– Ишь ты, «кольцевое воспламенение»! Какие слова-то знаем! А нужную температуру не прикинула, сколько там будет в эпицентре? Да и кроме того… тот, первый мандук весьма крепким оказался. Боюсь, не хватит мне силы всех их разом накрыть, так, чтобы сразу в пепел. На такое только мессир Архимаг и способен… Нет. Давай без экспериментов, интерн. Мандуки – тупые твари, только жрать и могут…
– А почему ж до сих пор не сожрали?
Клара недовольно скривилась.
– Сама себя спрашиваю. И ответы, интерн, мне совсем не нравятся. Нагинату держи наготове.
Леа сглотнула. В животе привольно разлёгся ледяной паук, вовсю шевеливший мохнатыми лапами.
– Не зря брала, – кивнула Клара на кристаллы. – По счёту три – динамическим заклятием – сперва зелёный, потом жёлтый и, наконец, красный – по трём фокальным точкам, право, лево и прямо! В дальний край!..
– А вы?! – испугалась госпожа интерн.
Клара мрачно усмехнулась и выразительно потащила из ножен свою шпагу.
– Почему? – прошептала Леандра, чувствуя, что сейчас самым позорным образом свалится в обморок. – Вы же маг, госпожа… молния там, огнешар… усыпить их всех…
Вместо ответа Клара молча сунула ей под нос магометр.
Стрелки метались из стороны в сторону, как безумные, прибор жалобно поскрипывал.
Потоки магии бушевали, сталкивались, смешивались, и порвали бы в клочья любое заклятие, кроме лишь самых простых.
– Вроде кольцевого воспламенения, – бледно улыбнулась чародейка. – Но на него меня не хватит, Леа, – чтобы тварей в прах, а гном бы жив.
– Аномалия…
– Да, девочка. Аномалия. И, не будь я Клара Хюммель, боевой маг Долины, если не доберусь до корня и причины. Кто-то согнал сюда мандуков. Кто-то устроил этот локальный шторм. Кто-то очень сильный и ещё более умелый. Ну, довольно болтовни, интерн. На счёт три – всё помнишь?
Динамические чары и впрямь относятся к числу простейших. Заставить предмет левитировать умеют даже дети. Запустить его с силой и точно в нужное место – дело чуть похитрее, но тоже ничего сложного.
– На счёт три. – Клара встала спиной к Леандре, у самого края зарослей. Рывком сбросила кожаную куртку, оставшись в сверкающей кольчуге. Опустила забрало шлема. Сменила перчатки на боевые мифрильные.
Скупые, точные движения, ничего лишнего.
– Если что, – не оборачиваясь, бросила чародейка, – вернись по нашему следу. Доберись до Кассиуса. Расскажешь ему всё.
– Не говорите так, госпожа Клара, ну, пожалуйста, не говорите! – взмолилась несчастная Леандра.
– Хватит, – оборвала её волшебница. – На счёт три. Один – два – три!..
Наверное, это были лучшие «динамические чары», наложенные Леандрой. Уже отпуская их в полёт, она ощутила злой напор резкого ветра магии, точнее – ветров, одновременно дувших сразу во всех направлениях.
Три камешка взмыли над уродливыми башками и спинными гребнями мандуков; описав высокие дуги, падали именно туда, куда и затребовала мастер.
Они упали разом, и прямо напротив того места, где затаились Клара с ученицей, на противоположном краю свободного пространства, появилось целое стадо коров. Заросли исчезли, и стадо, меланхолично позванивая колокольчиками, двинулось прочь.
Иллюзия была полной – Леандра ощущала даже запах.
Мандуки замерли. Головы их медленно повернулись. Челюсти клацнули – а затем они разом ринулись на новую добычу, логично рассудив, что застрявшая на дереве старая никуда не денется.
Однако поддались не все. Добрая дюжина тварей так и осталась кружить вокруг несчастного.
Клара, похоже, и не ожидала полного эффекта, потому что с места она сорвалась сразу же, едва мандуки кинулись в погоню.
И вся дюжина ящеров дружно бросилась ей наперерез.
Леандра прижала кулачки ко рту, чтобы только не завопить.
