«Эй, тьма, ты где? — мысленно позвала образница. — Я же без тебя не вижу, куда бегу!»
«Спокойно, инквизиторы тоже не видят, — отозвалась бесовка, и через миг на улице словно посветлело — это включилось ночное зрение нечисти. Но контроль над телом так и остался у Тэйры. — Догоняй этих воров! У них наш свиток!»
«Тебе нужен — ты и догоняй! — возмутилась девушка. — Это мы воровки… несостоявшиеся».
«Не вредничай. Прочитаем — подкинем обратно».
«С ума сошла?! Отбирать у паладина его собственность! Да он в два раза шире меня!»
«А ты поторопись, — весело хихикнула тьма, словно ей нравилось все происходящее. — Тогда бумаги придется вырывать у этого щуплого в сером. Убежим! В воровском деле празднует победу не тот, кто сильнее, а тот, кто быстрее бегает».
— Стой! — раздался крик преследователей сзади.
Предложение нечисти в данной ситуации больше пришлось Тэйре по душе, чем требование церковников. Поэтому она постаралась ускориться, благо что бегать за свою жизнь натренировалась знатно. В этом искусстве она многим дала бы фору.
Мимо просвистел камень. Чуть в стороне, буквально в двух ладонях от левого бока образницы, стальной молнией мелькнул метательный нож. Однако страха не было, все заглушал азарт, щедро изливаемый бесовкой. Белое пятно туники паладина впереди служило замечательным ориентиром, и до него остался буквально десяток метров.
Наверное, со стороны они представляли собой странную процессию из чередующихся серых и белых бегунов. Одного паладина она догоняла сама — добровольно! — а другие в это время гнались за ней. Бесовка тоже заметила иронию ситуации и вовсю мысленно потешалась.
«Поднажми! В нашем бутерброде тот последний огромный кусок хлеба явно лишний!» — подбадривала она, в то же время изрядно раздражая Тэйру. Ведь из-за каприза бесовки и вляпались!
— Их трое! — крикнул кто-то позади.
— Один наш!
— Как же его угораздило?! — продолжали переговариваться воины церкви, и при этом вовсе не казались запыхавшимися и утомленными. Они тренировались в беге ничуть не меньше, чем образница, но их немного подводило отсутствие возможности видеть в ночном сумраке.
— Нашего не заденьте! Кажется, он гонится за тем, первым!
— Остановите второго!
В ответ на последний комментарий коллег инквизитор, несущийся перед Тэйрой, просто не мог не оглянуться, этого требовал инстинкт самосохранения. Естественно, что ему пришлось чуть отскочить вбок, опасаясь атаки со спины. Этим и воспользовалась девушка, чтобы оказаться впереди. Новое положение понравилось ей еще меньше, но жаловаться было поздно. Тут уж или она бежит изо всех сил, или сразу сдается и готовится к процедуре экзорцизма — третьего не дано. Тэйра выбрала первый вариант и сама не заметила, как поравнялась со щуплой фигурой в сером плаще. Однако ростом этот тип явно ее превосходил чуть ли не на полголовы. Судя по хриплому затрудненному дыханию, воришке уход от погони давался нелегко, не помешало бы еще предварительно хорошенько потренироваться, прежде чем идти на такое опасное дело.
«Бумаги хватай — и ходу! — снова вылезла с советом темная сущность, так как опасалась, что самостоятельно образница не решится что-либо отобрать у другого человека. — Мы их потом к собору подкинем! Ну же, неужели тебе самой не интересно?!»
Тэйре было интересно, поэтому она, улучив момент, схватила свиток и дернула к себе. Маневр ей удался, так что в руках утомленного незадачливого вора в сером осталась лишь растрепанная порванная лента. А девушка во избежание обратной экспроприации поспешила резко свернуть в узкий переулок, который, как она помнила, имел множество ответвлений. Все-таки некоторые полезные знания она сумела почерпнуть из ночных променадов бесовки, несмотря на отрывочность воспоминаний.
Некоторое время за спиной все еще слышался шум погони, но спустя несколько сотен метров и десяток поворотов он стал глуше и отдаленнее. Преследователи явно потеряли ее в сумраке. Да и опасно это — не обладая живучестью одержимой, сломя голову нестись за кем-то по узкому лабиринту проходов. Любой здравомыслящий человек поневоле должен заподозрить возможную засаду, насторожиться и больше времени и сил уделять изучению клубящихся в закутках и простенках теней, а не на бегу.
«Не останавливайся, дома изучим добычу, — в нервном возбуждении подала голос темная сущность. — Лишь бы инквизиторы под окном не торчали! Хотя они не дураки и не жалостливые гуманисты, поэтому должны держаться чуть в стороне и ожидать шума, иначе ловушка не сработает».
«Какая ловушка? Им надлежит меня охранять!» — чисто рефлекторно, лишь бы опять не соглашаться во всем с нечистью, возмутилась образница. Она не любила, когда бесовка оказывалась в чем-то права. Но так как в пику ей Тэйра пыталась мыслить только «белыми» категориями, близкими к моральным идеалам, но далекими от реальности, то чаще всего побеждал многовековой житейский опыт темной сущности, подкрепленный цинизмом.
«Ты и сама понимаешь, что в первую очередь паладинам желательно поймать одержимую и обезопасить от нее население всего города, а уж во вторую — спасти тебя, — разумно заметила бесовка. — Ты — всего лишь хорошая приманка. Кучи переживающих родственников, способных устроить скандал, влиятельных друзей и знакомых у тебя нет».
Девушка шумно выдохнула и перешла на шаг. Все она понимала. Только иногда было так обидно и хотелось плакать из-за одиночества, из-за несовершенства мира, из-за преследующих проблем. Хотелось хоть немного счастья, хоть небольшой передышки, короткого периода беззаботности и спокойствия… Разве у нее такие уж большие запросы?! Но с шестилетнего возраста вся ее жизнь — сплошные нервы и настороженность. Всегда в напряжении, всегда начеку.
«А кто в этом виноват? — фыркнула нечисть, подслушав не предназначенные ей мысли. — Тебе давно стоило бы примириться с моим существованием, оценить преимущества и дополнительные возможности и наслаждаться, пользуясь нашим симбиозом».
«Какие такие преимущества?» — горько, без настоящего интереса осведомилась Тэйра.
«В реальности ты не одинока, у тебя всегда есть советчик с многовековым опытом».
«И с тягой к тьме и преступлениям», — прокомментировала образница.
«Обычные хитрость и расчетливость еще никому не мешали. Ну мстительная, не всепрощающая…»
«Злая!»
«Это не злость, а разумный цинизм, — не согласилась бесовка. — Ты просто не знаешь, какими бывают старшие бесы и демоны. Зато мы с тобой и в темноте видим, и сильнее любого человека, и выносливее, и живучее. Тебе не грозит умереть в восемьдесят — девяносто лет, как большинству».
