— Заткнись! — рявкнул я, резко повернувшись к униту. — Тявкай на меня, если хочешь, но лаэт-скую принцессу оставь в покое!
— Да, я забыл, ты же ее лавадар, телохранитель! — с мерзкой ухмылочкой протянул Скрэк. — А знаешь, сколько таких лавадаров было у дочери Сарго-та? Конечно, чтобы хранить тело Высочайшей среди равных, нужно по меньшей мере…
— Заткнись! — я сгреб его за плечо и сильно встряхнул, ярость багровым пламенем заволокла мне глаза.
— Сам заткнись, раб! — Скрэк, вырвавшись, схватился за нож. — Если еще раз меня тронешь — я удавлю тебя твоими кишками!
— Раньше я запихаю кое-что в твою вонючую пасть!
Сделав шаг в сторону, я взялся за стул:
— Когда же наконец рассветет и я избавлюсь от созерцания твоей мерзкой физиономии?!
— Мне самому не терпится отсюда свалить! Думаешь, мне нравится таращиться на тебя, раб?..
Скрэк начал перебирать пальцами рукоять ножа, я всерьез приготовился огреть его стулом, если вор попытается пустить оружие в ход…
Но тут наша перепалка была прервана самым неожиданным и ужасным образом.
В дымоходе послышалось громкое шуршание, и в погасший очаг рухнуло перемазанное сажей чудовище, гибким стремительным движением скользнуло ко мне и дважды захлестнуло чешуйчатый хвост вокруг моих ног.
Рухнув на спину под испуганный вопль Скрэ-ка, я что было сил врезал стулом по нависшему надо мной жуткому перепачканному лицу Владыки Ночи, прямо по светящимся красным глазам. Глаза погасли, на меня рухнуло обмякшее человеческое тело, змеиный хвост разжал тугие кольца…
Давясь от отвращения, я сбросил с себя издыхающего монстра, вскочил и увидел, что другое чудовище уже исчезает в соседней комнате, а в камине барахтается еще одно.
Я принялся молотить поленом по костяному гребню на голове бьющейся среди углей змееногой бестии. Черт побери, у этих тварей была зеленовато-бурая кровь, и она воняла, как разрытое кладбище! Сдерживая рвотные спазмы, я исступленно продолжал наносить удар за ударом, пока наконец монстр не затих, наполовину свесившись из камина.
— Куда подевался третий?! — дико озираясь, прокричал я.
Скрэк прижимался спиной к внутренней двери, глядя на меня широко раскрытыми ошалелыми глазами. При одном взгляде на скина я понял — третий урод не терял времени зря, успев открыть ставни и впустить внутрь своих сородичей. Да, строители дома предусмотрели все, кроме одного: на двери, разделяющей две комнаты, не было даже задвижки!
— Они уже в доме!.. Надо бежать!.. — Скрэк отскочил, метнулся к выходу и откинул засов.
В кои-то веки унит оказался прав: этот дом нам больше не принадлежал, не было никакого смысла держать здесь оборону.
Я все же успел схватить «огненные палочки» и теплую куртку и, ныряя в черную ночь, почти такую же ледяную, как вода в реке, увидел, как внутренняя дверь настежь распахнулась и в комнату хлынул поток перепутанных рук, голов и змеиных хвостов.
Самое холодное время, как на Земле, так и в во-наа приходится на предрассветные часы, — мои ступни только чудом не примерзали к земле даже сквозь меховые чулки.
Добежав до ближайшей поляны, окруженной тускло мерцающими фиолетовыми кустами, я круто остановился, так что отставший на несколько шагов унит с разбега ткнулся в мою спину.
— Что ты делаешь?! — заорал Скрэк.
— Хочу развести огонь. Больше никакой ползучий гад не будет гонять меня по лесу, хватит! Хватит того, что им удалось выгнать меня из дома!
— Ты рехнулся?! Надо бежать к реке, пока они не…
— Беги, если хочешь! Приятного тебе купания в такой мороз! А я разожгу костер, — и пусть только ко мне посмеет сунуться какой-нибудь червяк — переросток…
Смолистые фиолетовые ветви легко ломались, вскоре я нагромоздил посреди поляны порядочную кучу, провел одной «огненной палочкой» по другой, — и холодный резкий ветер быстро раздул мощное пламя, осветившее половину лужайки.
Унит попятился к краю поляны.
— Ты спятил! Они сейчас явятся на огонь и зажарят тебя на этом самом костре! А, вытворяй, что хочешь, а я…
Скин не успел договорить и даже не успел вскрикнуть: цепкие руки внезапно схватили его за плечи и вдернули в кромешную темноту. Лишь несколько секунд спустя до меня донесся короткий, сразу оборвавшийся вопль, на который ответило дружное многоголосое шипение.
— Теперь ты нашшш, нашшш, чужжжак, — ликовали Владыки Ночи, появляясь из леса спереди, сзади, слева, справа от меня. — Ты всссе-таки досталссссся нам!..
— Прочь, ползучая мерзость! — заорал я, выхватывая из костра горящую палку. — Не подходите!
Ночные монстры отшатнулись от плюющегося искрами огня, закрывая лица руками, вбирая головы в узкие плечи. Змееногие дети мрака чувствовали себя уверенно только в темноте, — и хотя излучаемая ими злоба по-прежнему сверлила мне виски, я почувствовал, как она сменяется растерянностью, замешательством, страхом…
А мой испуг уже успел превратиться в ярость, жаркую, как пламя костра, из которого я выхватил вторую палку.
— Не нравится?! — гаркнул я, наступая на Владык Ночи с факелами в обеих руках. — Явились на огонек, да? Милости прошу! Сейчас мы посмотрим, кто в этом лесу владыка, а кто просто наглый скользкий червяк!
Чудовища передо мной начали торопливо отступать, и тогда я обернулся к тем, которые шипели сзади.
— Вижу, среди вас нет смельчаков! Вижу, вы только на то и способны, чтобы шипеть под дверью и насылать ночные кошмары! Ххха, у нас на Земле вы испугали бы такими трюками только маленьких детей!
Один за другим монстры пригибались, оседали на землю, как тающие снеговики, сливались с высокой травой — и вдруг исчезли с поляны так же внезапно, как на ней появились.
Я остался один у ярко пылающего костра, трясясь от пережитого напряжения, продолжая выкрикивать оскорбления вслед ретировавшимся Владыкам Ночи… И вспомнил про Скрэка только тогда, когда услышал далекий вопль, исполненный нечеловеческого ужаса. Никогда раньше мне не приходилось слышать таких душераздирающих криков, и я недолго колебался: сунул за пояс две смолистые ветки и бросился туда, откуда слышался голос унита.
Настигнув змееногих в широкой прогалине, я хлестнул факелом по затылку ближайшего урода, который вскинулся на хвосте выше моей головы.
Пронзительный полусвист-полувизг чуть не разорвал мне барабанные перепонки, но его заглушил мой боевой вопль: азарт погони и торжество недавней победы почти загасили страх, внушаемый мне ночными чудовищами.
— Сссмерть чужжжаку, сссмерть! — змеелюди окружили меня со всех сторон, но тут же поспешно отступили, прикрывая лица от сыплющихся со смолистых веток ярких искр.
