— Он! — через мгновение выдохнула девушка с явным облегчением.
Это действительно оказался Манс, кутавшийся в свою темно-синюю мантию. Как только он разглядел фигуры сестры и преподавателя на ступенях храма, то сразу же устремился к ним, на ходу сбрасывая с головы глубокий капюшон.
— Я все сделать! — серьезно сказал юноша, пальцами причесывая свои спутавшиеся седые кудри.
— Тебя долго не было. Все прошло нормально? — спросил Ашарх.
— Никто не открыть дом. Поздно. Долго искать!
— Но ты все же нашел подходящий вариант? — уточнила Лантея.
— Да. Восемь уровень, лево, до конец. У стена, дом с три окна.
— Я поняла, где это. — Девушка кивнула и поднялась на ноги. — Возвращаемся во дворец.
— Как? А мы разве не сразу на новое место? — удивился профессор, тоже вставая с холодных ступеней и устремляясь следом за братом и сестрой, которые направились к выходу из пещеры.
— Вам нужно забрать вещи и запастись едой. Или ты хочешь неделю голодать? — усмехнулась Лантея, не оборачиваясь. — Да и я думаю, вам лучше будет выбраться из дворца в середине ночи, чтобы никому не попасться на глаза… Манс, ты же помнишь, где находятся тайные ходы?
— Хотеть, щтобы мы уйти так?
— Да, только ступайте не через мольбище Младенца. Этот ход рядом с комнатой Бартелина, он может услышать. Идите через тоннель, который ведет прямо к промысловым пещерам… Да, вам, конечно, придется сделать большой крюк по главному коридору, но так безопаснее.
— Я помнить, где он, — осторожно сказал юноша, кивая.
— Хорошо. Если стража вас не заметит, то все сложится как нельзя лучше. — Лантея нервно провела рукой по своему затылку.
Уже практически на подходе к обители правящей семьи Ашарх все же поинтересовался:
— Ты с нами не пойдешь ночью в Муравейник?
— Не пойду. Чем больше народа, тем больше шума. Да и мне нужно бы отдохнуть перед испытанием, — пробормотала девушка и скривилась. — Завтра мне потребуются все силы.
Едва только троица оказалась в привычных дворцовых коридорах, как первым делом они отправились на кухню. Это было просторное помещение с ровными каменными плитами вдоль стен, на которых и готовилась пища при помощи нагревания магией песчаника. Все углы оказались заставлены стеклянными горшками и казанами в человеческий рост, а под потолком висели связки сушеных грибов и растений, издававших приятный аромат. Кухня пустовала, повара и прислуга уже давно спали, но, самостоятельно порыскав по полкам и кладовым, приятели сумели набить свои сумки и вещевые мешки различной снедью: холодным хлебом, сушеной рыбой, брикетами прессованного мха, взяли также тяжелые горшки с маринадами, связку подсушенных фиников и даже одну закупоренную бутыль с травяной настойкой.
Когда провизия уже перестала помещаться в сумках, карманах и руках, то девушка проводила мужчин до комнаты Манса и, попрощавшись с ними обоими, ушла отсыпаться на женскую половину дворца.
Сбор личных вещей для переезда в Муравейник затянулся еще на половину вечера: у профессора оказалось не так уж и много скарба — только одежда и завернутый в тряпки меч Саркоза, о котором Ашарх и сам уже успел позабыть, а вот Манс, напротив, нервно бегал по комнате, основательно набивая мешки всяким ненужным хламом. Он совершенно не представлял, что могло ему пригодиться, а потому принял решение брать все.
В середине ночи две груженные сумками тени покинули спальню, тихо пробрались в одно из многочисленных помещений дворца, вход в которое был спрятан за резной колонной и отгорожен от чужих глаз плотными черными портьерами. Лишенное мебели и иных деталей интерьера пространство гулким эхом встречало любой звук, и кроме изящного каменного барельефа у дальнего угла в комнате больше не было ничего интересного. Манс решительно двинулся к скульптурной композиции и надавил на одну из выступавших деталей орнамента в виде скарабея. Часть стены медленно сдвинулась в сторону, открыв черный проход, из которого потянуло холодным воздухом и явным запахом пыли.
