— Я замерзаю!
И снова никакого ответа. Юноша оглянулся, да тут и обмер. Со стороны железного мира приближались сразу несколько сразу похожих на механических чудовищ кораблей, между ними точками виднелись хвататели. И у Эвана никаких сомнений не было в том, что вся эта армада послана за ним — дерзким беглецом.
Он снова повернулся к динамику и заорал:
— За мной гонятся! Слышите?! Впустите!..
И тут он вспомнил инструкцию, которую получил перед стартом экспедиции, ещё на Нокте. Рядом с люком находилась аварийная панель, которую мог открыть любой участник экспедиции, вставив в выемку палец. Считывался отпечаток, а компьютер определял — свой это или не свой, впускать его или не впускать.
"Если Сан-Тар заблокировал и эту панель, то я точно пропал" — думал Эван, шаря ладонями возле люка, ища выемку. Наконец, его палец попал в нужное отверстие.
Мелодичный компьютерный голос осведомился:
— Эван, желаете ли вы, чтобы открылась вспомогательная панель?
— Да! Конечно же, я этого желаю! — рявкнул Эван.
С невыносимой медлительностью открылась компактная панель — клавиши и маленький экранчик.
Все тот же голос предложил:
— Введите, пожалуйста, код.
— А нельзя ли сразу открыть?!
— Введите, пожалуйста, код.
— Но не помню я этот код! Не думал, что понадобится, — стонал, стуча зубами, Эван.
Между тем, корабли с железного мира подлетели уже совсем близко. А ещё ближе, вперёд кораблей вырвались хвататели. Через тридцать секунд они уже должны были вцепиться в Эвана.
— Я не помню код! Откройте, пожалуйста! Мне очень плохо! Я замерзаю… — молил Эван.
— Экстренная ситуация. Вам надлежит выполнить следующее: приложить ладонь к панели "Б".
Рядом с основной панелью выступил небольшой белый цилиндр.
— Да что же это такое! — простонал Эван, однако ладонь к цилиндру приложил. Одновременно обернулся — до ближайшего хватателя оставалась не более ста метров.
Компьютер возвестил:
— Ваши слова подтвердились. Вы замерзаете. В таком состоянии вы не можете вспомнить код.
— Открой! Открой! — орал Эван.
Люк бесшумно и стремительно распахнулся, и юноша юркнул в него.
Эван ударил ладонью по расположенной на внутренней стене кнопке, а в его голове мелькнуло: "Если и здесь потребуется вводить код, то мне конец".
Но люк бесшумно захлопнулся. Юноша тяжело, устало вздохнул, сделал несколько шагов по этой переходной камере, и тут, услышав сзади скрежет, обернулся…
За небольшим, расположенным в стене оконцем, бешено дёргалось, мелькало нечто.
Эван догадался, что это «нечто» — это хвататель. Хотя смотреть на этих железных чудищ ему вовсе не хотелось, некая сила подталкивала его — хотя бы просто из любопытства хотелось взглянуть на железное создание, которое едва не уничтожило его.
И Эван подошёл почти вплотную к этому оконцу, глянул в него.
То, что он увидел, заставило Эвана содрогнуться. На расстоянии вытянутой руки металось вверх и вниз, вправо и влево лицо пилота грузового аэроцикла Сержа Текздома. При всей суматошности этих движений, его лицо оставалось совершенно безучастным к происходящему. Черты лица Сержа не двигались — они просто не могли двигаться.
Последний осознанный ужас, последнее пережитое страдание застыло на лице Сержа Текздома. Но там, в алой шахте, он был умело разобран на части металлическими манипуляторами, скальпелями, щипцами, и теперь его голова, с раскрытом в вопле ртом, с выпученными глазами, плавала в жидкости, заключённая в цилиндр. Его голову прошивали многочисленные провода; тонкие, изгибистые трубочки перегоняли через эту голову некую жидкость, а самая большая трубка, в которой виднелось сразу несколько проводков и трубок, входила в рот и выходила из затылка. Теперь Серж Текздом стал частью хватателя, электронные механизмы использовали возможности его мозга.
И хотя часть этого мозга ещё работала, Серж Текздом уже не являлся человеком.
Увиденное потрясло Эвана сильнее, чем какой-либо из виденных им прежде монстров. Если бы Сержа Текздома да и других пленников просто убивали, пусть и мучительной смертью, то это воспринималось бы не так тягостно. А тут — перерабатывали, оставляли некое подобие жизни, и тянулось это страшное существование неведомо сколь долго — может — столетия, может — тысячелетия.
Глаза Эвана расширились; расширившимися, полными ужаса глазами смотрел он на голову Сержа Текздома, которая там и дёргалась с неимоверной, механической скоростью за оконцем.
"Да что же я стою здесь?! Скорее надо бежать за оружием, и попытаться уничтожить как можно больше хватателей. Ведь и смерть для этих несчастных — это избавление".
Эван бросился прочь из переходной камеры…
Он уже мчался по коридору, в недрах «Спасителя», и из всех сил кричал:
— Скорее! На помощь! На нас напали!..
Никакого ответа не было, ещё никого живого не попалось навстречу Эвана.
"Да что же это такое?" — думал юноша: "Ведь же не мог Сан-Тар IV снова запереть всех в каютах…"
Он подбежал к двери первой, попавшейся на его пути каюты, и ладонью ударил по выпирающей из стены кнопке. Дверь незамедлительно распахнулась.
— Эй, есть здесь кто живой? — нервным голосом осведомился Эван…
И снова безмолвие.
Эван прошёл внутрь.
Прежде всего, распахнул шкаф, и выхватил более-менее подходящую для него одежду, так как прекрасно понимал, что если будет бегать по «Спасителю» нагишом и вопить об опасности, то его по указанию того же Сан-Тара IV повяжут как помешенного.
Одеваясь, Эван продолжал кричать об атаке враждебных железных существ.
Одевшись, он оказался на кухоньке. Там, повернувшись к нему спиной, сидел лысеющий мужчина. И по замысловатой, треугольником обозначенной лысине, Эван признал в этом мужчине Прона Гадзора — ответственного за радиосвязь с цивилизациями иных миров.
Эван подошёл к нему вплотную и спросил:
— Неужели не слышал, как я кричал! Скорее — надо предупредить всех…
Никакой реакции Прона Гадзора не последовало. Тогда Эван дёрнул Прона за плечо. И снова произошло нечто шоковое — плечо Прона оторвалось. Эван тут же выронил кусок и он, упав на пол, развалился на куски, — взвилась тёмная пыль…
Теперь Эван выпученными глазами глядел на разлом плеча, и видел, что никакой крови, никакого мяса, никаких костей там нет, а есть только тёмная труха.
— Да что это с тобой? — бормотал Эван, хотя и понимал, что никакого ответа от Прона Гадзора не получит.
Эван снова выскочил в коридор, и понёсся уже в центральную часть «Спасителя»; намериваясь разузнать всё у самого Сан-Тара IV, или же у кого-нибудь из его помощников. Эван пребывал в таком возбуждённом, лихорадочном состоянии, что, если бы довелось — вцепился бы Сан-Тару IV в горло, и вытряс бы из него всю правду.
