— Вас так много, де Ридфор?! Ха-ха-ха! Я думал, что ты смелее и придёшь один!
Жак Мотье ближе придвинулся к рыцарю:
— Не слушайте его, брат-рыцарь, он хочет разделить нас, мы все войдём туда вместе!
— За мной! — Робер де Ридфор шагнул внутрь кирхи, одновременно начав вдохновенно читать Символ веры:
— Credo in Deum Patrem omnipoténtem, Creatorem cæli et terræ…
Его подхватили сержанты и арбалетчики:
— Et in Iesum Christum, Filium Eius unicum, Dominum nostrum…
Стражники вторили уже под сводами кирхи:
— Qui concéptus est de Spíritu Sancto…
Голос, раздававшийся из самой глубины погружённой во мрак кирхи, был полон нескрываемого торжества:
— Тамплиеры! Сколь же неуёмна ваша гордыня?! Вы что думаете: если я здесь, в его храме, то ваш бог вас не оставил, и сейчас он будет с вами?! Тогда скажите мне, ха-ха-ха: где же он?!
Идти дальше в полной темноте было слишком опасно, и Робер де Ридфор мысленно обратился к силе камня. Тут же, все свечи, установленные в стоящих вдоль стен, у статуй и алтаря подсвечниках, одновременно зажглись и начали гореть неестественно ярким, осветившим всё внутренне пространство кирхи, тёплым, живым светом. Этот свет, казалось, придал тамплиерам сил и твёрдости духа: «Свет да побелит мрак!..» Они плотнее сомкнули свой крохотный строй, напряжённо ища глазами врага.
Лишь только свет наполнил всё внутреннее пространство храма, голос захватившего Ульм существа загремел с удвоенной силой:
— Ага! А-хах-ха-ха! Я так и знал! Я долго ждал этого момента! Значит… — они всё же оказались у вас?.. Ха-ах-ха-ха! Я всегда это подозревал — все долгие сто восемьдесят лет поисков, и вот она — долгожданная награда! Ваш магистр, кстати, оказался на удивление крепким орешком — он не раскрыл свою тайну даже под пытками, а Мурмур — уж поверьте мне на слово — мастер узнавать секреты! Да, вашему де Моле надо отдать должное… — голос опять зашёлся торжествующим хохотом, — но вы сами всё и испортили! Вы, по своей неопытности и глупости, всё сделали за него! Ха-ха! Все мои ловушки сработали — а ведь я сначала не знал что делать, где искать, однако же вы, раз за разом, необдуманно использовали силу камней, и все мои сомнения отпали. Так что они у вас… Я прав, рыцарь Храма? Они у вас?
Теперь, когда внутри кирхи стало достаточно света, Робер де Ридфор наконец увидел того, кто с ним говорил: повелевавшее взбесившимися крысами существо стояло перед алтарём. Как его и описал бургомистр Ульма, оно было похоже на очень рослого, на две головы выше его самого, человека, ширина плеч которого говорила о его недюжинной силе. На существе был грубый чёрный плащ-балахон с большим глубоким капюшоном, полностью скрывавшем его голову.
Как ни старался де Ридфор увидеть в чёрной глубине скрытого капюшоном провала хоть какие-то человеческие черты, разглядеть ему ничего так и не удалось, как будто там — под капюшоном — и вовсе ничего не было, лишь плотная, непроницаемая чернота, тьма, ничто…
— Так что ты молчишь, глупый и самоуверенный храмовник? — громовой голос стоявшей у алтаря фигуры снова раздался под сводами кирхи, казалось, что он звучит отовсюду. — Неужели от страха у тебя отнялся твой язык?
— Кто ты? Исчадие Ада? — голос брата-рыцаря был твёрд, он решил идти до конца. — Слуга Сатаны?
— А-ха-ха-ха! Слуга?! Почему же слуга?.. — у меня нет господина, ты, храмовник, как и все вы — жалкие церковники — слишком упрощённо смотрите на мир!.. Сатане я не слуга, ведь он — даже не бог и не ровня мне! Неужели вы думаете, что с приходом вашего Христа, мир стал так примитивно прост, и все, повелевавшие им до этого боги, куда-то вдруг взяли и исчезли?..
Робер де Ридфор бросил взгляд по сторонам, и пламя свечей стало ещё ярче — теперь, вокруг его маленького отряда, неосвещённым не осталось ни одного уголка.
