– Странно… но ты не лжешь… – как-то слишком по-человечески задумчиво проговорил дафэн, а секунду спустя световой столб засиял еще ярче, и голос дафэна зазвучал по-прежнему уверенно и спокойно:
– Захваченных клевретов презренного Цзя Лянь-бяо доставите в Синий пригород Пакита, в усадьбу «Яшмовые ворота». Пленники должны быть здоровы, Хозяин имеет в отношении них серьезные намерения. А за то, что вы упустили Шан Те ваше наказание будет ужесточено… Очень!
И тут фонтан света, переливающийся над поляной начал стремительно тускнеть. Свечение почти совсем исчезло, но в этот момент снова раздался голос дафэна, далекий, едва слышный:
– Завтра к вечеру вы должны быть на месте…
Над поляной опустилась темнота. В общем-то это была совсем не темнота, а нормальный дневной свет, но после того магического сияния, которое только что заливало поляну, этот свет казался моим глазам темнотой. Чтобы не потерять ориентацию, мне пришлось быстро проговорить заклинание Истинного Зрения, после чего я дважды моргнул и увидел, что цзины по-прежнему сидят кружком в центре поляны. Видимо, их глаза еще не адаптировались к новому освещению. Снова во мне возникло желание попробовать освободить пленников, и снова я сделал шаг из своего укрытия в сторону недалекой телеги, но именно в этот момент один из оборотней медленно поднялся с травы и грубо пнул ногой своего соседа – большого тигра:
– Вставай, давай! – раздался грубый, хриплый голос поднявшегося цзина, – Нам на дорогу дали всего сутки, а идти еще, Владыка знает, сколько ли! Да еще эту… повозку тащить!
Оборотни один за другим начали медленно подниматься на ноги, а я быстро нырнул за свое дерево и, стараясь ступать бесшумно, направился назад к своим товарищам.
Обратная дорога заняла у меня гораздо меньше времени. Во-первых, мне ничто не мешало идти, потому что магическое поле совершенно успокоилось, а во-вторых, прошагав всего сотню-другую метров, я услышал далекий голос Поганца Сю. Сначала это были просто неразборчивые выкрики, но по мере того, как я приближался к месту нашего привала, его речь становилась все более разборчивой, и я понял, что Поганец рассуждает на гастрономические темы:
– … никогда не задумывались, зачем вы едите?! Вы наверняка считаете, что чувство голода возникает у вас от… времени, и поев, вы просто комфортнее себя чувствуете! Именно таким образом рассуждают все зажравш… э-э-э… избалованные пищей субъекты. Но это не так! Каждое существо должно есть, чтобы поддерживать энергозапас своего организма, а величина этого энергозапаса зависит от потребности этого организма в энергии. Если же есть слишком много, организм не сможет израсходовать всей засунутой в него энергии, и она начнет превращаться в жир. А где эта излишняя энергия откладывается в столь неприглядном виде? На брюхе и… э-э-э… чуть ниже, сзади! Вот ты, синсин, хочешь, чтобы у тебя растолстелое брюхо волочилось по земле?
– Нет, не хочу, – удалось вставить слово Гварде, – Но я не хочу, и чтобы оно присохло к спине…
Поганец Сю мгновенно вцепился в первую половину ответа умного синсина, полностью проигнорировав вторую:
– Вот поэтому я и позволил тебе съесть только одну лепешку с небольшим куском мяса! А ты, красавица, разве ты хочешь, чтобы твоя… э-э-э… корма… была шире чем корма у барки?..
– Это мечта всей моей жизни!.. – довольно иронично ответила Шан Те, однако Поганца нельзя было сбить с мысли никакой, даже самой язвительной иронией:
– Ай-яй-яй, принцесса, – с горьким осуждением проговорил маленький Сю, – как же можно так откровенно лгать ради какой-то презренной ватрушки?!
– Презренной ватрушки?! – в один голос переспросили оба сотрапезника Поганца, но насколько по-разному были окрашены эти голоса – философско-рассудительный Гварды и удивленно-возмущенный Шан Те. И закончили начатую фразу они по-разному:
– … А сам-то ты съел целых шесть презренных ватрушек!..
– … Видимо неиспользованная энергия откладывается не только в животе и в…
Я подошел к своим друзьям уже настолько близко, что мне их было хорошо видно. Поганец Сю стоял шагах в трех напротив сидевших на травке Шан Те и синисна. Мешок с харчами он держал в правой руке, пряча его у себя за спиной, а в левой виднелся небольшой кусок недоеденной ватрушки. Взглядом, полным укоризны Поганец глядел на сидевшую пару и с горечью в голосе говорил:
– Э-э-эх! Ничего-то вы не поняли! Вы только попробуйте сравнить свой расход энергии с моим, и вам сразу же станет ясно, что кажущееся неравенство в потреблении пищи является только… э-э-э… кажущимся!
Шан Те вскочила на ноги, буквально задохнувшись от возмущения, а Гварда задумчиво протявкал:
– Из этой тирады следует, принцесса, что у нашего маленького друга расход энергии значительно выше, нежели у нас с тобой…
– Ну, слава Желтому Владыке!.. – облегченно воскликнул Поганец, – Наконец-то хоть один из вас понял, в чем здесь дело!
– И на что же ты эту энергию расходуешь? – мило поинтересовался синсин, – На мой взгляд никакой особо тяжелой работы ты не выполняешь… Я даже заметил, что в пути ты все норовишь примоститься на лошадь позади Сор кин-ира…
– Так я ж его ученик! – Поганец назидательно поднял вверх руку с зажатым в ней огрызком, – Чтобы постигать искусство магии, я должен находиться, как можно ближе к своему учителю! И ты себе представить не можешь, сколько нужно энергии моему организму, чтобы… это… ну… усваивать эти знания!..
Тут он неожиданно заткнулся и с подозрением посмотрел на Гварду.
– А ты откуда знаешь, что я… катаюсь на лошадке?..
– Видимо ты не слишком хорошо постигаешь магическую науку, – явственно усмехнулся синсин, – Видимо твои заклинания личной невидимости срабатывают не до конца… Во всяком случае, на меня они не действуют…
Я был уже совсем рядом со своими друзьями, но решил пока не показываться – мне очень хотелось услышать, чем кончится их ученая беседа, поэтому я, ступая очень осторожно, направился чуть в сторону, так чтобы зайти Поганцу за спину.
А между тем, слова Гварды произвели, видимо, на моего ученика сильное впечатление. Он тяжело опустился на травку и пропищал:
– Ой что-то со мной не в порядке, неведомая болезнь подкосила меня… – затем, посмотрев на Гварду, добавил, – Мало мне учителя, так еще и синсин!.. Скоро меня каждый пастух видеть будет.
Он сокрушенно помотал головой и вдруг тяжело вздохнул:
– Э-хе-хе… Не надо, учитель, ко мне подкрадываться… Не надо… Я сокрушен духом, но не настолько, чтобы не видеть твоего коварства!
Я действительно стоял уже шагах в пяти позади Поганца. Правда я совсем и не подкрадывался, но шагал довольно осторожно и, на мой взгляд очень тихо, так что бдительность маленького «несуразца» меня изрядно удивила.