Темный узкий тоннель, проложенный прямо в толще застывшего песчаника, оказался достаточно коротким и сразу же вывел обоих мужчин в главный коридор, как и говорила ранее Лантея. Где-то по правую сторону должна была располагаться круглая рыночная площадь под стеклянным куполом. Манс же без промедления повел своего спутника налево, в направлении Муравейника.
Несколько раз в коридоре появлялись неспящие жители Бархана, но приятели, спрятав лица за капюшонами и отходя ближе к стенам, уверенно спешили мимо, торопясь добраться до своего убежища. Где-то в середине пути, когда тоннель повернул налево, Манс неожиданно остановился.
— У вход в зал стоять воин, — негромко предупредил хетай-ра, явно прислушиваясь к чему-то.
— Лантея говорила, что стража не должна нас видеть, — шепотом напомнил Ашарх.
— Тогда мы идти другой вход.
Манс схватил профессора за запястье и направился к одному из темных проходов, видневшихся невдалеке. Как только их поглотил абсолютный мрак, то Аш расслышал шум текущей воды. Через пару минут быстрой ходьбы они вошли в высокую пещеру, в глубине которой где-то текла бурная подземная река. Однако юноша не дал своему спутнику времени полюбоваться на красоты этого зала, а сразу же увел его в одно из ответвлений: оно и оказалось проходом в жилую пещеру.
Множество маленьких домов встретили двух гостей умиротворяющей сонной тишиной. Казалось, что даже грибы стали светиться тусклее с приходом ночи в подземный полис. Приятели поднялись практически до самого верха, бесшумно минуя ярус за ярусом по протяженным узким лестницам со стоптанными ступенями. Нужный им уровень оказался предпоследним. Дома здесь липли друг к другу, соприкасаясь стенами, и порой между двумя строениями даже не было места, чтобы протиснуться на соседнюю улицу. Манс долго блуждал между постройками, пытаясь вспомнить, куда идти, пока не привел преподавателя к самому концу ряда, где крошечные дома сиротливо жались к пещерной стене. Одно из этих зданий и оказалось их тайным убежищем.
Дом был двухэтажным, но достаточно узким. Он не просто примыкал к стене Муравейника, а выступал из нее, буквально вырубленный из песчаника. Никакой мебели в здании не оказалось, только в отдельных пустых помещениях на полу лежали шкуры и примятые подушки, а на кухне стояли большие каменные бочки с водой и стеклянный крытый резервуар с светлячками, где они ползали по стенам, поросшим мягким мхом.
Мужчины неспешно изучили свое новое пристанище, частично разобрали сумки и выпустили насекомых свободно летать по дому, чтобы стало немного светлее. Несколько раз проверив, заперты ли двери и окна, вскоре они легли отдыхать, гадая, сколько дней им предстояло провести в этом пустом доме в ожидании Лантеи.
В этот раз девушка проснулась вовремя. Она четко знала, что стражи времени еще не оповестили город о начале нового дня, до первого удара в барабаны оставалось около получаса. Привыкшие существовать в практически полной темноте, хетай-ра умели жить, ориентируясь на свои внутренние часы, которые были предельно точны. И Лантея надеялась, что эта способность могла пригодиться ей во время прохождения следующего испытания. Она быстро собралась, облачившись в темную облегающую одежду, не сковывавшую движения, заправила за пояс подарок брата, заранее смазанный надежным быстродействующим ядом, и наполнила водой кожаный бурдюк, решив больше никому другому не доверять это важное дело.
В тронном зале ее уже нетерпеливо поджидали. Украдкой позевывавшая мать, зябко кутавшаяся в изумрудную накидку, негромко беседовала с Бартелином. Отец был бодр и собран, как, впрочем, и всегда. Под мышкой он держал фонарь с светляками и, несмотря на раннее утро, уже полностью был облачен в защитное снаряжение. Лантея вообще часто думала над тем, что муж матриарха, судя по всему, никогда не снимал свои доспехи и не расставался с мечом, даже когда спал. Наверное, так и должен был выглядеть верный охранник правительницы, но за этим суровым воином девушке никогда еще не удавалось разглядеть отца.
