— На таких аппаратах у нас учатся работать дети. Игрушки себе варят, — негромко сказал он, не отвлекаясь от осмотра. — Жаль нет плазмы, я бы тут всю систему переделал…
— Мою работу?! Переделал?! — ахнул мужчина. — Да я ж тебя голыми руками..!
— Тихо, Цат, — женщина со шрамом осадила его. — Мальчишка, ты правда считаешь, что справишься лучше?
— Давно не работал с электросваркой, но… — протянул Техей, пожимая плечами. — В общем, да. Только воду надо перекрыть, само собой.
Сказанное не понравилось женщине, главе контрразведки горячего цеха. Остановить всю установку означало остановить производство топлива. А это, в свою очередь, означало, что потребуется задержать поезд еще на какое-то время, потерять прибыль и поддержку извне. Это дало бы холодному цеху, крионам, преимущество в вялотекущем конфликте, потенциально даже возможность склонить баланс сил в свою сторону.
С другой стороны, мальчишка ведь и вправду не был похож на шпиона, скорее на какого-то странного дикого. Раньше уже бывало такое, что дикие умудрялись стащить одежду аэромантов, чаще всего с тел убитых, которых они умудрялись застать врасплох. Но, опять же, этот не был похож на убийцу — слишком уж мягким и наивным был этот мальчик-альбинос.
— Я предлагаю попробовать, — негромко высказался Агамнон, отец Стефана. — Если он сможет починить протечки, можно будет включить установку на полную мощность, не опасаясь аварии.
— Я тебя, кажется, не спрашивала, — холодно, с видимым раздражением заткнула его жена. — Советы будешь давать в своем отделе. А тут дело особой важности.
— Ладно, ладно, Зефа, как скажешь, — отец семейства был на удивление мягким, улыбчивым человеком, и даже и бровью не повел, когда его жена ответила на его слова грубостью.
Он знал, что она послушает его. Зефа пусть и была главой самой, пожалуй, суровой службы горячего цеха, она, тем не менее, не оставляла своего мужа без внимания и всегда прислушивалась к тому, что он говорит. В конце-концов, Агамнон не был дураком — с дураком она не стала бы заводить ребенка, особенно в такое сложное время.
— Отключайте систему, — приказала она по рации в скафандре. — Перед вождем я отчитаюсь сама.
Почти сразу же ее приказ был исполнен. Гул стал быстро стихать, дребезжание установки становилось все меньше и меньше, пока, наконец, НПЗ не остановило свою работу. Не полностью, разумеется — некоторые процессы нельзя было просто так взять и остановить, однако та часть, с которой предстояло работать Техею, сейчас была молчалива и будто бы мертва.
Старик-сварщик открыл один из кранов, из трубы стала быстро сливаться вода. Техей кивнул ему в знак благодарности и перенес портативную сварку с примитивной кислотной батареей поближе к месту, где труба протекала. Взвесил на руке зажимной держатель с зажатым в нем длинным электродом, прикинул свойства металла, стал вспоминать, каким именно швом нужно работать в этом случае. Все, что он знал о своем ремесле, он узнал от своего отчима, от Эола, и даже слегка улыбнулся, вспомнив, как тот бил его по голове толстой, пыльной книгой, заставляя учиться усерднее.
Подкрутив пару регуляторов на огромной коробке-аппарате, Техей, вздохнув, принялся менять металлическую заплатку. Сперва он сбил старую — она отошла без особых проблем, и ее мальчик выкинул, как бесполезный, отработанный материал. Затем, взяв свежую, более-менее подходящую по размеру, принялся, надев защитные перчатки, приваривать ее к огромной трубе, медленно, тщательно и с умом. Шов получался красивый, такой, какой старику-сварщику и не снился — аккуратный, убористый, ровный. Шаг за шагом Техей, сконцентрировавшись полностью на деле, которому его учили всю жизнь, приваривал заплатку к проржавевшему металлу, который все-равно давно пора было менять. Впрочем, пока что хватит и такого вот мелкого ремонта там, где он был нужен.
