Старейшина захлебнулся собственными словами. Но все же, через силу продолжил.
— Ты осуждаешь нас, но ты не права. Твоему другу доверена великая честь, стать Могущественным целого народа. Но я пошел еще дальше.
Он вновь вошел в раж, и голос стал еще более величественный, и устрашающий. Даже мне показалось, что его устами говорит чуть ли не сам Бог, или кто — нибудь равный ему по силе. Чего уж тут говорить о его соплеменниках.
— Сегодня мне было видение. Радуйтесь, ибо наше заточение пришло к концу. Братья снизошли до наших надежд и чаяний, и именно сегодня все грехи наших предков будут нам прощены. Осталось лишь стать такими, как и все современные люди, и больше нам никогда не придется страдать.
Жрец замолчал, давая народу осмыслить его слова. Но не всем они оказались по душе. И это меня очень обрадовало. Одна женщина возмущенно выступила вперед:
— Что значит, грехи наших предков. Они же верили в то, что делали. Так за что же тогда мы столько веков страдали, чтобы в один прекрасный момент отречься от них?
Я мысленно поапладировала, так как физически на это простое действие просто не была способна. Действительно, резонный вопрос. Просто так взять, и отречься. Но Стар оказался не так то прост. Он лучился так, словно ждал этого вопроса.
— Еще в этом видении было следующее. Нам не нужно больше страдать, как страдали наши предки. Любой, кто хочет, может уйти из этого мира. Нас отпускают.
Тут уже даже я не нашлась, что сказать. Но только не от удивления таким решением. Сомневаюсь, что Братья так просто разрешат уйти целому народу. Скорее, мне стало любопытным, куда же попадут эти несчастные, и какую комедию для них там разыграют.
Судя по всему, чаша весов склонилась в сторону жреца. Но все та же женщина еще колебалась.
— Стар, как тебя теперь величают. Но дети, у нас будут появляться дети?
Я с удивлением поняла, что она в положении. И как я раньше этого не заметила. Наверное, просто не знала, как это должно выглядеть. Только сейчас, приглядевшись, я поняла, что у нее очень большой живот, и знания из прошлой жизни подсказали, что это значит.
— Все будет так, как вы решите. — Улыбнулся Стар. — Боги не берут на себя ответственность за тот мир, куда так спешили наши предки.
— В какой? — Подалась вперед беременная.
— Я не знаю. — Просто ответил старейшина. — А ты знаешь?
Женщина тоскливо покачала головой. Но жрец на этом не остановился. Он обернулся к толпе, и наугад стал тыкать пальцем в аборигенов:
— А ты знаешь? Нет? Тогда ты? Или ты?
Положительных ответов как не было, так и не появилось.
— Вот! — Восторженно взревел Стар. — Никто из нас не знает, куда так опрометчиво стремились наши предки. Что бы нас ждало в тех мирах? И что мы вынесли за эти множество веков.
Я еще раз зааплодировала. Грамотная речь. Этак они все здесь и решат остаться. И Братьям ничего придумывать не надо будет.
— Но наши дети. — Вновь начала та самая женщина.
— Наши дети придут сюда, если захотят. — Решительно ответил жрец. И ухмыльнулся.
Я поняла, что он имел ввиду. Ведь сам же сказал, что их души никуда не уходили, а значит, что у них и не было выбора, где рождаться вновь. Но вот захотят ли они вернуться сюда, если их Братья действительно отпустят, это еще был вопрос. Но ведь и здесь Стар все честно ответил. Не придраться.
Я с надеждой обернулась к беременной. Она опустила голову, и, нежно поглаживая себя по животу, что — то тихо шептала. Судя по всему, они приняла то же решение, что и все остальные.
— Все согласны, что это будет наше последнее обновление. Такое обновление. — Добавил старейшина.
Судя по всему, ему нужен был дружный ответ, иначе бы он так не уговаривал беременную. И Стар таки добился своего, все были согласны.
— Тогда закончим то, что начали.
Он подмигнул мне, и затем позволил идти Эйлу дальше. Тот все это время стоял, словно уже и не был здесь. Да и я так и не смогла шевельнуть ни рукой, ни ногой. От бессилия на глазах выступили слезы. И я прикусила язык от злости. Надо сказать, что укус получился довольно сильный, и кровь, которая полилась из ранки, привела меня в чувство. Так, я продолжала стоять, как истукан, но это только снаружи, а внутри я то могла двигаться. Что там этот проходимец говорил о более древней крови. А я кто получаюсь, вроде как Богиней окрестили, а сама….
Продолжая себя накручивать, я, наконец, поняла, что нужно делать. Что там учитель говорил на счет истинных желаний. Закрыв глаза, что бы на меня не давил неукротимо продвигающийся к истукану Эйл, я сосредоточилась. И сразу почувствовала чужую силу. Как ни странно, но она отличалась от того ощущения, что я заметила в Братьях. Эта сила была намного жестче и ярче. Не могу сказать, что более сильная, но именно более напористая.
Однако во мне тоже что — то поднималось. Это не было похоже на привычные ощущения, когда мы учились управлять магией. ЭТО, именно с большой буквы, было более древнее, более старое, но хуже всего, что не осознанное. Я не могла контролировать этот поток, и он, то лился бурной рекой, то пульсировал мелким ручейком. По сравнению с чужой магией я была словно новорожденный младенец. Но и у малышей есть свои методы управления взрослыми. Это я тоже внезапно вспомнила. И улыбнулась.
Стар заметил мое неуместное веселье, и еще раз пристально посмотрел на меня. Глаза я уже держала открытыми, так что на этот раз его внимание не прошло мимо. Теперь уже я ему подмигнула, а затем….
Ощущения хлынули в меня лавиной, да так, что я даже малость задохнулась от такого напора. В моем мире, этот прием был очень распространен в борьбе, когда противник значительно сильнее и мощнее тебя. Так что даже ребенок, если конечно знать и уметь, может справиться со взрослым.
Я приняла в себя чужой поток, а затем окружила его своим, робким, не решительным, но от этого не менее действенным. Даже хорошо, что таким маленьким, и не заметным. Чужая сила не почувствовала во мне серьезного противника и продолжила движение к цели, а мой ручеек к своей. Он быстро, юрко, обходя ловушки, спешил к самому центру этой силы, этого потока, этой магии. И мой ручеек его достиг.
Внешне это выглядело как взрыв. Я только понадеялась, что Эйл еще не достаточно близко, что бы пострадать.
Идол распался на множество мелких осколков, которые уж теперь точно никак не смогли бы соединиться. Стар закричал, уж не знаю, от ужаса ли, или от неожиданности. Но у меня на его счет были несколько другие планы.
Толпа, как это и водится за ней, бросилась врассыпную, оставив на разрушенной площадке только главных действующих лиц, то бишь Стара, Эйла и меня. Я плотоядно улыбнулась. Уж теперь я как точно получу то, что хочу. А хотелось мне ответов, причем не тех, которые только морочили нам голову, но правдивых.
