снова охватил страх — все говорило о том, что свой век ему придется доживать в этом убогом старушечьем теле. Благо, этот век наверняка не будет слишком долгим. Можно даже укоротить его, бросившись под машину...
В его нынешнем состоянии фраза «броситься под машину» звучала просто издевательски. Илья оценил комизм ситуации, но даже не улыбнулся.
Автобус въехал в город. Цепляясь высохшей рукой за поручень, он хмуро думал о том, что Мастер знал, как его наказать. Ничего хуже нельзя было и придумать.
Вот и центр города. Ехать дальше бессмысленно: поднявшись, Илья с помощью сердобольной женщины сошел на остановке. Добрался до скамейки, сел. Тяжело вздохнул, ему захотелось умереть. Прямо здесь, на скамейке. Жаль, что нет денег — можно было бы купить в аптеке какую-нибудь гадость. Выпить ее и отправиться на тот свет.
Рядом кто-то сел. Но Илья чувствовал себя настолько плохо, что не ощутил ни малейшего желания посмотреть, кто это. Каждое движение было для него пыткой. Артрит, остеохондроз — интересно, есть ли хоть одно заболевание, которого не было бы в этом жалком теле?
— Ну, и как самочувствие? — услышал он у себя над ухом тихий голос. Медленно повернулся, уже зная, кого увидит.
Виктор смотрел на него и самодовольно улыбался. В строгом костюме, при галстуке и в начищенных ботинках, он выглядел замечательно. Борода и усы были теперь аккуратно подстрижены, волосы расчесаны на пробор.
Илье нечего было ему сказать. Да, Виктор его переиграл. Переиграл всухую, с разгромным счетом. Теперь он вполне законно наслаждается своим триумфом. И ругаться с ним, материть его — только играть ему на руку. Отвернувшись от Мастера, Илья продолжал сидеть, опираясь на трость и глядя себе под ноги.
— Злишься на меня? — снова раздался над ухом голос Виктора. — Брось... Погорячились, и будет. Вон там стоит моя машина. Тебе достаточно одного слова, и через час ты снова будешь в своем теле. Оно сейчас в коме, у тебя есть не больше суток для того, чтобы вновь занять его. Иначе оно умрет — у меня нет нужного оборудования, чтобы поддерживать его жизнедеятельность. Все, что мне от тебя нужно, — твое согласие вернуться в орден. Скажи «да», и я забуду обо всем, что произошло, мы снова станем верными друзьями. Еще выпьем вместе, посмеемся над всем, что накуролесили. Ну как, согласен?
Илья с трудом разогнулся. Медленно перебирая пальцами, поудобнее перехватил трость. Затем повернулся и изо всех своих жалких старушечьих сил стукнул ею Мастера по голове.
Удар, пусть и очень слабый, достиг цели — очевидно, Виктор не ожидал такой прыти от дряхлой старухи.
— Вот старая карга... — сказал он в расчете на случайных свидетелей этой сцены. — Совсем сбрендила...
— Уходи... — произнес Илья.
Виктор снова нагнулся к его уху.
— Жаль, Илья. Ты мне нравишься, но я не могу бесконечно выносить твои капризы. У тебя есть время до полуночи, чтобы прийти ко мне и покаяться. Хочешь — приходи. Нет — сдохнешь где-нибудь под забором. Выбор за тобой... — Легко поднявшись, он уверенной походкой направился к стоявшему у обочины «мерседесу».
Илья проводил его хмурым взглядом. Тихонько вздохнул.
Ему некуда было идти. Некуда торопиться. Старческое тело просило отдыха, больше всего хотелось где-нибудь лечь — пусть даже здесь, на скамейке. Лечь и умереть.
Илья никогда не думал, что умереть так трудно. Сейчас, в этом теле, трудности возрастали многократно. Ему не броситься под машину — водители будут просто его объезжать. Не забраться на крышу многоэтажки — сил не хватит. Так что же делать?
Когда он вновь взглянул на дорогу, машины Виктора уже не было. Посмотрел направо и вспомнил, что метрах в пятистах от этого места находится местная речушка-поганка. И если дойти до моста, то все можно будет устроить. Достаточно лишь наклониться через перила. Да, там неглубоко. Но много ли нужно этому жалкому телу?
Решившись, Илья поднялся со скамейки и медленно направился в сторону моста.
Если ему с чем и повезло, так это с тем, что здесь повсюду были скамейки. Он отдыхал пять раз и спустя полчаса добрался-таки до моста. Цепляясь за перила, прошел по тротуару до середины. Переведя дух, глянул вниз.
До воды было метров пять. Перила, раньше казавшиеся такими низкими, теперь доходили до груди. Тем не менее, Илья знал, что сумеет перевалиться. Нужно только выбрать момент, когда рядом никого не будет...
Людей, как на грех, было много. Илья ждал, глядя на медленно текущую воду, и неожиданно почувствовал злость. На этих людей, на Виктора. На себя. На то, что так просто сдался. Бегство — не лучший выход.
— Но что я могу сделать? — прошептал он. — Что?
Ответ пришел тогда, когда он уже совершенно отчаялся. Не ответ даже — крошечная надежда. Надежда, за которой ничего не стояло. Та самая соломинка для утопающего...
Чтобы добраться до нужного места, Илье понадобилось больше двух часов. Порой он даже корил себя за то, что поддался минутной эмоции. Если бы не та злость, он бы был уже мертв.
Вот и оно, то самое ателье. И машина ее здесь — синий «фольксваген» с чертиком за лобовым стеклом.
Осталось самое трудное: совершить восхождение на Эверест. Илья начал медленно подниматься по лестнице на второй этаж, цепляясь за перила и опираясь на костыль. Отдыхал через каждые три ступеньки и покорил-таки свой пик. Кое-как дошел до подоконника, облокотился на него. И отдыхал минут двадцать, дожидаясь, пока успокоится лихорадочно трепыхавшееся сердце.
Вот кто-то идет. Девушка, наверняка работница ателье. Обратиться к ней — все лучше, чем искать самому.
— Девушка...
— Да, бабушка?
— Мне нужно поговорить с Натальей Мельниковой.
— Одну минутку, я сейчас позову ее... — Девушка прошла к дверям ателье. Илья облегченно вздохнул и стал ждать.
Она появилась через несколько минут. Все такая же стройная, красивая. Подошла, мягко улыбнулась. Но глаза остались холодными.
— Здравствуйте. Вы меня искали?
— Да... Натали, я Илья. Мастер забрал мое тело и втолкнул меня в это. Я не знаю, что мне делать...
Натали несколько секунд внимательно смотрела на него, потом покачала головой.
— Простите, бабушка. Я не понимаю, о чем вы говорите.
Она боится его, понял Илья. Боится, что это ка- кая-то провокация, проверка на лояльность.
— Натали, мне больше не к кому обратиться. Вспомни — ты говорила, что все мы прокляты. Я ведь видел, что ты ненавидишь орден. Просто не можешь уйти, верно? Это я, Натали... Вспомни, что я говорил тебе тогда в душевой кабинке, после посвящения. Как я целовал тебя. Говорил, что у тебя тело богини, что ты сама богиня. Верь мне, Натали! Мне не к кому больше идти...
