— Эрих, Эрих, проснись, пробудись!
Брат проснулся не сразу, а когда наконец-то открыл глаза и увидел Керка, то громко закричал, да вновь закрыв глаза, замахал руками, пытаясь отогнать страшный кошмар.
" Неужели он меня узнал", — испугался Керк, но через мгновение догадался, что Эриха просто напугал вид прозрачного лазурного человека. Керк понизил голос и стал уговаривать брата.
Видно, Эрих, натерпевшийся за последние дни, впервые услышав добрые слова, стал успокаи-ваться. Вначале он перестал кричать и прекратил махать руками, а мгновения спустя открыл глаза и спросил дрожащим голосом:
— Ты, кто?
— Я, твой друг, — ответил Керк, — Вылезай из этого дуба, возьми меня за руку и я выведу тебя из ле-са.
— Тебя Нук, прислал, — не сразу соглашаясь, поинтересовался Эрих.
— Почему, Нук? — удивился Керк и зачем-то вспомнил силуэт волка над костром, — Нет, меня прислал не Нук, — и видя, что Эрих не торопиться вылезать из дуба добавил, — Поторопись Эрих, я не могу долго тут быть, я скоро уйду, и ты тогда останешься здесь один навсегда, — и вытащив голову из дупла, отлетел от дуба.
В тот же миг Эрих, что-то крикнул и бросился вылезать из расщелины следом за Керком:
— Погоди, погоди, я уже выхожу, — добавил он и спрыгнул вниз, а очутившись на земле, опасливо оглянулся по сторонам, но не заметив ничего страшного, обратился к Керку, — Ты пришел мне по-мочь, это хорошо. Ты доведешь меня до Старого Дуба?
Керк покачал головой, а потом сказал:
— Нет, Эрих, до дуба я не могу тебя довести. Я только могу вывести тебя из Сумрачного леса.
Эрих посмотрел на Керка, тяжело вздохнул и согласно кивнул головой, при этом на лице его внезапно отразился весь страх и ужас, который он пережил за это время в лесу. Керк протянул свою еле уловимую руку, и когда брат схватился за нее, внезапно почувствовал и это пожатие, и едва различимое подергивание пальцев брата от волнения.
Керк развернулся и двинулся вперед, ведомый лазурной нитью. Вначале они шли, молча, Керк одной рукой держался за нить и как бы втягивал ее в себя, а другой рукой крепко держал брата. Эрих постоянно оступался, ветви карябали его лицо и рвали кафтан, несколько раз он срывался в овраги, но Керк всякий раз поддерживал его и помогал ему встать и идти дальше, словно брата вела не душа Керка, а он сам. Однако надо отдать должное Эриху, как не тяжел был их путь, брат стоически переносил все невзгоды, выпадавшие на его долю, и терпеливо шел следом. Через некоторое время Эрих заговорил, спросив:
— Так значит ты, дух?
Подумав немного и в очередной раз, придерживая Эриха за руку, когда тот чуть было, не упал с поваленного дерева, через которое перелазил, Керк ответил:
— Да, скорее всего, дух.
— А почему ты пришел мне помочь, кто тебя послал? — допытывался Эрих.
— Я сам пришел. Меня никто не посылал.
— Так не может быть. Не может быть, чтобы ты пришел сам, помочь мне, — не унимался Эрих.
— Почему же не может быть? Разве нет тех людей, которые любят тебя и захотят тебе помочь? — спросил Керк.
— А, так значит, тебя все-таки кто-то прислал. Я так и думал. И кто это? Кто? — но Эрих не успел получить ответа, так как внезапно его рука резко вырвалась из ладони Керка, и он кубарем поле-тел в овраг.
Керк ринулся следом, а когда опустился на дно, стал беспокойно осматривать брата, который при падении, сильно стукнулся головой о камень, что как черная громадина лежал на самом дне оврага. Эрих сел и стал потирать место удара.
— Больно? — участливо спросил Керк.
— Ничего, — ответил Эрих, — Крови нет, просто будет шишка, — и тихо добавил, — Так ты мне не отве-тил, кто тебя прислал.
Керк посмотрел на брата и свет, который исходил из него, вдруг озарил, лицо брата, и он увидел, что у Эриха точно такие же голубые глаза, как и у него. Керк оторвался от земли и завис в возду-хе, протянул брату руку и сказал:
— Пойдем, нам надо торопиться. Я тебе уже сказал, что пришел сам, по своей воле и меня никто не посылал.
— Знаешь, — протяжно заговорил Эрих, — Ты мне кого-то напоминаешь…,- он пристально вгляделся в лицо Керка, и договорил, — Точно. На кого-то ты похож. Вот только не могу понять на кого.
— Эрих, это не важно, на кого я похож и кто я, потому что скоро взойдет солнце и мне придется тебя покинуть, а до этого времени я хочу как можно ближе подвести тебя к краю леса, — негром-ко сказал Керк.
— А, имя, ты мое, откуда знаешь, — поднимаясь, и подавая руку Керку, спросил Эрих.
— Ну, ты даешь, Эрих, ведь я же дух, я все знаю. Но оставим с тобой разговоры и продолжим наш путь, — сказал Керк, увлекая брата за собой.
Оставшуюся часть пути оба молчали, дорога теперь стала ровней, меньше было отмерших де-ревьев и сломанных ветвей, владения пущевика братья покинули. Вскоре слабый ветерок подул из глубин леса, возвещая новый день, темнота сменилась полумраком. И Керку внезапно показалось, знакомой местность, он оглянулся и вспомнил, что именно здесь был последний его привал. Керк внимательно пригляделся и увидел едва различимое место костра, а невдалеке заметил и тропку, что вывела его из леса в стан. Керк подлетел к тропе и повел по ней брата, а затем остановился, и, указывая рукой на тропу, обратился к брату:
— Эрих, видишь тропу?
Эрих посмотрел туда, куда указывал Керк, и радостно закивав головой, ответил:
— Ага, вижу дух. Вижу тропу.
— Это хорошо, — промолвил Керк и добавил, — Слушай меня внимательно, — и пристально посмотрел на Эриха, — Ты дождешься, когда взойдет солнце, и тропу будет видно хорошо, и тогда пойдешь по ней прямо, не сходя с нее и никуда не сворачивая.
Эрих посмотрел на брата и тревожно спросил:
— А, ты, меня, что дальше не проводишь?
— Нет, дальше ты пойдешь один. А мне надо возвращаться. Ты понял все, что я сказал, — переспросил Керк, а когда брат утвердительно качнул головой, добавил, — Эрих единственное, что я хочу попросить за свою помощь, это то, чтобы ты смерил злобу в своем сердце и перестал ненавидеть, да враждовать со своими близкими: отцом и братьями. И тогда у тебя может быть будет еще возможность вернуться в Сумрачный лес и пройти испытание.
Пока Керк говорил, Эрих стоял, молча, опустив голову, и смотрел себе под ноги, но как только Керк закончил, Эрих поднял глаза полные слез, и еле сдерживая рыдания, и понизив голос, почти до шепота, ответил:
— О, добрый дух, ты который пришел ко мне в тяжелый час, не проси меня о том, что я никогда не смогу выполнить, даже если бы я захотел. Есть вещи, которые я не могу изменить. Увы, и мой отец, и мои братья ничего от меня кроме нелюбви не могут получить. А теперь прощай. Лети свободный дух и помни мое сердце, никогда не забудет то, что сделал ты для меня.
