— Вы невероятно проницательны, господин Флинн. Но кроме мазей мне будет необходима ваша помощь как медицинского диагноста и сведущего в целительстве практика.
Аптекарь важно кивнул, пригладив ладонью бакенбарды.
— Вы пришли точно по адресу, господин…
— Винсент.
— Господин Винсент, — повторил аптекарь, выходя из-за стойки. — Ну, что ж, посмотрим.
Он взял со стола небольшой предмет, напоминающий увеличительное стекло. Только в металлической оправе было не стекло, а выточенный плоский и прозрачный кристалл-артефакт. Приблизив его к лицу Винсента, аптекарь внимательно оглядел синяки и резюмировал:
— У нас тут гематомы, ушибы мягких тканей лица, рассечение над бровью и на губе. В целом не страшно, молодой человек. Пять минуточек, и будете как новенький. Еще какие-нибудь жалобы имеются?
— Имеются, — опередила я Винсента. — У него ребра сломаны.
— Не сломаны, — укоризненно взглянув на меня, поправил следователь. — Пара трещин, не более.
— А это вот пусть специалист нам скажет, сломаны они или нет, — буркнула я.
— Ребра значит? — аптекарь нахмурился. — Слева? Вы как-то неестественно поджимаете руку.
— Да, — подтвердил Винсент. — Одежду снимать?
Господин Флинн отрицательно мотнул головой и указал на небольшую дверцу в глубине аптеки.
— Пойдемте, посмотрим.
Разумеется, я отправилась следом и замерла на пороге маленькой смотровой комнаты. Винс же, по требованию аптекаря, разместился в центре знакомого мне круга с символами скорпиона и солнца.
Встав напротив, господин Флинн медленно провел рукой туда-сюда вдоль бока Винсента, что-то бормоча себе под нос. После чего сообщил:
— Да, тут посложнее. В двух ребрах трещины, незначительный ушиб грудной клетки и значительные гематомы по левой стороне тела. Что с вами случилось, молодой человек? Залезли в клетку с медведем в столичном зоопарке?
— Не так все драматично, — Винс вновь широко улыбнулся и с легким превосходством покосился на меня — мол, нечего паниковать было. — Просто встал неудачно ночью. Свет не включил, вот и наткнулся на тумбочку боком.
— Несомненно, так оно и было, — аптекарь понятливо хмыкнул и отправился обратно к стойке. — Наверное, тумбочку сильно разгневало ваше к ней отношение, так как наткнулись вы на нее явно не один раз. С разбега. И лицом тоже. Впрочем, в нашем районе подобное не редкость. Воздух здесь для мебели, видать, гм, агрессивный.
— Очень агрессивный, — охотно подтвердил Винс.
— Что ж, я вам дам мазь. Ею обработаете синяки и кровоподтеки. Пару-тройку минут подержите на лице, минут на пять на теле, и все как рукой снимет. После того как разберетесь с синяками, приклейте пластырем к боку вот эту пластиночку, — он выложил на стойку медную круглую пластину размером с золотую монету. На пластине был выгравирован какой-то магический символ. — Носить целый день, не снимая. От боли она избавит вас сразу, а в течение дня и трещины срастутся. Так-то вот.
Аптекарь упаковал склянку с мазью, медную пластину и небольшой рулончик широкого пластыря в холщовый мешочек и протянул его Винсенту.
— С вас два золотых, молодой человек.
Винс положил на стойку деньги, а затем, наклонившись к аптекарю, тихо спросил:
— Господин Флинн, а можно все эти процедуры провести прямо сейчас и здесь? Очень, знаете ли, неудобно, что на улице внимание обращают. Да и со временем у нас…
На стойке появился еще один золотой. Аптекарь, не глядя, смел его рукой и, улыбнувшись, ответил:
— Ну, у меня, конечно, не лечебница, но отчего ж не помочь хорошему человеку? Пройдемте… А вы, милостивая госпожа, — повернулся он ко мне. — Извольте обождать тут. Вон, журнальчик возьмите почитать. Свежий, и месяца еще не минуло. Присядьте на стульчик, — он указал пальцем куда-то в угол. — Мы недолго.
— Конечно, господин Флинн, — я кивнула, наблюдая, как аптекарь вновь пропускает Винсента за незаметную дверку.
— Вы-то в следующий раз поосторожней с тумбочками, господин Винсент. Они нынче просто бешеные пошли… — услышала я напоследок.
Дверка закрылась. Усевшись на скрипучий стул, я взяла журнал «Новости траволечения» и погрузилась в мир современной медицины.
Ждать действительно пришлось недолго. Журнал я успела пролистать лишь до половины, пытаясь найти в заголовках статей хоть какое-то знакомое название и смутно надеясь наткнуться хотя бы на гороскоп. А затем появились Винсент и аптекарь.
Волосы следователя были слегка влажными. Видимо, умылся, стирая целебную мазь. Зато на липе — ни царапинки. Да и двигался он свободно и легко.
— Еще раз огромное спасибо, господин Флинн, — поблагодарил Винсент на прощание. — Вы — настоящий волшебник. Хотя да… Вы же волшебник, — он наморщил лоб. — Отличный волшебник!
— Всего вам доброго, господин Винсент, — чинно ответил аптекарь, выпуская нас на улицу. — Рекомендуйте мое скромное заведение своим друзьям.
— Непременно! — заверил Винс.
Дверь закрылась.
Следователь довольно потянулся и глубоко вздохнул. После чего довольно констатировал:
— Действительно, нигде не болит и ничего не ноет. Что ж, я готов к новым свершениям! Даже если этот день будет не менее насыщенным, чем предыдущий.
Я поежилась.
— Нет уж, не надо! Хватит с меня драк, бандитов и восстанавливающей медицины! Тут и так не знаешь, что сделать, чтобы… — запоздало осознав, что сорвалась, я замолчала.
— Глория…
— Все, все, — я глубоко вздохнула. — Прости. Нервы, знаешь ли, не железные.
— У тебя адамантовые нервы, — похвалил Винс. — И вообще ты отлично держишься!
— Стараюсь, по крайней мере. Ладно, какой у нас дальнейший план действий?
— Самый что ни на есть замечательный, — Винсент галантно предложил мне руку. — А именно, завтрак, молодая госпожа! Что может быть лучше? Ну а потом, — он посерьезнел, — ты попробуешь снова настроиться на кинжал. Только теперь с амулетом.
— Ладно, — я согласно кивнула. — Но о кинжале я пока думать не хочу. Пошли есть.
Завтрак в уютной семейной забегаловке, которая попалась на обратном пути, оказался простым, но вкусным: яичница с поджаренной ветчиной и домашний белый квас. Винсент ел жадно, словно неделю голодал, и в короткие сроки умудрился умять аж двойную порцию. А осушив высокую кружку кваса, откинулся на спинку стула и довольно зажмурился.
— Кр-расота-а, — протянул он. — Жизнь определенно налаживается!
— Не устаю удивляться твоему аппетиту, — хмыкнула я, небольшими глоточками допивая кисло-сладкий пенный напиток.
— Для выздоровления мне нужно обильное питание! — назидательно сообщил Винс. И, увидев, что я отставила кружку, уточнил: — Все? Выдвигаемся?
