Мальчик сдавленно вскрикнул. Стрелок повернул голову — едва ли не небрежно. Четверо мутантов тащились, спотыкаясь на каждом шагу, следом за дрезиной. Один из них уже тянул руки, чтобы ухватиться за край платформы.
Стрелок отпустил рычаг и выстрел из револьвера — все так же небрежно, едва ли не полусонно. Пуля попала в голову ближайшего к ним мутанта. Тот издал влажный всхлип, больше похожий на вздох, и вдруг заулыбался. Руки его были вялыми, мертвыми, точно дохлая рыба; пальцы его слиплись друг с другом, как пальцы перчатки, провалявшейся долгое время в подсыхающей грязи. Одна из этих мертвенных лап схватила мальчика за ногу и потянула.
Мальчик закричал в полный голос в глухой тишине этой гранитной утробы.
Стрелок выстрелил еще раз — мутанту в грудь. Тот принялся пускать слюни сквозь свою идиотскую ухмылку. Джейк уже начал сползать с платформы. Стрелок схватил его за руку и сам едва не упал: тварь оказалась на удивление сильной. Стрелок всадил еще одну пулю мутанту в голову. Один глаз погас, как свеча, и все же мутант продолжал тянуть. Они молча боролись за извивающееся, корчащееся тело Джейка. Каждый тянул на себя, как детишки, когда они, загадав желание, ломают куриную косточку-вилочку.
Дрезина потихонечку замедляла ход. Остальные мутанты уже приближались: колченогий, хромой и слепой. Может быть, они просто искали Иисуса, который бы их исцелил, воскресил, как Лазаря, и вывел из тьмы на свет.
Вот и все. Парню конец, — подумал стрелок абсолютно спокойно, с какою-то безупречною даже холодностью. Как и было задумано: или бросить его и поднажать на рычаг, или сгинуть здесь самому. Парню конец.
Он изо всех сил рванул Джейка за руку, одновременно разрядив револьвер мутанту в живот. На какой-то ужасный застывший миг тот еще сильнее вцепился в Джейка, и парнишка опять начал сползать с платформы. А потом мертвая грязная лапа разжалась, и глупышка-мутантик, по-прежнему улыбаясь, повалился ничком между рельсами позади замедляющей ход дрезины.
— Я думал, вы меня бросите, — паренек разрыдался. —
— Я думал… Мне показалось…
— Держись за мой пояс, — коротко бросил стрелок. —
— Только крепче держись.
Рука парнишки вцепилась ему в ремень; мальчик дышал тяжело, задыхаясь от беззвучных рыданий.
Стрелок снова взялся за рукоятку и начал качать ее размашисто и размеренно; дрезина потихонечку набирала скорость. Недоумки-мутанты отступили на шаг и наблюдали теперь, как они уезжают. Лица их вряд ли можно было назвать человеческими (если только в предельно трогательном, даже жалостном смысле). Они излучали слабое гнилостное свечение, подобное тому, какое исходит от странных глубоководных рыб, живущих под гнетом черной толщи соленой морской воды. Лица эти не выражали ни гнева, ни ненависти. Никаких чувств не теплилось в их бессмысленно вытаращенных глазах, только что-то похожее на полубессознательное идиотическое сожаление.
— Они уже выдохлись, — сказал стрелок, и напряженные мышцы внизу живота немного расслабились. — Они…
Недоумки-мутанты набросали камней на рельсы. Путь был перекрыт. Правда, работали явно наспех; всего-то, быть может, минутное дело — расчистить пути, но им все равно пришлось остановиться. И кто-то должен был спуститься с платформы и убрать камни с рельс. Мальчик глухо застонал и еще теснее прижался к стрелку. Стрелок отпустил рукоятку. Дрезина бесшумно подкатилась к завалу и, вздрогнув, остановилась.
Недоумки-мутанты опять приближались: этак небрежно, словно так уж оно получилось, что они проходили мимо, заблудившись в нескончаемом сне о мраке, и вот набрели на кого-то, у кого можно спросить дорогу. Сборище проклятых на перекрестке под толщею древних скал.
— Они нас схватят? — спокойно спросил мальчуган.
— Нет. Помолчи пока, ладно?
Стрелок оглядел груду камней. Мутанты — хилые существа. Конечно, они не смогли притащить на пути по-настоящему крупные камни. Мелкие камешки, чтобы только остановить дрезину и заставить кого-то из них спуститься.
— Спускайся, — распорядился стрелок. — Придется тебе потрудиться. А я тебя прикрою.
— Нет, — прошептал мальчик. — Пожалуйста.
— Я не могу дать тебе револьвер и я не могу таскать камни и одновременно стрелять. Придется спуститься тебе.
Глаза у Джейка вдруг как-то жутко закатились; он содрогнулся всем телом, наверное, в унисон своим заметавшимся в ужасе мыслям, а потом он медленно сполз с платформы и принялся, не глядя, расшвыривать камни по сторонам.
Стрелок ждал с револьверами наготове.
Двое мутантов, пошатываясь на ходу, двинулись к мальчику, вытянув вялые, точно из вязкого теста, руки. Револьверы знали что делать: две красно-белые вспышки пронзили тьму, впившись иглами боли стрелку в глаза. Мальчик закричал, но работу свою не прекратил. Перед глазами стрелка заплясали призрачные огни. Он вообще ни черта не видел, и это было хуже всего. Все погрузилось во мрак.
Один из мутантов, который совсем почти и не светился, внезапно вцепился в парнишку своею резиновой мертвенной лапой. Слезящиеся глаза, занимавшие добрую половину лица мутанта, закатились.
Джейк опять закричал и развернулся, готовясь к драке.
Стрелок разрядил револьверы, не разрешая себе ни на мгновение задуматься, иначе его ослабевшее зрение могло бы его подвести, отдавшись предательской дрожью в руках: две головы — мутанта и мальчика — были всего в нескольких дюймах друг от друга. Упал мутант. Медленно завалившись набок.
Джейк расшвыривал камни, точно взбесившись. Мутанты сгрудились чуть поодаль, пока еще не решаясь переступить невидимую черту, за которой останется только рвануться и нападать. Но они потихонечку приближались. И стояли теперь совсем близко. Подходили другие. Их число увеличивалось непрестанно.
— Порядок, — сказал стрелок. — Давай забирайся назад. Быстрее.
Как только мальчик сдвинулся с места, мутанты бросились к ним. Джейк перемахнул через борт, шлепнулся на платформу и тут же поднялся на ноги; стрелок уже подналег на рычаг — изо всех сил. Револьверы убраны в кобуры. Теперь уже не до стрельбы: пора уносить ноги.
Мерзкие лапы шлепали по металлической платформе. Теперь мальчик держался за пояс стрелка обеими руками, вжавшись лицом ему в поясницу.
Мутанты бежали по путям, лица их были исполнены все того же безумного, отрешенного предвкушения. Стрелок буквально физически ощутил мощный выброс адреналина в кровь. Он качал рукоятку с удвоенной силой — дрезина летела по рельсам сквозь тьму. Они со всего маху врезались в жалкую кучку из четырех или пяти неуклюжих мутантов. Те разлетелись в стороны, точно гнилые бананы, сбитые со ствола.
