Я как-то отстраненно наблюдал, как за моей невестой… теперь уже бывшей, закрылась дверь. Мне хотелось кинуться вслед за ней. Но как позвольте я это сделаю? В моем теперешнем состоянии я могу только слегка повернуть голову в сторону, да раздраженно уставиться в потолок уцелевшим правым глазом… Ах да – еще я туда могу плюнуть… И все!
А как все прекрасно начиналось! Окончив институт с отличием – меня какая-то нелегкая дернула пойти в армию. Послужить за отчизну. Горячие точки подогрел на ее благо… Показал себя как хороший пилот всего что летает. Даже 'старички' признавали меня за равного. А теперь…
М-мать! Да чтоб она горела, синим пламенем, эта отчизна с ее тварями-депутатами, которые больше кладут себе в карман, чем служат народу, и докторами-взяточниками, которые ради денег годные любого на органы разобрать.
Поубивал бы. Если бы мог… А вместо этого лежу в этой палате в виде овоща без малейшей возможности пошевелиться. И лежать мне здесь всю оставшуюся жизнь… А все из-за чего? А из-за пьяного вдупель водилы, который на полной скорости вылетел на тротуар. Я тогда лишь успел оттолкнуть в сторону свою невесту… бывшую. И что? А ничего! Лежи, отдыхай теперь… Сходил называется в увольнительную. До конца жизни… И водиле, гаду такому, ничего не сделали – менты-братья отмазали, а отцы-командиры даже не почесались, чтобы если не посадить, так хоть бы денег на лечение с него выбить… Рррр…
– Добрый день, – послышался от двери нежный, с легкой хрипцой, женский голос. Приоткрыв глаз, я увидел молодую рыжеволосую девушку, на вид где-то двадцати лет. Одета она была в строгий, и, несомненно, дорогой, деловой костюм, который изумительно подчеркивал каждый изгиб ее тела.
– Угу, щаз, – рыкнул я. – Какой нафиг добрый?!
– Ну-ну, не надо так волноваться, вам это противопоказано. Я лишь яростно сверкнул на нее глазом.
– Ну как бы там ни было, – продолжила она. – Но я уполномочена предложить вам работу…
– Овоща в вазоне? – саркастично хмыкнул я.
– Ну почему же… Мы хотим предложить вам возможность заниматься тем, с чем до этого времени вы прекрасно справлялись…
– И как вы себе представляете? – кривая улыбка против воли выползла на мое лицо.
– А? Что? А… Вы о вашем теперешнем состоянии… Ну, это небольшое недоразумение несложно исправить…
Я не нашел что ответить, лишь прикрыл глаз, пытаясь взять себя в руки. Не вышло. Они тоже парализованные.
– И что в обмен? Душа?
– Душа, тело и полная преданность от волос на голове до кончика хвоста, – последовал спокойный, слегка насмешливый голос.
– Что ж… В таком случае вам сначала придется меня вылечить, чтобы я смог подписать контракт кровью…
– Не волнуйтесь, вскоре вы сможете это сделать… И даже отомстить тем, кто сотворил это с вами. А сейчас – спите. Впереди у вас будет много трудностей, которые вам придется преодолеть… – в улыбке девушки мелькнули маленькие клычки, а легкий ветерок, проникнувший через открытое окно в палату, растрепал ее волосы, обнажая заостренные ушки и небольшие рожки. Это было последнее, что я увидел, прежде чем без какого-либо перехода провалился в глубокий сон.
Бум! Хрясь!
Блокирую удар биты тупой стороной клинка, одновременно с этим нанося удар ногой в висок очередному противнику. Раздается четкий хруст пробиваемой кости – все-таки ботинки с окованными сталью носками это вам не хухры-мухры. Минус один.
Резкий уход в сторону с веерной защитой из зажатых в руках клинков, больше похожих на очень длинные ножи. Чмокающий звук и мокрые брызги возвестили еще о выбывании одного противника…
Звериное чутье, не раз уже выручавшее меня уводит тело без вмешательства разума в сторону. И очень вовремя – там, где только что была моя голова, со свистом пролетает труба. Раздраженно шиплю от боли – все-таки по касательной меня задело. Но плечо это не голова. Хотя хорошего тоже мало – левая рука онемела, и не желает слушаться. А ведь противников еще слишком много… Ну уж нет – так просто я не сдамся!
Что ж… Метнуть правой рукой кинжал в дальнего противника, после чего перехватить из левой руки второй…
По крайней мере – еще минус один. А сломанное ребро не такая уж и большая цена за подобное… Хотя и это уже проигрыш… Видимо эту ночь мне не пережить…
Хм… И почему я не разочарован? Ех… В таком случае думаю можно будет прихватить еще одного-двух уродов с собой…
Один из противников видимо заметил в моем взгляде что-то нехорошее, потому что на мгновение оцепенел. Чем я собственно и воспользовался, тут же полоснув оного по горлу.
Хрясь! Еще минус пара ребер, – отстраненно отметило сознание, а тело уже вгоняло в висок ударившего меня тонкое лезвие клинка, одновременно ставя левой рукой блок от нападающего сбоку. Громкий хруст и режущая боль… Кости хорошенько раздроблены…
Ха! Да пофиг! Я не жилец и дополнительная сейчас особой роли не играет. Хотя… вру, наверное – именно она позволяет мне все еще сражаться. Она напоминание о том, что я потерял. Точнее кого – а именно свою старшую сестру, а потом и мать, которая на смогла вынести горя потери дочери, а вслед за ней и отца, который пустил себе пулю в висок… И все из-за таких тварей как эти – гопоты, которые собираются в стаи подобно гиенам, и умеют лишь гадить всем окружающим.
– Ненавижу, – мой голос сейчас больше походил на змеиное рычание (хотя змеи и не рычат).
Очередной удар оканчивается неудачей и выбитый из руки клинок отлетает в сторону – все-таки я не герой, а простой смертный. Мощный удар обрушивается на спину, а потом и на затылок, посылая меня в недолгий полет в жесткие объятия стены подворотни, где собственно и происходила стычка.
Сознание работает с перебоями от боли во всем теле и несомненным сотрясением мозга… И у меня больше нет сил пошевелить даже мускулом. Теперь я лишь наблюдатель… Хотя и вижу сейчас почти ничего – все застилает кровавая пелена…
А гиены уже нависают надо мной. В их глазах полыхает торжество и жажда крови…
– Хи-хи… – звучит звонкий голосок. – Твари решили поужинать?
Все присутствующие оборачиваются на источник звука. Даже я скашиваю глаза, чтобы напоследок увидеть того безумца что решил сейчас сюда сунуться… И составить мне компанию на похоронах…
Девушка… Очень красивая девушка – помесь куклы Барби и анимешки с эльфийкой. Одета в кремового цвета костюмчик с коротенькой курточкой и корсетом-топиком. На ногах легкие белые кроссовки. И длинная грива волос цвета расплавленного золота, и лишь сами кончики резко меняют свой цвет на насыщено красный. Цвет крови. Уж я-то знаю, как она выглядит… Теперь в глазах гиен зажигается еще одно чувство – похоть.
