— Ты именно этого хочешь? — спросила Кэми. — Править?
Эмбер вспыхнула цветом резко контрастирующем с огненно-рыжими волосами.
— Я чародейка. Я не хочу жить в городе болеть каждую осень, потому что все живое умирает и мне не хватает магии, чтобы здравствовать. Я принадлежу Разочарованном долу, а значит буду принадлежать и Робу.
— Это необязательно. Что если...
— Что если я скажу нет, и он убьет кого-то из тех, кто мне небезразличен? — настаивала на своем Эмбер. — Тебе даже в голову не пришло, чего будет стоить выступление против него?
— А тебе похоже даже в голову не пришло, чего будет стоить не выступать против него?
Колдовство превратило туалет в бассейн с поднимающемся уровнем воды. Теперь осколки стекла плавали в воде. Здесь было много острого, битого стекла.
— Тебе хорошо говорить, — сказала Эмбер. — Твоя семья всегда числилась в домашних питомцах у Линбернов. А ты что собираешься делать, становиться источником то у одного Линберна, то у другого? Или надеешься стать следующим Меттью Купером и заиметь их обоих? У тебя всегда будет что-то, что сможет защитить тебя. А ты не чародей. Как только Роб получит что хочет, как только все вернется на круги своя, жизнь в городе наладится. Люди, желающие сохранить блага Разочарованного дола, останутся, а те, кто не захочет — уедут. Ты можешь уехать. Но я не могу.
Кэми неожиданно подумала Генри Торнтоне, сидящем в своей лондонской квартире и рассказывающему, что он не так уж много знает чародеев. О его болезненной серой коже. Разочарованный дол предлагал ощущение общности для чародеев, таких, как Эмбер. В некотором смысле он был построен и для неё.
— А если кто-то не хочет уезжать, — сказала Кэми, — разумеется хочется, чтобы это место было тем, в котором стоит жить?
— Я могу жить с тем, что хочет Роб, — сказала Эмбер. — Мне это принесет всевозможные преимущества. А вот для тех, кто на твоей стороне нет никаких гарантий. Тебе следует об этом поразмыслить. До зимнего солнцестояния осталось меньше двух недель, и другие Линберны проиграют. Нет никаких гарантий даже для тебя.
— Я рискну. Что Робу Линберну нужно от Ржавого?
Эмбер заморгала, а потом очень осторожно, холодно улыбнулась.
— С чего ты взяла, что ему что-то нужно от Ржавого? Он не маг. Может это только мне требуется кое-что провернуть вместе с Ржавым, — сказала она слабым оттенком лукавства в своей улыбке. — Он очень симпатичный. Наверное, ты уже успела это заметить.
— Джаред, Эш, а теперь еще и Ржавый? — спросила Кэми. — Я что сижу на бешено вращающейся романтической карусели у тебя в воображение. Я польщена. А разве у тебя нет парня?
Эмбер была как раз из того типа девиц, который похоже появлялись на свет вместе с парнем. Теперь, когда Кэми знала, что Росс с Эмбер оба чародея, мысль о том, что Эмбер родилась сразу же с парнем в придачу была подозрительно близка к истине.
Эмбер пожала плечами.
— Мы с Россом не исключительные. Это неважно. Он знает, какие чувства я испытываю к нему. Он знает, что со Ржавым это не серьезно.
— Можешь сообщить Россу и любому, кому интересно, — сказала Кэми, — что для меня серьезно. Я отношусь к Ржавому чрезвычайно серьезно. И если у кого-нибудь имеются планы относительно него, если кто-нибудь хотя бы попытается навредить моим друзьям, тогда я...
— И что же ты тогда сделаешь?
Раздался смех Эмбер и Кэми заметила, что стеклянные осколки теперь двигаются в воде, как крошечные прозрачные, но настоящие акулы. Она вся подтянулась, но все равно испытала шок, когда это произошло: взрыв сбил её с ног. Эмбер сконцентрировала холодный воздух из разбитой дампы между своих ладоней и направила его Кэми в грудь.
Кэми упала навзничь. Она лежала в воде среди стекла и задыхалась. Лицо Амбер, склонившейся над ней размылось в красной дымке с белой сердцевиной.
— Ничегошеньки ты не можешь сделать, — объяснила Эмбер, очень тихо, а потом ушла.
Как только Кэми смогла шевельнуться, она поднялась и забрала блеск Эмбер для губ, оставленный ею на раковине.
***
Кэми пропустила уже большую часть своего первого урока, поэтому она подумала, что не навредит никому, если прокрадется в свой штаб. Она могла бы сесть спиной к батарее и просохнуть, и никто не увидит её и не расстроится.
Это был хороший, основательный план. Было обидно, что он сразу рухнул, когда она открыла дверь и Джаред оторвал взгляд от своего письменного стола. Единственное, что можно было сделать в данной ситуации нагло все отрицать.
— Эй, — сказала Кэми. — Разве тебе не передали мое распоряжение? Каждый, у кого нет урока должен ксерокопировать газету. Как же мне хочется, чтобы наш штат трудился как хорошо отлаженная машина.
Джаред ничего не сказал. Он лишь встал из-за стола, повалив позади себя стул.
— Я вижу ты заметил, что со мной что-то не так, — заметила Кэми. — Ну, хорошо. Мне хотелось бы, что бы ты оттачивал свои наблюдательные навыки.
Он шел к ней. Кэми попыталась было отступить в своё безопасное место за столом.
— Э-э, но устные навыки также важны, — предположила Кэми. — Поэтому, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь.
— Что, — потребовал Джаред, — произошло с тобой?
— Небольшое недоразумение с чародеем, — призналась Кэми. Она отступала назад пока не ударилась о свой стол, и к тому моменту Джаред уже стоял возле неё. — Очень небольшое, — сказала она, вглядываясь в его замершее лицо. — Крошечное.
Затем Джаред прикоснулся к ней, легонько тыльной стороной пальцев к её лицу, прямо под местом пореза.
— У тебя кровь идет. — А затем его рука опустилась.
— Возможно, в этом столкновении приняли участие небольшое количество осколков стекла.
— О Боже, — произнес Джаред так, словно это была яростная молитва. — О Боже. — Он подошел ближе, но так, чтобы не касаться её. Она прислонилась к столу, и он склонил голову ей на плечо, развернув голову лицом к изгибу её шее. Она чувствовала его неровное дыхание опаляющее её кожу, его вьющиеся волосы щекотали ей подбородок.
— Кто это был? — спросил Джаред. — Я убью их.
— Ты не вдохновляешь меня делиться с тобой именем, Капитан Убийственное лицо славного корабля Неуравновешенный, — сказала Кэми. — Ничего нового не случилось, просто чародей пытался запугать меня. Я могу справиться с этим сама.
То, что она сказала Эмбер работало так же и в обратном направлении. Она не могла представить, чтобы навредить кому-то, с кем она училась.
Кажется, Джарет понял, что она говорила серьезно. Он сделал глубокий вдох и не задавал больше вопросов.