Закончив шов, Техей принялся рыться в коробке с инструментами в поисках наждачной бумаги. Ему хотелось зачистить шов, чтобы тот был практически незаметен на металле, но старик, отпихнув его в сторону, молча, с раскрытым ртом уставился на работу Техея. Он осматриал шов и так, и этак, все время причмокивая губами и медленно покачивая головой. Наконец, когда терпение Зефы стало заканчиваться, старик повернул к ней свое морщинистое, обгоревшее от сварки лицо и тихо, с желчью в голосе нехотя сказал:
— Мальчишка точно петрамант. Хер такое кто еще смог бы…
Зефа задумчиво уставилась на альбиноса, что откинул маску на лоб и улыбался, довольный проделанной работой. Давно ему не предоставлялось возможности как следует поварить, и весь его организм пришел в восторг, когда то, чему его учили годами, снова потребовалось для дела.
— Допустим, я тебе верю, — и не подумав извиниться процедила Зефа. — Какого хера ты сюда приперся? Вас никто не звал.
— Нас — никто, — кивнул в ответ Техей. — Я тут один. Можно сказать, я изгнанник.
— Изгнанник… — словно пробуя слово на вкус медленно, задумчиво проговорила женщина. — Что ж… Тогда…
Не успела она закончить мысль, как зашипел хриплый громкоговоритель, звук которого многократно отражался от труб и стен, путался в лабиринте душной, пропахшей нефтью установки. Раздался голос, мужской и очень-очень злой:
— Главам служб НЕМЕДЛЕННО собраться у грузового лифта альфа. Кого не будет через пять минут — лично отправлю на передовую.
Зефа и Агамнон переглянулись. Стефан подошел к Техею, будто бы отгораживая его от своих родителей, нахмурился.
— Идем, петрамант. Ты станешь свидетелем нашего торжества над генетическими уродами холодного цеха.
Глава 4
В большом грузовом лифте, расположенном у связанного со станцией длинными рельсами входа в административное здание, ехали шестеро. Техей со Стефаном жались к дальней стене лифта, петрамант разглядывал прочих. Родителей своего нового знакомого он уже знал — Агамнон, глава службы внутреннего контроля, местной структуры охраны правопорядка, сдержанно улыбался, то и дело поправлял очки на длинном, тонком носу. Зефа, его жена и мать Стефана, нетерпеливо стучала носком ботинка по металлическому полу, чем напоминала своего сына — она командовала службой контрразведки, тайной полицией, выискивающей в горячем цехе шпионов холодного. Кроме них здесь был Валах — мужчина лет тридцати с длинным шрамом, пересекающем левый глаз, глава силовой службы, что занималась организацией атак на холодный цех, и Меркат, вождь семьи. Во всяком случае, так он себя называл — в действительности же даже Техей со своей природной наивностью понимал, что в цехе вовсю идет борьба за власть между двумя сторонами одного и того же племени, и поэтому звание вождя (который здесь избирался голосами благородных) было весьма условным.
Смущало мальчика другое — почему все службы, имеющиеся у этого племени, так или иначе связаны с силой, войной и агрессией? Это же термоманты, один из столпов, на которых держался весь Плиос — именно от них зависела жизнь в нагретых жестоким солнцем цехах верхних уровней и промерзших, леденеющих цехах уровней, что были скрыты к глубине макрозавода. Где технические службы, где обслуживающий и технический персонал? Почему все благородные задействованы в конфликте? Занимается ли вообще кто-то обслуживанием терморегулирующих машин, или соседние цеха медленно умирают от кошмарных условий, в которых они находятся из-за простоя местного племени?
На эти вопросы мальчик пока не имел ответов, лишь разглядывал людей, что его окружали. Собственно, спуск на уровень ниже, в литейный цех, был достаточно рискованным мероприятием — делегация из высших чинов горячего цеха отправилась туда для переговоров с холодным цехом о возможном прекращении огня на какое-то время. К переговорам враждующие стороны призвал лично Архитектор, что управлял этим регионом, и это больше всего прочего удивляло Техея. Причина такому могла быть всего одна — ситуация становилась настолько критической, что разделять и ссорить народ уже было опасно для всех, включая Архитекторов. Внутренние распри были хороши, когда нужно было не допустить организованного восстания, но в этом случае они приняли форму совершенно ненормального, пожирающего племя конфликта.
