— Ну, — с сомнением сказал Эш, — ты уже сказала, что не хочешь говорить о Джареде.
Он снова ей улыбнулся.
— А я, по правде сказать, не хочу говорить о своей семье.
Он завел ее руку ей за спину, чтобы немного повернуть ее к себе, как будто они исполняли едва уловимый танец. Он стоял, глядя на нее сверху вниз. Теперь близко. А на его ресницах трепетал лунный свет. Он склонился ниже, в то время как Кэми облокотилась на перила моста и подняла лицо к нему. Первое прикосновение его губ к ее было нежным, легким и приятным.
«Забавный факт, — влез Джаред. — Эш до пяти лет мочился в кровать».
Кэми издала смешок прямо Эшу в губы. Он мгновенно отпрянул.
Кэми попыталась не умереть от стыда.
— Прости, — тут же сказала она. — Я задумалась о другом.
Голос Эша был резок:
— И о чем же ты думала?
— Я думала… — барахталась Кэми, как рыба на суше стыда. — Что… фиолетовый смешной цвет?
Она не могла винить Эша за его недоверчивый взгляд. Она сама с трудом верила в то, что несла.
— Слушай, мне жаль, — сказала Кэми. — Просто я странно себя чувствую. Наверное, мне лучше пойти домой.
Она пересекла мост через дорогу, идущую вдоль леса. Когда она оглянулась, Эш все еще стоял в лунном свете на мосту, выглядя, как разгневанный ангел. Джаред же кричал у нее в голове, чтобы она не вздумала сейчас в одиночку идти домой через лес.
«Я не собираюсь идти через лес, — огрызнулась Кэми. — Я же не идиотка. А то, что я одна, кого в том вина?»
Джаред скатился с кровати, стараясь не обращать внимание на злое безмолвие Кэми у себя в голове. По этой причине он не мог заснуть уже несколько часов. Он просто должен был двигаться, как будто движение могло прогнать куда подальше чувство, что он облажался еще больше, чем обычно.
Он натянул джинсы и спустился по задней лестнице к кухне. Лестничные площадки между этажами были выкрашены в красный, поэтому первый лестничный пролет был сродни спуску в ад. Он пошел мимо ада к следующему лестничному пролету, мимо стены с живописной черно-белой мозаикой, на которой была изображена женщина, пойманная в ловушку между Ауример Хаузом и озером, в тенях, ведущих в серых зал. У одной стены здесь стоял мраморный бюст, и его белый мужской профиль напоминал Джареду тетю Лиллиану.
Дверь была приоткрыта, и Джаред понял, что кто-то не спал, потому что он увидел рассекающую мраморное лицо косую полосу света. Он повернул в направлении освещенной комнаты, и пока спускался по ступенькам, до него доносилось бормотание голосов. Семейная конференция происходила в библиотеке.
— … очевидно, это не остановить. Мы должны что-то сделать, — сказал женский голос. Это была тетя Лиллиана, а не его мама, потому что она говорила о принятии мер.
Его мама заговорила следующей:
— Ты не можешь доверять полукровке.
Джаред на мгновение замер и в этот самый миг дверь распахнул Эш и выскочил из комнаты. Он увидел на лестнице Джареда и его голубые глаза широко распахнулись.
Джаред бросился к Эшу и припер того к каменной стене.
— Полукровка? — сказал Джаред злым шепотом. — Они имели в виду Кэми?
При упоминании имени Кэми глаза Эша сузились.
— Нет, — сказал он, и его голос вдруг стал таким же, как у его матери, скрипучим и холодным. — Они имели в виду тебя.
Он оттолкнул Джареда и исчез обратно в комнате, где семья держала совет.
Джаред не стал дожидаться, чтобы посмотреть, что им скажет Эш. Он прошел через обеденный зал, а затем на выход, и выскочил за дверь, которая захлопнулась за ним. Он сел на верхней ступеньке входа в Ауример Хауз. В низине простирался мрачный и притихший Разочарованный дол.
Полукровка.
Джаред никогда не принадлежал ни к одному месту. И впервые он был этому рад. Он не был одним из них. И не хотел быть. Он знал, где и кому хотел принадлежать.
Они могут хранить свои тайны, как хотелось его матери. Он не хотел быть причастным к этому.
На следующий день Кэми добралась до школы без каких-либо происшествий, к жалости Кэми: никаких тебе похищений пиратами или неожиданного землетрясения под ногами и поглощения ее. И на первой же перемене по дороге в свой штаб, она встретила того, кого меньше всего хотела видеть.
— Эш, — сказала она, задыхаясь от ужаса.
— Привет, — поздоровался Эш.
Кэми панически уставилась на него и выдавила:
— Мне так жаль.
— Ага, — сказал Эш. — Ты уже это говорила. — Он шел в ногу с ней, поднимаясь по лестнице.
— Слушай, — сказал он. — Не бери в голову. Правда. Мне кажется, это я должен извиниться.
— Нет, — возразила Кэми. — Нет, я почти уверена, что это должна быть я. Извиняться снова и снова, снова и снова.
— Я же знал, что ты была очень расстроена. Я должен был сводить тебя туда, где бы у тебя поднялось настроение, а не обижаться, чтобы ты почувствовала себя хуже.
— Ты чересчур хороший, и мне все еще жаль, что я испортила свидание, и оно стало худшим в твоей жизни.
— О, нет, — сказал Эш. — Это было не самым худшим свиданием в моей жизни. Самое худшее свидание у меня было с девушкой, у которой любимым домашним питомцем считался огнетушитель.
Кэми, моргая, уставилась на него.
— Как понимаешь, — сказал Эш, — это немало озадачило меня.
— Я могу посоревноваться с любительницей огнетушителей, — заметила Кэми. — Я делала очень странные вещи.
По коридору поплыл смех Эша, а у Кэми вдруг почему-то стало очень легко на сердце. «Все может быть в порядке», — подумала она.
— Я в тебя верю, — сказал Эш. — Итак… что скажешь? Может, сделаем еще одну попытку?
«Тебе лучше не входить, — сказал Джаред. — Я сижу здесь». Он не швырял комментарий обиженно. Он просто сказал это, будто сдался.
Кэми стояла у двери в свой штаб и заглядывала в окошки из матового стекла. Джаред сидел за своим столом, ссутулив свои большие плечи.
— Нет, — сказала она Эшу и увидела, как он удивленно моргнул. — Ты мне правда нравишься, — продолжила она, потому что Эш заслужил это услышать. — Но прямо сейчас у меня много всякого происходит, и я просто не знаю… я просто не знаю, как быть.
Она едва расслышала, как Эш вежливо пробормотал: «понятно» и «конечно» и «ему где-то надо быть», бессмысленные слова, которые нужны были, чтобы как-то выбраться из этой ситуации. Она чувствовала, как ее наводняет ужас.
Кэми открыла дверь и вошла в штаб. Полуоткрытые жалюзи нарезали небо на полоски света и тени, которые падали на стол и пол, на красные лампы и светлые волосы Джареда, создавая иллюзию клетки. Она подошла и встала у окна, позади стула Джареда. А затем она сдалась и облокотилась на спинку стула Джареда, почти касаясь его.
