На ворота обрушился Тиранический удар. От атаки осталась лишь небольшая вмятина, на что Ливий удовлетворенно хмыкнул. Если смог сделать одну вмятину — сможет увеличить ее.
— Наконец-то можно потренироваться.
Ворота плохо подходили для отработки ударов. Но они хотя бы были достаточно прочными, чтобы выдержать град ударов. Чем-то это напомнило Ливию тренировки в Чаше, когда он сносил Дьявольские деревья Императорскими ударами.
На ворота обрушивались Тиранические и Императорские удары. Грохот стоял чудовищный. Если бы за воротами были враги, они уже точно приготовились бы встречать Ливия. Волку было плевать. Сейчас он находился в неплохом положении и всегда мог отступить.
«Плохо будет, если есть какая-то система оповещения и механизмы с фабрики сбегутся сюда. Если нет, то и бояться нечего», — думал Ливий, раз за разом атакуя ворота перед собой.
Именно такого Волку и не хватало. Чистый разум, простая цель и сильные удары. Сознание будто вознеслось, и Ливий начал понимать Императорский и Тиранический удары еще лучше. На самом деле в Императорском ударе Волк почти достиг вершины. Все, что нужно было знать, даже малейшие детали, Ливий уже знал. Удар мог стать быстрее. Например, если бы Ливий шагнул дальше по развитию. Быстрее тело — быстрее и Императорский удар. Но саму суть техники Ливий понимал досконально. И сейчас он отрабатывал те мельчайшие изменения, которые смог уловить за последнее время, чтобы сделать Императорский удар воистину совершенным.
С Тираническим ударом было сложнее. Его Ливий придумал сам, и пока Тиранический удар был далек от совершенства. Правда, Волк быстро продвигался, стремительно преобразовывая свой прием.
Металл треснул, а следующая атака снесла приличный кусок ворот и открыла Ливию проход.
Двести ударов. Именно столько выдержали ворота: сто двадцать Императорских ударов и восемьдесят Тиранических. На шум никто не пришел. Пусть Ливий и очистил разум, все равно продолжал контролировать окружающее пространство. Даже двести ударов не хватило, чтобы снести ворота — Ливий просто пробил середину в человеческий рост высотой.
Через пролом Волк понял, что сразу за воротами — большой балкон. Никаких врагов Ливий не заметил, но на всякий случай прислушался к потокам яри. Механизмы могли замереть, они не дышали, поэтому заметить их было сложнее. Но их механическое нутро всегда работало, и именно такие механические колебания силился услышать Ливия.
«Никого», — подумал он. И аккуратно шагнул внутрь.
— Действительно балкон. Или обзорная площадка, — сказал Ливий, оказавшись на просторном балконе. — Интересно, что же там?
Балкон нависал над чем-то. Над чем? Ливий и сам не знал, ведь окна были закрыты. От балкона влево и вправо вели двери. Но перед тем, как идти туда, Ливию хотелось как-нибудь открыть ставни. Немного порыскав по комнате, Волк обнаружил, что искал. И дернул за рычаг.
Металлические створки со скрипом повиновались скрытому механизму. Они медленно разъезжались в стороны, открывая для Ливия обзор на гигантский зал.
«Такое даже залом сложно назвать», — промелькнула в голове Волка мысль. Кто-то будто взял гору и выскоблил из нее все внутренности — такое создавалось впечатление. Сотни метров в стороны, сотни метров вверх: даже фабрика Фра Ост теперь казалась Ливию маленькой.
А посреди этого огромного зала стоял пятидесятиметровый человек из потемневшего металла.
Гигантский человек стоял к Ливию боком, смотрел он куда-то в сторону. Когда Волк осознал, что это не статуя, а механизм, то его пронизал страх. Охранники-куклы, скорпионы, палачи — все они меркли перед тем, что видел Ливий.
— Борах, — прошептал он.
Борах не был главой Фра Ост. Борах — это величайшее творение клана, то, ради чего клан пошел на жесткие лишения и гнусные преступления.
Гигант не двигался. Ливий уже было подумал, что механизм не работает, как вдруг Борах раскрыл рот и закричал.
