— Набираться ты будешь дома, коньяком, — буркнул сначала Белкин, а потом прикрыл глаза в размышлении над задачкой.
Так он постоял пару минут, а потом обратился ко мне.
— Соснов, после лесовика проведёшь занятие по фокусному импульсу, вспышке и шокеру. Щит они не осилят, что-то серьёзное из наступательного тоже. Маго-морзянку попробуй, и не забудь самоподдерживающиеся накопители, а то без толку всё это будет. Семерский, запиши и на контроль.
— Есть, — тихо ответил десантник.
— Ну, наконец-то, — протянул недовольно полковник, когда в помещение прошёл невысокий толстый мужичонка в тёмно-сером костюме, белой рубашке и вишнёвом галстуке. Подмышкой он держал кожаную чёрную папку с застёжкой-молнией.
Все сразу обернулись.
— Здрасьте, господа, — произнёс тот с порога, — я представитель администрации из отдела по делам сверхъестественного Манкин Сергей Иванович. Буду с вами работать, надеюсь на тесное сотрудничество.
Он, видимо, ожидал встречную речь, но люди просто молча разглядывали его. Белкин, буркнув: «Семерский, работайте», вышел из нашего штаба. Чиновник, натужно улыбаясь, стоял и смотрел, как десантник листал блокнот.
— Карасёв, Иваненко, с Сосновым. Петров, выдай три автомата и четыре пистолета. За Белкиной закреплённого пока нет, выпиши ей мой ПМ. Боеприпасы по два комплекта, мало ли что. С книгой выдачи оружия знаешь как обращаться?
— Да, я в училище часто дежурным по роте ходил.
— Командиром отделения был?
— Немного сначала, а потом свободным сержантом.
— За что с комода сняли?
— За мордобой.
— Это тебе ещё повезло, что не отчислили.
Лейтенант пожал плечами и принял связку ключей с металлическими печатями от десантника. Обозначенная пара вояк вытащила из шкафа бронежилеты с разгрузками и кевларовые шлемы, Остальной народ занялся своими проблемами. На кухне пиликнула микроволновка, запахло чаем, котлетами и солёным салом.
Заверещала сигнализация, когда вскрыли сейф. Сразу зазвонил служебный телефон. Командир поднял трубку.
— Пятьдесят шесть двадцать, капитан Семерский слушаю… Да, вскрыли… Что?… Ещё раз, пожалуйста, не слышу… Нет. Спецоперация… Принял.
Из воздуха возник темноватый комок сторожевого фантома.
— Требуется голосовое подтверждение о снятии объекта с охраны, — произнесло создание низким басом.
— Код: семнадцать нуль два тревожный сон.
— Код получен, допуск личности к операции подтверждён. Оповещаю о санкционированном вскрытии.
Фантом снова завис в своём штатном углу. А чиновник всё стоял и смотрел, но уже не улыбался. Теперь он чувствовал себя не в своей тарелке. Люди ходили вокруг него, словно мимо незаметного привидения.
Я успел переодеться в камуфляж, получить АКС и ПМ, позавтракать и нацепить на себя лёгкий бронежилет. Бойцы нацепили тяжёлые кирасы, мало ли что. Белкина тоже влезла в свою серую полицейскую облегчёнку, несмотря на то, что Семерский пытался надеть на неё тяжёлый армейский.
— Господа. А можно и мне что-нибудь? — подал голос Манкин.
— Чего? — отозвался десантник.
— Ну бронежилет хотя бы и каску.
— Каска на стройке, у нас шлем.
— Ну шлем. Какая разница.
— Сто баксов, — проговорил командир, жестом отправляя одного из подчинённых за экипировкой.
— Я потом, у меня нет столько с собой, — затараторил господин в пиджаке.
— Вот, блин, ты что, шуток не понимаешь? — разразился негодованием Семерский.
— Какие уж тут шутки.
— Там в администрации решили самого лоха на убой отправить? — словно размышляя вслух, произнёс Максим Евгеньевич.
— Что вы себе позволяете? — возмутился чиновник.
— Да не психуй ты. Сам говорил, что не до шуток. Ты нежить хоть раз видел?
— Нет.
Народ замер в ожидании развлечения. Старый маг подмигнул кому-то из товарищей.
— Мы тут упыря поймали, не желаешь взглянуть?
— Нет. Может, потом?
— Зря-зря.
Сияющая как медный таз Света, стоящая в сторонке с паспортом в руках, зажала ладонью рот, давя смех, и юркнула за спиной у чиновника на кухню. Началось импровизированное представление.
Из кухни в наручниках вышла шатающейся походкой новоиспечённая гражданка Темнова. Честно, если бы увидел её такой ночью в переулке, точно влепил заряд по мощнее не задумываясь. Волосы растрёпаны, глаза закатились вверх, белки налились кровью. Изо рта торчат иглы клыков. По губам и подбородку течёт красная гуаш, которую забыл сын Семерского в прошлый раз. Хрипящее создание бросилось к толстяку, но сзади её держал на каком-то ремешке, накинутом на пояс, один из солдат.
— Кровь, кровь. Дайте мне его, — выдавила неживым голосом из себя девушка.
Чиновник неотрывно смотрел на вампиршу круглыми глазами. Он мелкими шажками попятился назад, а потом упёрся в один из столов.
Всё бы ничего, но Чупыркин решил подлить масла в огонь. Он достал из своего сейфа трёхлитровую банку и бросил её на пол. Стекло со звоном разлетелось, оттуда выскочил крысиный маньяк, которого я поймал в первом своём задании, а потом отдал чародею-коллекционеру.
Жутковатая тварь с диким писком стала носиться по помещению. Завизжала Оксана и забралась на стол. Вот уж не думал, что мёртвая может чего-то бояться.
А у чиновника сдали нервы. Он безвольной тушкой осел на пол, выронив свою заветную папку.
— Евгенич, какого чёрта ты притащил эту хрень? — заорал Семерский.
— Спокойно, я сам всё подмету, — ответил Чупыркин.
Он щёлкнул пальцами и сущность замерла, как испуганная мышь на крупе. Маг достал из того же сейфа переноску для кошек и запихнул туда крысу-мутанта. Та тихонько шевелила четырьмя мордочками с длинными усами.
— Какого чёрта? — повторил десантник.
— Меня отправили в школах показные занятия по нечисти провести, решил с собой взять это, Марфу и Оксану. Она не против.
— Почему я нифига не знаю?
— Я говорил. Ещё три дня назад. Ты даже угукнул в ответ.
— Ну, знаешь, у меня голова нифига не дом советов. Мог бы напомнить.
— Ладно, в следующий раз напомню.
— Да ну тебя в задницу, Евгенич. Теперь сам приводи его в чувство, — произнёс в сердцах обиженный Семерский, махнув на валяющегося госдеятеля.
Тот вздохнул и нагнулся к чиновнику, с которым нам предстояло покорять дикие леса и преодолевать препоны нечистой силы.
День начался не очень хорошо, зато весело.
***Интермедия о проклятой душе 8. Другая личина
Адский мастер снова изменил павшего воина, сделав на этот раз человеком. Тем самым человеком, которым он жил и умер для бела света почти двести лет назад. И он тогда смог с наслаждением вдохнуть полной грудью и ощутить перстами своё лицо, забытое совсем.
