Мира перевела взгляд на меня. Губы ее приоткрылись. Она вдруг тяжело задышала и нетерпеливо поскребла пальцами бедро.
– Луны еще не взошли, – резко остановила ее Вьерна.
Мира раздраженно отвернулась.
Теперь, когда глаза привыкли к темноте, я различил поодаль силуэты других женщин-пантер, на руках и груди которых поблескивали золотые украшения.
– И что стало с Таленой потом? – спросил я.
– На следующий день мы вытащили кляп у нее изо рта, развязали ей руки, и она приступила к выполнению своих обязанностей.
– Понятно, – сказал я.
– Она хорошо справляется, – заверила разбойница.
– Могу себе представить.
– Если она не старается, ее наказывают.
– Не сомневаюсь.
Я лежал, устремив неподвижный взгляд в ночное небо, усыпанное сверкающими брильянтами звезд.
– Ты по-прежнему считаешь Талену подходящей партией? – поинтересовалась Вьерна.
Теперь Талена не имела для меня никакого значения.
– Вы все еще держите ее у себя? – спросил я.
– Да, – ответила Вьерна. – Хочешь взглянуть?
– Нет, – пробормотал я. Некоторое время мы молчали.
– И как вы собираетесь с ней поступить? – поинтересовался я.
– Она не представляет для нас особой ценности, – ответила Вьерна. – Мы отправим ее на обменный пункт и выставим на продажу.
Я не мог вымолвить ни слова.
– Вероятнее всего, мы продадим ее кому-нибудь с Тироса в качестве рабыни для наслаждений, – продолжала Вьерна. – Тирос – извечный враг Ара, и, возможно, кому-то захочется иметь в своих Садах Удовольствий женщину, некогда бывшую дочерью Марленуса, убара великого города.
Все сказанное Вьерной не вызывало ни малейших сомнений.
– Поэтому я еще раз советую тебе выбросить из головы всякие воспоминания о ней, – сказала разбойница.
Я почувствовал, как лезвие ножа коснулось моей шеи.
– Поверь мне на слово, Талена больше не отвечает твоим замыслам и надеждам.
Я продолжал молчать.
– Она теперь всего лишь рабыня, – настаивала моя собеседница. – Рабыня!
– И именно ты научила ее тому, что значит быть рабыней, – пробормотал я.
– Да, – рассмеялась Вьерна. – Здесь в лесу мы очень хорошо умеем объяснять, что это значит.
Я отвернулся.
– Но это вовсе не означает, – продолжала разбойница, – что она не сумеет доставить тебе иной радости.
Я удивленно посмотрел на нее.
– Мы научили ее – так, как могут научить только женщины-пантеры, – быть желанной для мужчины.
– Понятно, – еле слышно произнес я.
– Теперь она ненавидит и презирает мужчин, хотя отлично понимает, что ее судьба – служить им развлечением до конца жизни. – Вьерна рассмеялась. – Очевидно, это для нее особенно унизительно. Тебе не кажется?
– Да, жестокости вам не занимать, – заметил я. И снова почувствовал острие ножа на горле.
– Мир делится на тех, кто правит, и тех, кто подчиняется, – заметила Вьерна.
Она вложила охотничий нож в ножны и поднялась на ноги.
Луны уже вышли из-за деревьев. Вьерна окинула их задумчивым взглядом и снова посмотрела на меня.
– Когда-то очень давно я решила, что буду принадлежать к тем, кто правит в этом мире, – рассмеялась разбойница и больно ударила меня ногой в грудь. – А твое место теперь среди тех, кто подчиняется.
Я в который раз безуспешно рванул стягивающие тело кожаные путы.
Вьерна презрительно наблюдала за моими тщетными усилиями.
– А почему на рассвете вас не оказалось в лагере? – наконец задал я мучивший меня вопрос. – Откуда вы узнали о нашем присутствии в лесу?
– Ты хочешь спросить, почему в настоящий момент не я лежу у твоих ног, связанная и беспомощная, как ты сейчас?
– Вот именно.
– Ну что ж. Вы очень умело скрывали свое передвижение по лесу, – признала Вьерна. – Я восхищена вашим мастерством.
– Как же вы узнали о нас?
– Мы следили за своими противницами, гораздо менее искусными, чем вы, за женщинами-пантерами из банды Хуры, которая собирается отнять у меня эту землю. – Вьерна усмехнулась. – Хуру мы, конечно, убьем. Сейчас ей просто очень повезло, что ты поймал ее рабыню. – Она рассмеялась. – Мы видели, как ты пригвоздил ее к дереву стрелой, а затем связал ремнями.
– Значит, вы последовали за мной?
– Нет, очень скоро мы потеряли тебя из виду. Ты очень хитер и искусен, к тому же мы опасались твоего лука. Но нам и не нужно было следить за тобой. Мы поняли, что вы в лесу и, значит, рано или поздно обнаружите наш лагерь и непременно решите на нас напасть.
– Я отыскал ваш лагерь в тот же вечер. Разве вы об этом не знали?
– Нет, но мы предположили, что вы обнаружите его или в этот же вечер, или на следующий, и решили не задерживаться в нем, чтобы проверить, когда именно это произойдет. – Вьерна рассмеялась. – А вам, чтобы не скучали, мы оставили полдюжины бутылок вина.
– Вы очень сообразительны, – с невольным уважением пробормотал я.
– Как имя той девчонки, которую ты поймал в лесу? – спросила охотница.
– Гренна, – ответил я.
Вьерна кивнула.
– Я слышала о ней. Она занимает высокое положение в банде Хуры.
Я промолчал.
– Что ты с ней сделал?
– Отправил на корабль, чтобы ее заковали в кандалы и заклеймили.
– Отлично! – воскликнула Вьерна. Она посмотрела на меня и рассмеялась. – Женщина-пантера, попавшая в руки мужчине, достойна лишь того, чтобы стать его рабыней. – Она постучала пальцами по рукоятке ножа. – Мы, женщины-пантеры, считаем, что девушка, ставшая добычей мужчины, в глубине души хочет быть его рабыней.
– А мне говорили, что из всех женщин-пантер получаются отличные рабыни, – заметил я.
Вьерна с неожиданной злобой снова пнула меня ногой.
– Молчать, раб! – закричала она.
– Луны уже взошли, – из-за ее спины доложила Мира.
– Говорят, в банде Хуры больше сотни женщин, – сказал я.
Вьерна хищно оскалилась.
– Мы вышвырнем их из леса, – заявила она, – вышвырнем всех, одну за другой. И когда они бросятся наутек, станем преследовать их до тех пор, пока оставшиеся в живых не сложат оружие и не протянут нам руки, чтобы мы связали их и продали в рабство! Продали мужчинам! – Хищнический оскал у нее на лице стал шире. – Я сама прослежу, чтобы Хура и ее первые помощницы не погибли, а попали в рабство. – Она посмотрела на меня и усмехнулась. – Гренна уже стала рабыней. Отличное начало!
– Ты их настолько ненавидишь? – спросил я.
– Да!
– Что ты собираешься сделать со мной и моими людьми?
Она усмехнулась.
– Рабу не подобает быть таким любопытным, – заметила Вьерна.
Я не ответил.
– Ты будешь за это наказан, – сказала она.
Я продолжал молчать.