Страх пронзил каждую клеточку тела Ливия. Хотелось рвать на себе волосы, сдирать с себя ногтями кожу и бежать, бежать, бежать как можно дальше отсюда. Ливий испытал страх — чистый, будто слеза младенца, и мощный, будто удар кузнеца.
Этот крик Волку уже приходилось слышать. Именно такой ужасный крик заставлял диких зверей Севера в страхе мчаться на юг по ущелью, пока даже самые страшные хищники не добегали до Бьернхувуда.
Кричал не зверь и не дракон. Кричал Борах.
Глава 18. Рукотворный бог
Когда Ливий отошел от страха, то понял, что убежал. Не то, чтобы далеко, примерно до храма, заполненного человеческими костями. Но уже сам факт побега поразил Ливия, потому что страх был абсолютно иррациональным. Ливий ни о чем не мог думать, пока испытывал его. И только спустя несколько секунд после того, как крик утих, Волк вернул себе возможность мыслить.
— Теперь я тебя понимаю, Ночной Убийца, — тихо сказал Ливий, проведя ладонью по броне.
«Он жив или нет? Борах открыл рот и закричал, да. Но может ли он еще что-то? Он же никуда не ушел за все эти года. Почему этот гигант просто стоит и кричит уже не один десяток лет? Я могу это выяснить только там. Надеюсь, он на меня не нападет», — думал Волк, возвращаясь на балкон.
К счастью или к сожалению, Борах стоял далеко. Плюс был в безопасности. Минус — в том, что Ливий не мог толком исследовать гиганта. Подойдя к окну, Волк применил Покров тишины и стал распространять свои ощущения все дальше, при этом не распыляя их во все стороны, а направляя их по вектору.
В какой-то момент Ливий стал ощущать потоки яри недалеко от Бораха. И Волк не почувствовал никаких работающих механизмов. Если Борах и был в рабочем состоянии, то сейчас находился в спячке.
«За все то время, пока я был возле ущелья, я слышал крик Бораха всего раз. Видимо, кричит он редко», — думал Ливий, решая, куда пойти. Из окон можно было увидеть, куда ведут двери. Правая оказалась спуском вниз. Левая вела в закрытое помещение. Туда Ливий и направился.
На двери тоже был проем для ключа. К счастью, ломать дверь не пришлось — она была прикрыта, но не заперта.
Аккуратно войдя внутрь, Ливий огляделся.
Большая жилая комната, да и только. Кровать, книжные шкафы, письменный стол. Особняком стояла магомеханическая панель с кучей инструментов на ней. А прямо за панелью на стене висели белые отполированные диски сантиметров двадцать в диаметре.
— Записывающие диски. Давно их не видел, — сказал Ливий.
Эти приборы предназначались для того, чтобы записывать голос. Их можно было назвать устаревшими, ведь на один такой диск можно было записать не больше двух минут текста. В Отделе Пера пользовались куда более емкими приборами, если такая необходимость вообще была. Почему-то магомеханики не любили ничего записывать голосом. Это считалось дурным тоном, поэтому магомеханики предпочитали ярь-книги или специальные свитки.
В углу комнаты, прямо под одним диском, лежал механизм. Это был палач. По его позе Ливий мог с уверенностью сказать: механизм не спит, он действительно не работает. Поэтому Волк спокойно обошел комнату и подошел к стене с дисками.
«Послушаю, что ли», — подумал Ливий и дотронулся до первого диска.
— Я записываю эти сообщения для себя самого, — раздался твердый и уверенный голос незнакомого мужчины. — Не уверен, что моя память останется стабильной. Пусть эти записи служат мне напоминанием. Я — Да Гуй. Мой клан жил в Империи Красного Солнца. Издавна мы занимались механизмами, но мой старший брат не хотел создавать ничего нового. Мы стояли на месте, поэтому я и те, кого это не устраивало, стали применять новые методы. Мой брат посчитал это неправильным. Сказал, что подобное попирает небеса. Нам пришлось уйти — мы направились через море на запад. Корабль сбился с пути, поэтому мы высадились севернее, чем рассчитывали. Мы долго не могли найти подходящее место. И нашли его здесь, в ледяных горах Севера.
«Империя Красного Солнца. Это на Востоке», — подумал Ливий и нажал на второй диск.
