— А вот, Зелёный Дракон. Он какой из себя? Очень большой?
— Не знаю. Я его не видел ни разу, — Бродяга поскучнел, явно готовясь снова спрятаться в свою «раковину».
— Не видел ни разу? Как же мы его найдём?
— Зелёный Дракон прикован толстой цепью к скале — рядов с дверью в подземную страну Морию. А я знаю, где находиться эта заветная дверь. Доведу, не сомневайтесь, — следопыт упруго поднялся на ноги. — Ладно, я пойду за Живчиком, а вы тут приберитесь, затушите костёр.
— Можно ещё вопрос?! — смешно подёргивая усами, взмолился Кот. — Всего один?!
— Ладно, задавай.
— А как отличить настоящего эльфа — от эльфа-шпиона подлого Саурона?
— Как отличить, как отличить, — Бродяга обеспокоено посмотрел в голубое небо, где — как и всегда — висело несколько светлых точек. — Да, самым обычным образом: у эльфов Раздола при себе всегда имеется маленький серебряный жетон — с выбитым на нём светлым ликом великого Элронда. А у коварных шпионов, соответственно, нет…
Внимательно глядя вслед удаляющемуся следопыту, Отто прошептал:
— Не договаривает Бродяга, ей-ей. Темнит. Нам не доверяет, подозревает в чём-то…. Ещё, похоже, не хочет, чтобы его услышали "эльфийские воробьи". Пасмурный он какой-то, словно бы мучается всякими раздумьями…
— И про людей Серого мага Бродяга говорил с явной иронией, — поддержал Томас. — Он, видимо, является местным оппозиционером, как принято говорить в Другом мире. Следовательно, нашим потенциальным другом…
Теперь тропа неуклонно змеилась вниз между узкими и широкими лощинами, разрезающими горный склон с запада на восток. Когда день вплотную приблизился к вечеру, и до заката оставалось часа полтора, откуда-то сбоку донеслись неясные звуки.
— Похоже, там драка, — Бродяга небрежно махнул рукой в сторону ближайшего распадка и, чуть заметно улыбнувшись, поинтересовался у Томаса: — Так как, отважный Утренний хоббит, обойдём сторонкой? У нас же нынче важное и ответственное задание. Не до ерунды…
— Для начала посмотрим, что там происходит, — спокойно ответил Томас, проигнорировав насмешливые нотки в голосе следопыта. — Средиземье — очень странное место. Не стоит оставлять у себя за спиной всякие непонятки и неясности.
— Занятно сказано! — искренне одобрил Бродяга и обернулся к Коту: — Ты уж, братец усатый, побудь здесь. Вещмешки охраняй, присмотри за Живчиком. А мы с Утренником сходим на разведку. Обнаружим что-нибудь занятное — сообщим…
Они осторожно подобрались к самому краю лощины, заглянули вниз и недоуменно переглянулись.
— Даже и не знаю, что посоветовать в конкретной ситуации, — шёпотом сообщил следопыт. — Нестандартный случай…
Внизу, на ровной каменистой площадке, до которой было метров тридцать пять, происходила жаркая схватка. Вернее, только её видимость.
Троица приземистых орков, одетых в лохматые тёмно-коричневые шубы, ловко орудуя длинными копьями, прижала к вертикальной базальтовой скале худенького безбородого гнома в тусклой кольчуге и высоком бронзовом шлеме. Гном, за плечами которого висел тощий вещмешок, отчаянно отмахивался тяжёлым боевым топором, а орки, глумливо хохоча, поочередно тыкали его — во все места — остриями копий.
— У этих орков — волчьи уши. Значит, они являются слугами Саурона, — прошептал Томас, снимая с плеча хоббитанский лук и доставая из колчана стрелу. — Поэтому гному надо помочь.
— Занятно, конечно. Но полностью поддерживаю, — Бродяга принялся сноровисто приводить арбалет в боевое положение.
Их стрелы просвистели почти одновременно. Заметив краем глаза, что две лохматые тёмно-коричневые фигурки неподвижно замерли на светлых камнях лощины, Томас вытащил из колчана вторую стрелу, но пристроить её на тетиве не успел: рядом промелькнуло что-то тёмное, и третий орк, глухо вскрикнув от боли, безвольно опустился на землю.
"Понятное дело, Бродяга решил не тратить время на перезарядку арбалета и по-простому запустил в противника увесистым булыжником", — усмехнулся про себя Томас. — "Шустрый дядечка! Ничего не скажешь…".
Они — солидно и серьёзно, как и полагается в таких случаях — спустились в распадок, оставив лук и арбалет на горном склоне. А чего ради, спрашивается, таскать их с собой? Бой на дистанции уже был завершён, причём, полной и безоговорочной победой.
— Ну, и что это было? — слегка бравируя, спросил Томас у гнома, устало опустившегося на колени.
— Пошли к чёрту! — ответил тот неожиданно звонким голосом. — Того самого, чего всем наглым мужланам надо от женщин…. Но, не на ту напали, морды ушастые! Да и вы, незнакомцы, близко не подходите…. Зашибу! — гном проворно вскочил на ноги и угрожающе завертел боевым топором, ловко перебрасывая его из одной руки в другую.
— Елочки зелёные! — от души восхитился Бродяга, с нескрываемым любопытством разглядывая гнома. — Я как-то и не думал никогда про это…. Надо же!
Томас не успел понять, что имел в виду следопыт, произнося последнюю фразу, так как стало не до того: орк, оглушённый брошенным камнем, пришёл в себя, вытащил из-за голенища сапога широкий нож и, громко завизжав, метнулся в сторону Бродяги.
Не медля ни секунды, Томас прыгнул наперерез. Сбил орка с ног, но и сам упал рядом. Проворно вскочил на ноги, увидев перед собой остриё ножа, успел в последний момент поставить руками оборонительный блок, отводя клинок врага в сторону. Крутнулся на месте, выполняя классическую мавашу-гири. Добил упавшего противника — на уровне рефлекса — двумя скупыми ударами в шею-голову.
— Занятно-то как получается…, - удивлённо протянул Бродяга. — Причём, по всем фронтам сразу…
Гном же никак не мог угомониться: всё фыркал, плевался во все стороны и — уже явно устало — продолжал размахивать своим топором.
— Угомонись, красавица! — совершенно серьёзно посоветовал следопыт. — Так и женихов всех можно распугать. А как оно — без женихов? Плохо, понятное дело, хреновасто…
— А пошли вы все! — нервно заявил гном, с силой всаживая топор в старый берёзовый пенёк. — Тоже мне, женихи отыскались…
Высокий бронзовый шлем отлетел в сторону.
— Ну, и ни фига себе! — зачарованно выдохнул Томас. — Бывает же…. Мать моя женщина, чудачка недоверчивая!
— Да и я толкую про то же самое, — поддержал его Бродяга. — Первый раз наблюдаю такое занятное и необычное дело. Даже не верю собственным глазам…
Гном оказался самой натуральной девчонкой. Молоденькой, большеглазой, курносой, со светло-соломенными волосами до плеч и милыми ямочками на выпуклых щеках.
— Чего уставились-то? — разозлилась девчонка. — Смотрите, как бы зенки не вылезли наружу. Тоже мне, герои…. Что, небось, думали, что гномы появляются на свет сами по себе? Без женского участия?
