— Да, я обеспокоена, — подтвердила королева. — И еще очень интересно, зачем нас собрал Луциус.
— Сейчас все узнаем, — раздался бас короля Блакории. Он был мощен, черноволос и бородат, с пронзительными умными глазами. — Приветствую вас, прекрасные мои дамы.
Иппоталия сверкнула глазами, а Ирина улыбнулась и кивнула — король Гюнтер был известным дамским угодником.
— И почему, интересно, — пробасил он, — мы собираемся дистанционно, вместо того, чтобы посидеть вместе, пообщаться поближе…с такими прекрасными дамами. Талия, может, заглянешь ко мне после совета?
— Может, и загляну, — благосклонно ответила царица, завлекательно поводя полными плечами. Ирина вдруг вспомнила, как Иппоталия несколько лет назад, на 20летии ее восхождения на трон, когда у нее собрались высокие гости со всего континента, хвасталась норовистыми жеребцами. И когда один из них по какой-то причине взбесился, вскочила на него и сама лично вот этими вот обманчиво мягкими руками так придушила бедное животное, что тот покорился и рухнул, роняя пену. Да уж, серенитским мужикам не позавидуешь. А вот Гюнтер мужик крепкий, его не сильно заломаешь. И она внутренне захихикала, представив себе, как вместо занятий любовью эти двое проверяют, кто сильнее. Настроение стремительно улучшалось.
В зеркале уже появился молчаливый глава Бермонта, кивнул присутствующим и уткнулся в газету. Талия сделала страшные глаза, и одними губами пробормотала «Суров!»
— Я не суров, почтенная королева, — из-за газеты раздался голос правящего монарха, и царица поморщилась — забыла, что у оборотней-берманов абсолютный слух. — Простите меня, но во дворце нет ни минуты покоя, я с утра так наговорился на собрании министров, что для меня счастье помолчать.
— Конечно, Демьян, — вразнобой ответили его коллеги и примолкли. Демьян был серьезно младше их всех, но все время так их отчитывал, что непонятно было, кто тут младше.
Зеркало тем временем уже показывало императорскую чету Йеллоувиня, чинно сидящую на высоком шелковом диване, и их первого наследника, сидящего у ног отца.
Все присутствующие встали, и синхронно с императорской четой поклонились друг другу по восточному обычаю. «Надо было и Ангелину сюда привести, раз коллеги своих детей не постеснялись», — подумала Ирина-Иоанна. Хотя кто знает, о чем пойдет речь, а сюрпризов она не любила.
— Мои глаза восхищены видеть вас, братья и сестры мои, Ирина, Талия, Гюнтер, Демьян, — мягким голосом произнес худенький и невысокий, очень пожилой император Хань Ши. — Но где же наш сегодняшний хозяин? Опаздывает!
Йеллоувиньский император был очень пунктуальным, и не переносил опозданий.
— Я уже здесь, — послышался нетерпеливый голос инляндского короля Луциуса. Высокий, стройный, рыжий, он усаживался в кресло. — Простите, коллеги, один из учеников мага, настраивающего зеркало, упал в обморок, пришлось все заново начинать.
Все опять начали здороваться, спрашивать друг у друга стандартное «Как у вас погода, как дети- жены» и это затянулось минут на двадцать, пока молчавший Демьян Бермонт не произнес громко:
— Луциус, давай вернемся к повестке дня, я не могу сидеть тут до бесконечности.
И у всех сразу появился деловой настрой. А у монарха Инляндии появилось виноватое выражение на лице:
— Коллеги, я собрал вас здесь, чтобы официально объявить, что из-за недостойного поведения Ангелины Рудлог мой сын настоял на разрыве договора о помолвке.
После этого наступила оглушающая тишина, Демьян Бермонт с громким шуршанием сложил газету, всем видом показывая «Сейчас тут будет интересно», Гюнтер прошептал Талии «Вот поэтому мы и собрались сегодня дистанционно», а королева Ирина-Иоанна преувеличенно ласково переспросила, чувствуя, как прекратившаяся было боль с новой силой застучала в виски:
— Лици, о каком недостойном поведении речь?
Луциус Второй, король Инляндии, опустил глаза, но твердо сказал:
— Ангелина крутит шашни со своим телохранителем. Народ не поймет, если второй принц станет принцем-консортом у бл…
В глаза королевы ударила темная волна, она краем глаза увидела, как Иппоталия привстает в возмущении со своего места, а кто-то, кажется, Гюнтер, кричит, срываясь в рычание: «Заткни свой поганый рот, Лици!»
Сзади Святослав положил ей руку на плечо, успокаивая, но она этого уже не почувствовала. Плети неконтролируемой ярости ударили по зеркалу, заставив всех монархов выставить вперед руки в защитном жесте. Зеркало пошло волнами и помутнело, и придворный маг с учениками забормотали, двигая пальцами, пытаясь стабилизировать портал. С той стороны то же делали маги других государств.
— Иришка, успокойся, — орал Гюнтер, а Талия что-то шипела Луциусу, сидящему неестественно прямо с выставленной вперед рукой и удерживающего защитный экран.
— Бл**ди? — орала королева, впавшая в фамильную рудложью ярость и хлещущая зеркало проклятиями. — Ах ты сукин сын, тварь, дерьмо поганое! Да моя дочь хранит себя нетронутой, пока вы, суки, оттягиваете помолвку, а твой сынок свой стручок половине королевства всунул! Да если я знала, хер бы я шесть лет назад вам помощь в составе двух егерских полков отправила, может, сидел бы на троне очередной разбойник и не выпендривался!
Демьян Бермонт покачал головой, встал, легко удерживая щит, прошел сквозь нестабильное зеркало, вызвав восхищенный вздох у тех, кто был в адекватном состоянии. Под щитом зашел к ничего не видящей, кроме Луциуса, королеве, и, спросив взглядом разрешения у Станислава, резко нажал орущей королеве на виски. Она сразу осела, в глазах появился свет, стали проявляться лица ее коллег.
Обеспокоенное и сердитое — Талии, раздраженно выговаривающее что-то Луциусу, сидящему с красными пятнами на скулах, Гюнтера, каменные лица с неизменной легкой улыбкой — Императора Хань Ши с супругой и расширившиеся до почти нормального состояния глаза их не столь закаленного первого наследника.
И очень близко — лицо Демьяна, держащего ее за запястье и отсчитывающего … три, два, один, в норме!
— Спасибо, Демьян, — сказала она уже спокойно, — ты очень помог. Бермонтский глава молчаливо кивнул, принимая благодарность, и ушел к себе.
— Луциус, ты задница и скотина, и я извиняться не буду, — уже совершенно твердым тоном сказала королева. — Я так понимаю, это окончательное решение, и уговаривать тебя бесполезно.
Луциус кивнул, глядя ей в глаза.
— Тогда поделись с нами истинной причиной. Про гуляния моей дочери — не надо меня смешить, все вы, кроме тебя, Талия, и вас, уважаемый Император Хань Ши — поклонилась она в сторону четы, — знаете, что такое желтая пресса. Ни в жизнь не поверю, что Лоуренса Филиппа, который героем скандальной хроники чуть ли не каждую неделю становится, или тебя, могла смутить какая-то статейка. А уж своим подданным объяснить сможешь, что угодно, как я год назад объясняла, почему нареченный наследницы сфотографирован с двумя шлюхами в отеле. Так что, как я понимаю, это официальная причина. А какая реальная?
