кулон я планировал передать Милле, но и без его эффекта эта были весьма полезные знания и навыки. В очередной раз мне пришла в голову мысль о том, что мне крупно повезло с этим магом, его знания, полученные в университете, а также из книг королевской библиотеки сами по себе были сокровищем, а то что он ими делится с нами так и вовсе, верх всяческого везения.
После обеда мы приступили к изготовлению кристаллов, Элвин запретил делать какие-либо записи, а познать все предстояло на практике, которая тесно переплелась с теорией о магических патоках и равновесии всего сотворенного в этом мире. Пока я наблюдал за работой своего соратника, мне стало ясно, что такое одержимость своим делом, этот человек просто фанатик магических наук, пусть он слаб в практике, в силу объективных причин, но зато, что касается теории, на мой взгляд, ему просто нет равных. Элвин был, как фонтан знаний, за эти два дня я узнал о всевозможных артефактах, их силе и принципах действия, понял, что каждый из них излучает ауру своего цвета, когда переполнен маной, что для скрытного ношения лучше не допускать переполнение самого артефакта иначе человек с магическими силами сразу распознает такую вещь. В перерывах при создании кристаллов и наложения заклятий на них, Элвин разрешил тренироваться на нем в подселении иллюзий, так как проецировать их на местности я мог и без его участия. К концу первого же дня мы сделали первый кристалл, а уже вечером я смог спроецировать иллюзию пляжа на закате, в голову Элвина.
Разобравшись с этими безделушками, Элвин объяснил, что создавать такие артефакты можно и самому, требуется только впечатать определенное заклинание в какой-то прочный материал и чаще всего для этого используют драгоценные камни, они лучше всего выдерживают тот мощный поток маны, который требуется пропустить сквозь предмет при его зачаровании, чтоб он стал артефактом. Для себя я точно уяснил, что любой артефакт это простая вещь с запечатанным в нее заклинанием для простоты его применения, особенно в бою если нужно долго готовить сложное и длинное заклинание, то можно просто не успеть его применить. С артефактом все становится в разы проще, особенно если ты не расположен к какой-то стихийной магии, то с такой побрякушкой у тебя появляется возможность ее использования, пусть и в виде одного заклинания, но все же лучше чем ничего.
После возвращения в замок, я поделился полученными знаниями с Миллой, подарил ей кулон и кристалл, который предложил вшить в пояс из ткани и носить его под одеждой, чтоб всегда была возможность в случае необходимости пополнять запас маны. Последние дни было очень много работы по подготовке к войне, но каждый вечер мы закрывались в подвале замка и делали кристаллы, которые потом зашивали в подкладку одежды и пояса. Днем при встрече с людьми мы незаметно брали у них ману и наполняли свои кристаллы. Каждый день в баронство и маркизат, приходили люди и вступали в ряды нашей гвардии, кузнецы изготавливали доспехи, оружие, стрелы и болты. Подмастерья у портных тоже не сидели без дела и занимались пошивом мундиров. В закрытой части казарм, кипела работа по снаряжению гранат порохом и поражающими элементами.
Спустя две недели после нашего возвращения началась война. Как и предполагалось, как только Флорентийцы завидели сбор королевской армии у границы, они выслали гонца к королю с обвинением в посягательстве на их государство и объявили войну.
— Ну, вот и началось — выдохнул я, присаживаясь на кресло в гостиной.
— Что? — поинтересовалась Милла.
— Война — спокойно ответил я, протягивая ей конверт полученный от гонца из баронства Рошиль.
— Закрываем границы владений?
— Да, сейчас подготовлю письмо для Генри, а ты, пожалуйста, найди Вика и распорядись чтоб усилил патрули на границах.
Северная граница Акталариса и Флорентиды, семь дней назад. Лагерь короля Алистора.
— Какова численность врага — интересовался Алистор у своего командующего.
— Примерно семь тысяч, две из которых конница, более тысячи лучников, столько же копейщиков, остальные пехота.
— Сколько солдат в нашем распоряжении?
— Всего шесть тысяч и что-то еще на подходе, но скорее всего, знать из дальних провинций пришлет одно отребье, которое и воевать-то не умеет, так что рассчитывать на них не приходится.
— Получается, что силы равны? Победить сможем?
— Сможем удержать врага, а о наступлении пока рано говорить. Ваше величество еще не видели тот сброд, что нам прислали ваши вассалы, у Флорентийцев обученная и слаженная армия, а у нас даже армией это назвать невозможно.
— Где герцоги?
— Ланос занял оборону на северо-восточной границе, Бринк ближе к западной ее части, Истоль и Стон проигнорировали ваш указ, прислали какой-то сброд из последних забулдыг, но сами не явились.
— Предатели! А где маркиз Рошиль?
— Он, как и герцоги, и тут ничего удивительного, Истоль и Рошиль младшие обручены, а, следовательно, смею предположить, что от него, как и от оппозиционеров особой помощи не будет.
— Объявите их предателями и вышлите войска для уничтожения мятежников! — рассвирепел король.
— Позвольте, возразить — старался образумить юного короля его командующий — если мы сейчас разделим армию, то рискуем не устоять и потерять королевство, более того, объявив их мятежниками, мы получим открытие второго фронта в тылу, они начнут защищаться и, воспользовавшись положением, нанесут нам удар в спину. Прошу, пока не принимать скоропалительных решений.
— Хорошо, я вам доверяю. Как только улучшится обстановка, займемся предателями!
Утром следующего дня, на огромном поле стояли две армии, генералы которых были готовы в любой момент перейти в атаку. Герцог Ланос вглядывался в глубину вражеского войска, заметив начало боевого построения конницы, на стороне врага, отдал приказ взвести луки и начать сближение только после обстрела противника.
Вражеская конница рьяно сорвалась с места, клубы пыли окутывали почти три сотни всадников, которые приближались к позициям Ланоса, топот копыт, угрожающий крик и даже свист, издаваемый врагом, повергали новобранцев в испуг, но первые ряды копейщиков не дрогнули, уперев копья в землю и встав на одно колено, они мужественно ждали прорыва врага. Прозвучала команда «пли», небо потускнело, а над землей образовалась тень от количества выпущенных стрел по врагу, почти двести пятьдесят человек вели обстрел, кавалерия врага понесла потери, даже не дойдя до первой линии обороны, повернула назад. Ланос отдал приказ о наступлении. Королевские всадники с набега вклинились в ряды врага, кони падали под ударами копий, подоспевшая пехота, начала теснить вражеских копейщиков и прорываться вглубь построенной обороны. Кровь закипала в жилах, победа была близка, в пылу сражения никто не замечал
