— Слишком поздно, Рэббас, — хрипло засмеялся солдат со шрамом, обращаясь к их предводителю. — Лембору ты больше не нужен. Он тяжело заболел и умер.
Тот, кого назвали Рэббасом, мрачно нахмурился, но тут же на лице появилось выражение злобного коварства.
— Может, ты прав, Крэггер, — так же хрипло ответил он, — но зато мы тоже решим, пожалуй, освободить несколько мест в гарнизоне Элгона. Уверен, он будет рад заполучить хорошо обученную замену.
Говоря это, Рэббас осторожно продвигался вперёд; короткий зловещий меч описал низкую дугу. Послышался размеренный топот на площади, печатая шаг, появилась двойная колонна легионеров с короткими копьями. Они встали между двумя группами солдат. Каждая из колонн повернулась лицом к враждующим. В ярко начищенных нагрудниках отражалось солнце, на одежде не было ни пятнышка.
— Ну, Рэббас и Крэггер, достаточно! — резко приказал сержант. — Немедленно покиньте площадь!
— Эти свиньи убили Лембора, сержант, — запротестовал Рэббас.
— Сожалею, — кивнул сержант без особого сочувствия, — а теперь вон отсюда.
Пока я на дежурстве, никаких драк.
— Неужели вы ничего не предпримете? — не уступал Рэббас.
— Обязательно предприму. Сейчас главное — очистить площадь. Убирайтесь!
Рэббас, угрюмо отвернувшись, увёл своих людей.
— Теперь ты, Крэггер, — приказал сержант.
— Конечно, сержант, — с масляной улыбочкой ответил тот. — Мы всё равно уже уходили.
Собралась толпа, многие свистели вслед легионерам, выталкивавшим с площади забрызганных грязью солдат.
Сержант угрожающе оглянулся, свистки тут же смолкли.
Дерник громко вздохнул.
— Смотри, вон там, на другом конце площади, — хрипло прошептал он Волку. — По-моему, это Брилл.
— Опять? — измученно вздохнул Волк. — Но как ему удалось обогнать нас?
— Давайте проверим, что ему надо? — вызвался Силк, блестя глазами.
— Если пойдём следом, он тут же нас узнает, — предупредил Бэйрек.
— Ничего, я всё сделаю, — заверил Силк, соскользнув с седла.
— Он видел нас? — встревожился Гарион.
— Не думаю, — покачал головой Дерник. — Брилл беседовал с каким-то человеком и не смотрел в нашу сторону.
— На южной окраине города есть постоялый двор, — быстро прошептал Силк, стягивая куртку и привязывая её к седлу.
Потом коротышка повернулся и тут же исчез в толпе.
— Слезай с коней, — коротко приказал Волк. — Поведём их в поводу.
Все спешились и медленно направились к краю площади, держась поближе к домам и прячась за лошадьми.
Гарион оглянулся было на узкую аллею, куда Крэггер и его люди силой затащили Лембора, но тут же, вздрогнув, отвернулся, заметив бесформенную массу, прикрытую зелёной материей в заваленном мусором углу, и ярко-красные пятна на стенах и булыжнике мостовой.
Весь город бурлил от тревожного возбуждения и отчасти от испуга.
— Лембор, говорите? — переспрашивал торговец с серым от ужаса лицом у какого-то выглядевшего абсолютно потрясённым человека.
— Мой брат только что говорил с человеком, который там был, — вмешался второй торговец.
— Сорок солдат Элгона напали на Лембора и на глазах у всех убили.
— Что теперь с нами будет? — спросил дрожащим голосом первый торговец.
— Не знаю, как насчёт тебя, а я немедленно скроюсь. Теперь, когда Лембор мёртв, нас всех тоже убьют.
— Не осмелятся.
— Но кто их остановит? Я немедленно уезжаю домой.
— Почему мы слушали Лембора? — буквально взвыл первый торговец. — Может, всё бы и обошлось.
— Теперь об этом поздно говорить, — вздохнул второй. — Я иду домой и хорошенько закрою все двери и окна.
Повернувшись, он засеменил прочь.
Первый, посмотрев вслед, решился последовать его примеру.
— Видно, считают, что дело плохо, — заметил Бэйрек.
— Почему легионеры дозволяют это? — удивился Мендореллен.
— Они присягали на верность короне и клялись соблюдать нейтралитет, — пояснил Волк.
Постоялый двор, о котором говорил Силк, оказался уютным квадратным домиком, окружённым низкой оградой. Привязав коней во дворе, они вошли.
— Всё равно время потеряно, так что можно и пообедать, отец, — предложила тётя Пол, усаживаясь на чисто выскобленной дубовой скамье в залитой солнцем общей комнате.
— Я только… — пробормотал Волк, бросив взгляд на дверь, ведущую в пивную.
— Знаю, — перебила она, — но, думаю, лучше сначала поесть.
— Хорошо, Пол, — вздохнул Волк.
Слуга принёс блюдо дымящихся отбивных и плавающие в масле большие куски чёрного хлеба. Желудок Гариона всё ещё протестовал после случившегося на площади, но запах жареного мяса вскоре заставил забыть обо всём. Они уже почти пообедали, когда в комнату влетел оборванный человечек в грязной полотняной сорочке, кожаном фартуке, потрёпанной шляпе и бесцеремонно плюхнулся за их стол. Лицо почему-то казалось смутно знакомым.
— Вина! — потребовал он у слуги. — И поесть чего-нибудь.
Полуотвернувшись, он стал глядеть в окна, из которых струился весёлый жёлтый свет.
— Здесь много других столов, — холодно заметил Мендореллен.
— Но мне нравится этот, — настаивал незнакомец. Нахально оглядел каждого в отдельности и неожиданно расхохотался.
Гарион в изумлении наблюдал, как лицо человека расслабилось, мускулы, казалось, задвигались под кожей, возвращаясь в привычное положение.
— Силк!
— Как ты это сделал? — испуганно вскинулся Бэйрек. Силк молча ухмыльнулся, продолжая массировать щёки кончиками пальцев.
— Нужно сосредоточиться, Бэйрек. Главное — сосредоточиться, ну и, конечно, большой опыт. Правда, челюсть болит немного.
— Полезное умение, особенно при определённых обстоятельствах, — резковато заметил Хеттар.
— Особенно для шпиона, — заметил Бэйрек. Силк шутливо поклонился.
— Где ты добыл одежду? — удивился Дерник.
— Стащил, — пожал плечами Силк, снимая передник.
— Что здесь делает Брилл? — нетерпеливо спросил Волк.
— Сеет смуту, как всегда. Нашёптывает людям, что мерг по имени Эшарак предлагает большую награду тому, кто доставит сведения о нас. Причём достаточно достоверно описал тебя, старый дружище, хотя, по правде говоря, портрет не очень-то лестный.
— Думаю, всё же пора разделаться с этим Эшараком, — решила тётя Пол. — Он начинает сильно раздражать меня.
— Есть ещё кое-что, — продолжал Силк, принимаясь за отбивную. — Брилл говорит всем и каждому, что Гарион — сын Эшарака, которого мы украли. Поэтому Эшарак и предлагает огромную награду тому, кто его возвратит.