Существо опять подало голос:
— Ого! А ты, я смотрю, осторожен? Думаешь, что это ловушка? Так не ломай себе свою дурную голову: это и есть ловушка, из которой ни тебе, ни тем, кто с тобой, уже не выбраться, во всяком случае — живыми…
— Ты много говоришь, отродье, видать долго тебе и поговорить-то было не с кем… но ничего — поговори — я никуда не тороплюсь, — рыцарь медленно вытащил из ножен свой меч. От стоявшей перед алтарём фигуры это движение было скрыто его большим каплеобразным щитом, но сержанты его заметили и плотнее сомкнули свои ряды. — Так что ты там говорил по поводу примитивности нашего понимания мира?
— А что тут говорить?.. — существо сделало небольшой, почти незаметный, но не ускользнувший от внимания Робера де Ридфора шаг вперёд:
— Вы — христиане — наивно предполагаете, что всё устроено до обидно незатейливо и просто: есть Бог и есть его ангелы, есть Сатана и есть его слуги. Они — все вместе — делят ваш мир на три части: собственно — этот Мир, в котором вы существуете, Рай и Ад, к которому, по вашему мнению, принадлежу и я… Так?
— Нет, мы этого не предполагаем.
В голосе существа появились оттенки заинтересованности:
— Да неужели?! — существо сделало ещё один шаг вперёд. — Что это значит? Неужели слухи о вашем ордене правдивы, и вы действительно поднялись выше глупых церковных догм и абсолютно бездоказательной веры в единого — ха-ха-ха — кто ж придумал-то такое — бога?!
— Нет. Всё это — подлые наветы и человеческая зависть. Убогое и серое всегда завидует наполненному внутренним светом, так произошло и с нами.
— Но ты же только что сказал, что вы не предполагаете подаваемую вашими церковниками картину мира истинной?!
— Я так сказал потому, что предполагать могут лишь сомневающиеся, а те, кто верит в истинность и правоту своей веры — ничего не предполагают — они и так знают истину и им этого достаточно. Так что мы, отродье, ничего не предполагаем, мы знаем это! Мы знаем, что есть Царство Небесное и есть Геенна Огненная, ещё мы знаем то, что перед каждым из нас всегда есть выбор, а вот перед такими как ты — этого выбора нет! Пойми, отродье: если ты что-то точно знаешь — тебе ничего предполагать не требуется, тебе просто нужно знать истину и всё время помнить об этом своём знании… в нашем случае — о нашем выборе! Так что ты — кем бы ты там себя не считал, чем бы ты себя ни возомнил, для нас — ты обычное презираемое нами исчадие ада, и чтобы ты своим языком здесь не вещал, для нас ты таковым и останешься!..
— Да ты, храмовник, оказывается, ещё глупее, чем я думал! Жаль… мне становится неинтересно, а впрочем — чего же я ожидал от смертного, добровольно ограничившего свою, и без того ничтожную и никчемную жизнь, рабскими религиозными догмами и всё из-за чего: из-за жалкой иллюзии попадания в так называемый «Рай»?..
— Если ты, отродье, думаешь, что ты мне чем-то интересен и важен, если ты себе возомнил, что ты можешь быть мне или моим братьям, важнее Царствия Небесного, — рыцарь холодно усмехнулся и, отведя назад согнутую в локте руку, приподнял меч, — то ты тоже сильно ошибаешься. Царство Небесное — реально, оно есть, и ты — этому лишнее подтверждение. Говоря же с тобой, мне интересно лишь одно — твоя смерть, и кем бы ты ни был, но если ты умрёшь от моей руки, то костлявая заберёт тебя в Ад и там черти найдут для тебя достойное тебя место, причём — пожарче, а то, я смотрю — ты любишь мрак, смрад и холод?..
— Что?! Наглец! Ты говоришь с богом, настолько древним, что твое убогое воображение не сможет даже представить себе мою сущность! Моё имя — Нергал! Я — бог среди богов и царь царей, повелитель неба и земли! И мне подвластны не только мор и мрак, но и огонь, и слепящий свет!.. Воины, древние как сама земля, мощные как ураганы и несгибаемые как скалы, ещё задолго до тех времён, когда ваш жалкий пророк появился в Вифлееме, слагали обо мне песни, которые вдохновляли их на великие подвиги, которые вам, с вашей рабской верой, никогда не будут по силам.
Раскинув в стороны руки, демон громовым голосом затянул что-то похожее на гимн:
Я бык в небесах и лев на земле.
Я царь средь царей и бог средь богов.