Её наставница бежала легко, рубиновая шпага пылала, взятая наотмах, и первого мандука Клара развалила пополам – после классического вольта, развернувшись и перерубив ящеру спинной хребет. Не задерживаясь, увернулась от брызнувшей крови, поднырнула под следующую тварь, распорола ей брюхо. Оттолкнулась, перекатилась через плечо, кувырком уходя от щёлкнувших челюстей третьей бестии.
Госпожа интерн окаменела. Варан рядом с ней флегматично двигал челюстями; прожорливые мандуки его нимало не волновали, однако Леа всё равно прошептала ему срывающимся голосом:
– Не бойся, хороший мой, не бойся…
А госпожа мастер Клара уже одолела половину пути; за спиной она оставила четыре распластанные туши. Восемь оставшихся ящеров, однако, словно бы что-то сообразили – сбились плотным кулаком и кинулись все вместе.
– Мамочка!..
Леа ощущала короткие, злые всплески силы – Клара Хюммель присовокупляла к каждому взмаху своего клинка – «тип Reitschwert» – до предела сжатый импульс.
Но восемь!.. Но разом!..
Клара что-то выкрикнула, вскинула руку – ого, жесты в ход пошли! – и с того, что заменяло в Междумирье небеса, грянула ветвистая молния; и почти сразу же зверский порыв магических ветров подхватил слепящий росчерк разряда, смял его, унёс в сторону и смертоносные чары рассыпались роем безвредных искр.
У Леандры раскрылся рот.
Молния – самое стремительное из боевых заклятий; это знала даже она. Отвести, отклонить, рассеять, разрушить – почти невозможно; только принять соответствующим магическим щитом. А тут ветры!..
Мандуки тем временем очень бодро и деловито разделились на две четвёрки; одна мчала прямо на Клару, другая заходила чародейке в бок.
– Аииии! – дико завизжала Леа; потому что госпожа мастер не успевала, ну, решительно не успевала!..
И тут досточтимая адептка, Леандра Анаксагора Маллик, девушка из приличной и почтенной семьи уважаемых Целителей, сделала то, чего сама не ожидала от себя.
А именно – бросила нагинату, вскочила верхом на варана, от изумления даже переставшего жевать; вскочила, ударила пятками в бока.
– Аииии!..
Обалдевший от этакого непотребства варан ринулся прямо вперёд, похоже, вообразив себя скаковым драконом. На спине у него Леа удерживалась едва-едва, почти распластавшись и вцепившись в поводья одной рукой; другой же она торопливо чертила знаки – магия жеста проста и даже примитивна, требует лишь минимального напряжения воли да сродства к магии.
Ветер взвыл, ледяной и испепеляющий разом – сила этого места нанесла ответный удар; но простейший знак, детская «верёвочка поперёк» сработал. Плохо, не так, как надеялась Леандра, но сработал, и дружно лупившая прямо на Клару четвёрка ящеров вспахала носами пыль – или что тут, в Межреальности, заместо пыли?
Клара воспользовалась, прыгнула, рубиновое пламя взметнулось выше головы; двух мандуков она срубила одним взмахом.
Однако двое другие сумели подняться, и шестеро оставшихся ящеров с редкостной настойчивостью, игнорируя Леандру, принялись окружать яростно отбивавшуюся чародейку.
А это и впрямь была ярость. Клара то выбрасывала перед собой мгновенно творимый щит, то распластывалась в выпаде; ещё один ящер задёргался и забился с косой раной через всю шею; перед Леандрой открылся прямой путь к чёрному дереву.
Да, да, она помнила, что это не дерево – а квазирастительный малоподвижный биот класса Animalis falsumi, что псевдотрансформированные ловчие педипальпы уже, конечно, почувствовали приближение новой добычи, но…
Гном поднял голову и взглянул Леандре прямо в лицо. Глаза его широко раскрылись; в следующий миг все вышеупомянутые педипальпы, ловчие брахиоморфы [41] и прочее – пришли в движение.
Нет, второй раз оказываться во внешних желудках, как истинных, так и «псевдо», Леандра не собиралась.
Пальцы её рванули клапаны боевой бандерильи с алхимическими скляницами.
Когда дуют ветры магии, нет ничего надёжнее старых добрых декоктов, тинктур и эликсиров.
Смеси удушающие, номер один, два и три полетели в хищника все разом, ибо Леандра никак не могла вспомнить, чем он, зараза, дышит (и дышит ли вообще). Но – «Алхимия в военных приложениях» рекомендовала начинать именно с них.
