Я отстранился от Лизы.
- Так, так.
Повернулся к девушке:
- Зула, как ты себя чувствуешь? Нужно бы осмотреть твои раны.
- Спасибо, Алекс, нет необходимости. Все зажило, - ответила девушка, потирая плечо.
- И все-таки. Пойми, я ведь взял ответственность за тебя, я лечил. И сейчас это все...
- Хорошо, - согласилась Зула, немного подумав, добавила, - Можно здесь, а можно к реке пойти.
- Вы идите, тут все-таки еда, да и прибраться нужно, - начал Саймон, - Лиза, пойдем, поможешь с лошадями.
Молодец мужик, просек ситуацию.
- Пошли! - я пошел к реке.
- Боевые у тебя коты! - проговорила Зула, идя немного сзади, - нас телами накрыли. Я все видела. Ты приказал нас охранять?
- Да, но, честно говоря, сам не ожидал такого.
- С такими охранниками можно никого не бояться, - грустно проговорила Зула.
- На каждую силу, найдется еще сильнее сила, - философски ответил я.
- Странный ты, Алекс. Ты вроде ничего такого не делаешь, а с тобой спокойно. Даже не вериться, что так бывает. Странное чувство.
Я повернулся к девушке. Она смотрела на меня широко открытыми глазами. Типичный представитель красивых мулаток. Если она полуорка, то орки - определенно бывшие негры с зеленой кожей. Но её глаза - это нечто неописуемое! В таких глазах хотелось раствориться и плавать, блаженствуя.
- У тебя очень красивые глаза. Как два ночных озера, чистых, живительных, но очень опасных. В них можно утонуть и раствориться, - сердце екнуло. Что это со мной. И красивей бывали у меня девушки. Но что-то тут не как с другими. Стоп. Нужно взять себя в руки. Она моя пациентка, нечего ее съедать взглядом.
- А ты не бойся! - с усмешкой ответила Зула, - озера неглубокие, не утонешь.
Вот эта усмешка и вернула меня к действительности. Я стоял очень близко к ней. Слишком близко. Давненько я не терял контроль в таких ситуациях. Спасибо тебе, охладила пыл.
- Может и неглубокие, - нейтральным тоном ответил я, - но, похоже в них полно ядовитых змей.
Развернулся и пошел к воде.
- Ятаганом мне по голове, дурацкий язык! - услышал я шепот на орском. Ну, извините, настрой сбила сама. Подождал, когда она подойдет.
- Раздеваться не обязательно, я и так увижу, - предупредил я ее движения.
- А жаль, я не против! Мне, как и тебе, нечего стыдиться в своем теле, - намекнула она на утреннюю встречу.
- Я это успел оценить, когда ты была без сознания, - парировал я, - никто не мешал своими неуместными комментариями.
Осмотрел ее раны. Следов практически не осталось. По крайней мере, на мой не профессиональный взгляд. Взял ее руку, кость срослась. Даже быстрей, чем я думал. Лубок действительно уже не нужен.
- Рука пусть побудет еще на перевязи, мало ли что, - решил я подстраховаться. Наложил еще одну руну исцеления. Зула поймала мой взгляд, взяла мои ладони в свои и горячо заговорила:
- Алекс, извини меня. Я не хотела тебя обидеть или унизить. Спасибо тебе... Ты заботишься обо мне. Я к такому не привыкла. От людей только презрение и злость, больше я ничего не видела. Ты не такой. Я - орчанка, а ты ведешь себя со мной, как будто я - человеческая женщина. Это странно и очень приятно. Я много думала, после того, что увидела утром... Ты странный ... Не такой, как другие. Я чувствую твое желание, тебе ведь нравиться мое тело. Возьми его, я буду очень нежна с тобой...
Она положила мою ладошку себе на грудь. Наивная простота. Тело, конечно, шикарное, и хочется мне ее не по-детски. Но своей речью она все опошлила. Лучше бы промолчала. Никогда не принимал в оплату женскую ласку. Противно. Видимо это что-то глубоко личное. А девчонка действительно мне понравилась. Это плохо. Не нравилась бы так сильно, воспользовался бы своим положением, получил бы удовольствие и все были бы счастливы. А то, что она орчанка, мне вообще никак! У меня, между прочим, девушки разных национальностей были!
- Нет, Зула! - я отнял руку, - ты мне ничего не должна. Я тебе уже говорил это. Тем более мне не нужна такая оплата. И если ты еще немного подумаешь, то поймешь это. Ты уже вполне здорова и в моей помощи больше не нуждаешься. Ты меня не обидела и, тем более, не унизила. Так что все нормально. Думаю, вам можно продолжать свой путь и без меня!
Я повернулся уходить. Зула как-то обмякла, отвернулась и села на землю, обхватив колени руками и уткнувшись головой в колени. Я медленно пошел вдоль реки, невольно прислушиваясь к шепоту девушки.
- Я - дура, я никому ненужная зеленая подстилка, все мной брезгуют. За что же мне это? Орки брезгуют как человеческой женщиной, людские мужчины как орчанкой... - я отчетливо слышал каждое ее слово. Слух опять сыграл со мной злую шутку, - Увидела красавчика, нес двадцать верст на руках, применил сильную магию, заботился как о новорожденной - наговорили, а я и возомнила себя королевой, а к свиньям в грязь не желаете? За что мне это, Мать-природа? За что? Лучше уж умереть от ран, как воину, чем терпеть это всё...
Зула всхлипывала, давясь слезами. В груди шевельнулась неприятное чувство, как будто сделал что-то очень нехорошее. Блин, тоже мне, блюститель нравственности. Где-то читал, что женщине отказывать в близости нельзя, себе дороже выйдет. Видимо, мудрый человек сказал. Я вернулся назад, присел напротив Зулы. Она отняла руки от заплаканного лица.
- Ну, что пришел? Что тебе нужно? Не по тебе плачу, не мни из себя бога. У меня свои проблемы, так что вали отсюда, пока зубы целы! - зло проговорила. Я попытался взять ее руку, за что получил хороший такой удар в челюсть. Если бы не моя реакция, точно зуб выбила, а так удар вскользь прошел. Я встал на колени и с силой прижал ее к себе:
- Ты не права, ты ни в чем не права. Ты очень красивая, и я тебя очень хочу. Мое желание просто выжигает мне мозг! - заговорил я на орочьем. Видимо от неожиданности, Зула перестала сопротивляться. Иногда полезно знать иностранные языки. Я продолжал ее гладить по голове и, собрав все свое красноречие, начал петь соловьем. Плохо, что не все нужные мне слова, были в орочьем языке. Заменял их русскими. Я говорил о прекрасных рассветах, и веселых бабочках, о цветочных полянах и великолепных водопадах, связывая все это с ее внешностью, ее умом и способностями, своим желанием и её божественностью
Зула как-то незаметно перетекла ко мне в объятия. Так мы и стояли друг перед другом на коленях, прижимаясь и кутаясь в кружевах слов, что плел мой язык. Потом Зула настойчиво потянула меня вниз. Ну, что ж, сказал 'а', говори и 'бэ'. Осторожно раздел ее, сбросил с себя одежду. С ботинками пришлось повозиться, но общего настроя это не сбило. Провёл ладонью по оливкового цвета коже, остановил руку в у нее в паху. Интимный парикмахер ей бы не помешал. Вот же блин, вечно я про всякую ерунду в ответственные моменты думаю.
