С этими словами он ступил на лестницу.
В следующей комнате на стене висела медвежья шкура — Ларс мгновенно определил, что некогда она принадлежала огромному горбатому медведю, чудовищному обитателю юго-восточных джунглей. Великолепная кривая сабля поблескивала на фоне темного меха. Скудный свет зимнего дня пробивался в комнату сквозь две узкие бойницы. Было холодно. Разенна стал оглядываться в поисках второй двери, поскольку не собирался отказываться от своей идеи поговорить с Торфинном. Но сколько они ни вертелись по сторонам, двери обнаружить нигде не могли.
— Не может быть, чтобы в таком огромном замке была только одна жилая комната, — сердито сказал Великий Магистр. — Наверняка где-то за шкурой скрыт потайной ход.
Он шагнул к стене, желая снять с нее саблю и заглянуть под шкуру горбатого медведя, когда у него за спиной прозвучал глухой низкий голос:
— Руки за голову, рылом к стене и не двигаться.
Ларс замер, однако рук не поднял. Он уловил какое-то движение в противоположном углу, и тут же демон Тагет пронзительно заверещал:
— Ларс! Лучше подними руки! Не спорь, Ларс!
— Еще чего! — не оборачиваясь, сказал Разенна. — Чтобы Великий Магистр Ордена Закуски стоял с поднятыми руками?
Движение повторилось. Разенна отчетливо слышал, что в него собираются стрелять. Тагет взвизгнул:
— Ты для нас и с поднятыми руками Великий!
Разенна подчинился и медленно, осторожно оглянулся. В комнате стоял высокий стройный старик с тяжелым пистолетом в руке. Разенна так и не понял, каким образом он здесь появился. Узкое лицо старика с резкими чертами заросло неопрятной недельной щетиной, вокруг глаз залегли темные тени, мокрые губы подергивались.
— Приветствую тебя, гость на земле Ордена, — сказал Ларс, не опуская рук.
— Какого черта вы делаете в моем замке? — грубо перебил его Торфинн.
— Мы искали тебя, Торфинн. Есть разговор.
— Кто ты такой, чтобы искать меня?
— Я Великий Магистр Ордена закуски, этруск, мое имя Ларс Разенна… — начал Ларс.
— Хороший этруск — мертвый этруск, — сказал Торфинн с хохотом и выстрелил. К счастью для Ларса, у чародея тряслись руки, и пуля звякнула о саблю. Разенна метнулся в сторону, успев еще при этом заметить, что маленький Тагет отважно повис у волшебника на сгибе локтя, вцепившись в его кольчужный рукав. Торфинн яростно затряс рукавом:
— Изыди, маленькая нечисть!
— Беги, Разенна! — вопил демон придушенно. — Я задержу его!
Ларс мгновенно сорвал со стены саблю.
— Торфинн! Оставь моего демона в покое! — грозно крикнул он. — К твоим услугам магистр Разенна!
Торфинн невнятно зарычал.
В этот момент в комнате неизвестно откуда появилась древняя старуха в просторном плаще из пестрых шкур. Из-под низко надвинутого на лицо капюшона выбивались распущенные серебряные волосы, а с морщинистой коричневой шеи свисали ожерелья из клыков, игральных костей и перьев хищных птиц. Разенна опустил саблю к ногам, готовый каждый миг перейти к атаке. Торфинн быстро повернулся к старухе, резким движением смахнув на пол Тагета. Тот отлетел к стене и больно ударился, однако стерпел боль.
Старуха вынула из-под плаща штоф и рюмку из коричневого стекла. Забулькала жидкость, мерзко пахнущая сивухой.
— На-ко, похмелись, сердечный, — сказала бабка.
Торфинн проглотил содержимое рюмки и болезненно перекосился. Старуха выжидающе поглядела на него. Черные глаза Торфинна внезапно прояснились. Он засунул пистолет за пояс. Тролльша облегченно вздохнула и произнесла, обращаясь к Разенне:
— Добро пожаловать, гости дорогие.
— «Дорогие»! — проворчал Ларс. Он поискал глазами Тагета и обнаружил его в углу. Демон потирал затылок, сопел, кривился и сверкал на всех белесыми глазками. Великий Магистр легко подхватил его на руки.
— Ты в порядке, Ларс? — спросил демон как ни в чем не бывало. — Со мной ничего не бойся. Тагет всегда выручит этруска.
— Я знаю, — с благодарностью ответил Ларс.
— Я был с вами несколько резок, прошу простить меня, господа, — глубоким голосом произнес Торфинн. — Надеюсь, плачевное мое состояние отчасти может послужить мне оправданием.
— Не принимай извинений, Ларс! — возбужденно зашептал на ухо Великому Магистру Тагет. — Требуй сатисфакции! У него руки трясутся, ты его быстро застрелишь…
Но Разенна приложил ладонь к сердцу, показывая, что не сердится.
— Такое со всяким может случиться, — сказал он, вешая саблю на место.
— Мы не позволили бы себе нарушить покой гостя на земле Ордена, если бы не обстоятельства, весьма для всех нас прискорбные.
— Никак не могу назвать прискорбными обстоятельства, которые послужили причиной столь приятного знакомства. Отношения между соседями должны быть дружественными, не так ли, господин Разенна? Я много обязан вам за то, что вы, презрев медизансы, сделали мне визит и тем самым установили между нами приязнь.
— Я сожалею лишь о том, что не сделал этого раньше.
— Все поправимо, господин Разенна, и если вы не возражаете, мы могли бы сделать наше знакомство более близким.
— Собутыльника нашел, окаянный! — вскричала тролльша, загремев своими амулетами. — Нет уж, господа хорошие! Пьянствовать тут нечего! Пьянствовать, господа, идите в кабак-с!
— Мадам, — произнес Торфинн, широко улыбаясь своей мертвенной улыбкой, как будто у него сводило губы. — Все присутствующие здесь леди и джентльмены трезвы, как утренняя роса. Господин Разенна хотел потолковать со мной о делах возглавляемого им Ордена. Может быть, он хочет сделать меня своим военным консультантом? А? Так что не лезьте, мамаша, с советами, когда идут переговоры между мужчинами.
Он приосанился и повернул ладонь к стене. Неожиданно в совершенно гладкой стене появилась большая щель. Стена раскрылась бесшумно, и Ларс не понял, каким образом это произошло. Следуя приглашающему жесту Торфинна, он шагнул в эту щель. Тагет сидел у него на руках. Маленький демон отчаянно трусил: он прятал лицо у Ларса на груди и откровенно ждал ужасной погибели. Фуфлунс, сохраняя подчеркнуто воинственный вид, вышагивал следом.
Однако несмотря на дурные предчувствия, щель в стене не была коварной ловушкой. Все трое, а следом за ними и Торфинн оказались в большом сумрачном зале, освещенном факелами. Посреди стоял длинный стол, вдоль которого тянулись скамьи. Зал имел такой вид, словно здесь недавно кутили, по меньшей мере, десять мелкопоместных баронов со всей своей дворней и собаками. Повсюду валялись обглоданные кости, яблочные огрызки, шелуха от семечек. Множество бокалов и пустых кувшинов, винные лужи на полу, характерные запахи, сопутствующие крупному похмелью, — все это заставляло предположить богатырское веселье. Но Торфинн, окинув взглядом поле битвы, лишь уныло вздохнул.
