– Хочешь стать богом?
– Слишком мелко. Мерлин не стремился в боги, в отличие от некоторых его противников. Нет, я хочу сделать то, что оказалось не подвластно даже здешним так называемым богам. Навсегда избавить эту Реальность от Хаоса, пользуясь его же оружием. Да, сэры и братья! – Артур встал и обратился ко всем бывшим рыцарям. – Мы никому и никогда не служили, кроме Земли, и никому не будем служить. Теперь мы воссоединим Экскалибур и вставим его в Грааль. Мы получим то, чего никогда не было у Хаоса, и вылечим подобное подобным. Но и это будет только началом. Наши жертвы забудутся. Грааль может даровать многое. Он дарует исцеление и новую жизнь тебе, Мордред. Он дарует сына тебе и твоей жене, Тристан. Возможно, он позволит даже вернуть к нам Ивэйна и Борса. И это тоже не все, сэры. Мы сотрем последствия разделения Земли и откроем ее Упорядоченному. Наша планета больше не будет камнем на дороге магических сил. Она сама станет магическим кристаллом, жемчужиной Сферы Миров. Уже сейчас земные смертные мощью своего разума превосходят всех смертных Упорядоченного. Их сила под стать Магам, но те посвящают своему восхождению сотни и тысячи лет, а земной человек проживает всего несколько десятков. Мы сами прожили столько лишь благодаря Экскалибуру. Если объединить все то, чего достигли земляне, с магическими возможностями других миров Упорядоченного, Земля будет тем, чем ранее было Обетованное, место жительства давно изгнанных богов. Как изменится наш с вами мир, если самый последний из смертных вдруг поймет, кто он на самом деле? Если почувствует, что в ответе не только за себя и свой клочок базальта в космической пустоте, но и за множество других цветущих вселенных? Ничтожными станут все земные распри. Все те низости, на которые идут люди ради мнимого величия! Все это закончится благодаря нам, сэры! Только наш основатель, Истинный Маг, прошедший через искушение властью, через позор предательства и пожертвовавший своим бессмертием, – только он выстрадал право дать Сфере Миров этот новый шанс. Мы всего в одном шаге от исполнения его замысла. Нам осталось восстановить две грани Экскалибура. Потом, когда все завершится, мы вновь достанем меч из камня и уничтожим Грааль, последнее, что связывает Хаос с Упорядоченным. Мы останемся хранителями Земли, но эта Земля уже не будет прежней.
Наступила тишина. Бывшие рыцари сидели неподвижно, как будто на них наложили заклятие. Древние воины с гобеленов тоже смотрели на Артура, как будто его слушали не десять человек, а многотысячная армия. Головы рогатых тварей словно хотели рявкнуть во славу исполнения замысла. Даже языки пламени в камине, казалось, не шевелились, а тени прекратили свой танец, загипнотизированные речью Артура.
Последний ученик Мерлина посмотрел в глаза каждому. Санчо почувствовал, как пальцы сжимаются сами собой, готовые сомкнуться на рукояти Экскалибура, с тем чтобы вручить меч Артуру. Но пока в руке ощущалась только пустота.
– Сэр Ланселот Озерный, – голос Артура прозвучал торжественно, как будто он жаловал рыцарю, по меньшей мере, остров, – вложи грань в Экскалибур и присягни новому Ордену!
Голограмма камня-Грааля медленно вращалась над прозрачным шаром. Вокруг нее кружились искорки, снова как пыль в луче кинопроектора. Меч Экскалибур на вершине камня в своем самом простом и старом обличье чем-то походил на крест, установленный первооткрывателями неизвестной земли.
– Нет, – сказал Ланселот.
Объемное изображение Грааля над шаром пропало. Словно оскорбилось.
Санчо как будто кто-то разбудил.
Артур ничего не говорил, только смотрел на Ланселота. Наверное, давал шанс осознать сказанную глупость и передумать.
– Орден у нас только один, – сказал Ланселот. – Старый, первый, он же последний. Меня в него выбрал Экскалибур. Один раз я почти вышел, это правда. Но «почти» не считается.
– Ланс, меч для Ордена, а не Орден для меча.
– Только меч нам дан вовсе не для того, чтобы убрать его в камень.
– А для чего еще, Ланс? – Артур, казалось, был искренне удивлен. – Мы столько времени мечтали о победе… Столько времени не находили ответа, почему наша Земля должна прозябать на задворках Великой Сферы… И теперь мы можем наконец-то все это изменить!
– Мы ничего не должны менять, Артур.
– А что же тогда мы должны?!
– Просто быть. Хаос сдерживал не Экскалибур. Смысл нашего Ордена в том, что он есть. Просто есть. В этом хоккее с мечом мы защитники, а не нападающие.
– Такой хоккей нам не нужен, – Артур покачал головой.
Санчо подумал, что фразу про хоккей он уже где-то слышал, но не мог вспомнить, где и когда.
– Ты заигрался, – сказал Ланселот. – На вероломстве еще никто и ничего достойного не построил. Даже Мерлин. А ты хочешь – новый миропорядок. Нет никакой тайны Грааля и никакого шифра. Мерлин поставил нас защищать мир и Камень. Ты обманул меч, обманул Мэтра, только Хаос не обманешь, потому что он сам и есть обман. Хаос всегда начинается с предательства.
– Обманул Мэтра? – На лице Артура появилась брезгливая гримаса. – Неужели ты сам не понял, кто он такой?
– Я догадывался.
– …И все равно к нему пришел. Только что сам сказал: Хаос начинается с предательства. Ты что, думал, триста лет наши мечи и души скупал какой-то темный маг, собиратель артефактов? Мэтр – обыкновенный слуга Хаоса, как и мы… до последнего времени. Даже не слуга, а тот, кого называют человекоорудием. Один из таких когда-то заточил моего учителя Мерлина. Он и погиб в мире, где был заточен. А Мэтру нужен Экскалибур. Это человекоорудие не может даже прикоснуться к мечу, но думает с его помощью принести магию на Землю.
– Почему вы не убили его еще триста лет назад?
– А почему ты не убил его? Догадываясь, кто это на самом деле? Можешь не говорить. Оружие Мэтра – это наше отчаяние. Он появлялся на пути рыцаря всегда, когда на него не поднялась бы рука. Но мы нашли, как его использовать.
Санчо выслушивал все это и не знал, что думать и во что верить. В голове все переворачивалось. Его учитель едва не продал свой меч живому орудию Хаоса. Но если бы он не попытался продать грань Экскалибура, Санчо никогда не стал бы его оруженосцем.
А слуги Хаоса, выходит, предают друг друга не хуже людей.
– Мэтр понял, что дело не чисто, лишь когда к нему явился ты. Слишком удачно для него все получалось. А тот, кому нельзя доверять, сам никому не доверяет. Потому-то он и не принял твой меч. Чувствовал подвох, но не знал, откуда. Вряд ли военная хитрость может считаться вероломством, правда?
