— Не знаю, — ответила Холли, смеясь и толкая дверь, пока скидывала с плеч куртку, под которой на ней были розовый блестящий топ с открытой спиной и джинсы. — Это крупное обязательство.
Они замерли на пороге при виде Анджелы, сидящей за кухонным островком, и выглядящей лучезарно прекрасной в своей красной шелковой блузе, но при этом нахмурившейся на Джареда и Эша.
— Их не приглашали, — сказала она. — Но они не уходят. Но теперь вы обе здесь и я желаю прибить их, если вы поможете мне с зачисткой.
— Я подумал, что вы могли бы воспользоваться телохранителем, — предложил Джаред. Он смотрел на Кэми, и она чувствовала, что он рад был ее видеть. Она не смогла удержаться от улыбки.
Кэми посмотрела в сторону и сняла пальто. Она не выглядела такой длинноногой в обтягивающих джинсах, как Холли и Анджела, но на ней было надето белое платье, стянутое низко спереди и качающееся вокруг нее на манер колокольчика, с ярким рисунком из абрикосов. Она надеялась, что выглядела мило.
Когда ее взгляд вернулся к нему, Джаред не смотрел на нее. Казалось, что он смотрит куда угодно, только не на нее.
— Если ты продолжишь разговаривать с Анджелой, то в скором времени тебе потребуется гипс на все тело, — сказала ему Кэми более резко, чем хотела. Затем она повернулась к своей подруге. — Не переживай, Анджела, я этого и ожидала. Хотя я не ожидала Эша.
Эш одарил Джареда холодным взглядом.
— Я пошел за ним, чтобы посмотреть, что он собирается делать.
Так Эш все еще подозревал Джареда.
— Это неважно! — громко сказала Кэми, преодолевая собственный дискомфорт. — Ребята. Послушайте. У нас девичник, где будут танцы.
Кэми исполнила пояснительный танец-шимми. Анджела выглядела смирившейся.
Джаред выглядел развеселившимся.
— Что это было?
— Ты должен танцевать так, словно никто не смотрит, Джаред, — проинформировала его Кэми.
— Ты бы то же самое имела в виду, если бы никто не смотрел, потому что был бы слишком смущен из-за тебя?
— Отлично, — сказала Кэми, улыбаясь ему в ответ. — Будь ненавистником танцев. Будь ненавистником радости. Мне все равно. Ты не приглашен! — Она хлопнула руками. — У тебя другие планы.
Услышав его реплику, в двери услужливо прошел Ржавый.
— Эй, Линберн, мы уходим, — сказал он. Затем он остановился и нахмурился. — Так их здесь двое, — заметил он.
— Второго не надо будет подавлять силой, — уверила его Кэми.
— Несмотря на это, моя цена удвоилась, — сказал Ржавый. — Я хочу шесть ужинов, любезно приготовленных тобой для меня, в течение следующих двух недель.
— Четыре, — сказала ему Кэми. — И это смешно. Ты умеешь готовить.
— Будь благоразумной, Кембридж, — сказал Ржавый. — Не делать то, что ты умеешь, — в этом вся суть лени. А не делать то, что не умеешь, — просто целесообразно.
Кэми ударила его по руке. Ржавый наклонился, легко взял ее за плечи и поцеловал в щечку.
— Мило выглядишь, Кембридж, — прошептал он. — А кто такая блондинистая красотка?
— Холли, — прошептала Кэми. — Не подкатывай к ней!
Ржавый рассмеялся, обвил рукой ее плечи и притянул к своему боку.
— Ты же знаешь, что я не подкатываю к людям, — сказал он, взъерошив ей волосы. — Я — Эндимион.
— Ты — Эндимион, — повторила Кэми.
— Моя цель — стать Эндимионом свиданий, да, — спокойно сказал Ржавый. — Эндимион, он был парнем из мифа, который знал, как их устраивать. Он спал вечным сном, а богиня Луны каждую ночь спускалась и преклонялась перед ним. Мило.
«Ему не обязательно говорить тебе шепотом на ухо всякую ерунду», — сказал Джаред.
«В отличие от наговаривания мне шепотом всякой ерунды в голове?» — спросила Кэми.
Джаред сверкнул глазами. У некоторых людей были такие глаза, Кэми знала об этом, от одного взгляда в которые, путь вел прямиком в спальню. Ей было грустно признавать, что у Джареда были такие глаза, от одного взгляда в которые, путь вел прямиком в грязный переулок. Эта мысль достигла сознания Джареда, и он склонил голову, и Кэми ощутила его чувства: он был и изумлен, и развеселен.
— Чтобы людей там убивать, — воскликнула Кэми.
Все в кухне затихли, и единственным звуком был короткий смешок Джареда, который он подавил. Кэми не могла их винить: эта фраза должна была быть очень тревожной, если слышишь ее без связи с ситуацией.
Ржавый остался в расслабленном состоянии.
— Пора идти, — объявил он. — Пошли, Линберны. Мы идем в паб.
— Спасибо, — с сомнением сказал Эш.
— Не в тот паб, в который идут девушки, — внес ясность Ржавый. — Паб на другом конце города.
Джаред незаметно пододвигался к Ржавому и Кэми, одаряя Ржавого близким к убийственному взглядом.
Ржавый отпустил Кэми и мимоходом схватил за воротник Джареда. — Пошли, Блонди, — сказал он Эшу, который двигался вперед, побуждаемый всецело только силой собственной вежливости. Джаред отпрянул и его рубашка натянулась, удерживаемая рукой Ржавого без видимых усилий. — Девушкам ты тут не нужен, — продолжил Ржавый обыденным голосом. — Так что ты не остаешься.
Кэми двинулась навстречу Джареду. Он сверкнул на нее глазами и осмотрел себя.
— Ладно, — рявкнул он и направился к двери.
— Лучше бы, если бы этот вечер с Грубятиной и Блонди принес мне выпечки, — сказал Ржавый. — Веселитесь, девчонки.
«Он называет тебя Кембридж», — заметил Джаред.
«Ты знал, что он это делает, — сказала Кэми. — Он так называет меня, чтобы подразнить насчет того, что я так много учусь и хочу изучать журналистику в Кембридже».
Он знал. Он знал все о ней, что даже для него самого звучало пугающе, но он не мог этого не знать.
«Я тоже могу дать тебе прозвище, — предложил Джаред. — Я мог бы называть тебя Кэм… Кэм… — его голова отказывалась выдавать что-нибудь подходящее. — Кэмемберт».
Внутри «ВОДА ПРИБЫВАЕТ» было тускло и коричнево. Там стояли стулья, и казалось, будто сидящие на них старики произрастают из них, словно грибы из полостей деревьев.
Кэми находилась в другом пабе, счастливая и отвлеченная, смеющаяся, но слегка беспокоящаяся о нем.
Джареду стало тошно от самого себя. С его точки зрения, у него было полное право ненавидеть Эша. Как только он видел Эша, сидящего между его матерью и отцом и так сильно похожего на самого Джареда, его ударяло неожиданностью от того, что он видел себя, как в зеркале. Правда, это было не совсем, как отражение в зеркале, а словно ты смотришь сквозь окно в другой мир, мир, где у него все сложилось правильно. Ненавидеть Эша было справедливо, но ненавидеть другого парня, потому что Кэми прислонилась к нему с абсолютным доверием, было слишком близко к желанию того, чтобы Кэми была несчастлива.
